— Для тебя не секрет, что я всегда симпатизировал Юлии, но ты не замечал, что я люблю ее!
— С каких пор? — ахнул Чарли.
— С тех пор, как она едва не умерла, — тихо ответил Тоби. — В тот день, когда она потеряла сознание, я понял, что она — моя судьба.
— Но… но это было десять лет назад! — Чарли не мог поверить услышанному.
Тоби устало улыбнулся:
— Я еще не разучился считать.
Чарли недоверчиво моргнул:
— Десять лет! Десять лет, и ты ни разу не сказал мне, что влюблен в мою сестру.
Тоби пожал плечами:
— Признаваться в подобном нелегко, Ураган. Ты и твоя сестра считаете меня членом своей семьи, а не могу смотреть на нее без… — он вздохнул и уныло улыбнулся. — Я не думал, что ты захочешь услышать об этом.
— Ты признавался ей в любви?
Тоби тоскливо фыркнул и посмотрел в окно.
— Нет, и теперь сожалею об этом. Признайся я ранее, не пришлось бы мне сейчас бороться с миллионером-герцогом, королем и наследством в пятьдесят миллионов евро, чтобы удержать рядом с собой Лию.
Какое-то время оба молчали.
— Ты выбрал не лучшее время для борьбы, Великан, — наконец сказал Чарли. — Прошлой, ночью у короля был сердечный приступ. Ты не должен открыто заявлять о своих чувствах к Лие в его присутствии. Король может этого просто не вынести. Если он умрет по твоей вине, Лия никогда не простит тебя. Она любит короля так же сильно, как любила дедулю.
Тоби вздохнул, его взгляд был унылым.
— Вы оба изменились, приехав сюда.
Чарли пожал плечами:
— Так и должно быть, но Лие нравятся перемены, Великан. Она настолько сжилась с ролью принцессы, как будто родилась ею. Ты послушай, сколько у нее планов в отношении домашних животных, законов о разводе, решении проблем вдов и сирот. Тебе придется приложить немало усилий, чтобы уговорить ее вернуться. Она нужна здесь.
— Я это понимаю. — Тоби говорил очень тихо, и Чарли понял, что это признание дается ему нелегко. — Я знаю, что она любит меня сильнее всех на этой земле, даже больше тебя. Я знаю, что она очень скучала по мне, — он покачал головой. — Но даже не знаю, считает она меня своим лучшим другом или старшим братом. Я много раз пытался признаться ей в своих чувствах. Если я ей не нужен… я не вынесу, если потеряю ее. Но теперь мне кажется, что потеряю ее наверняка, ибо опоздал с признаниями.
Чарли покачал головой. Тоби пришлось столько лет сохранять свои чувства в тайне. Да и он сам оказался слеп, если не заметил, как трепетно относится к сестре его лучший друг.
— Ты никогда не потеряешь ее, не важно, что именно она решит, — он неловко похлопал Тоби по плечу. — Лия очень любит тебя.
— Я не смогу быть другом принцессы, зная, что она… Не могу даже вообразить себе ее с другим мужчиной в постели…
Внезапно Чарли представил Жасмин в объятиях Оракиса, и им овладела ярость.
— Похоже, твой приезд подлил масла в огонь.
Тоби натужно улыбнулся:
— Приношу извинения вашему вредному высочеству, но удаляюсь, чтобы отыскать Юлию.
— Пусть она побудет еще какое-то время с Жасмин. Пусть поговорят по душам.
— Лия теперь говорит с кем-то по душам? — удивленно спросил Тоби.
Чарли с улыбкой кивнул:
— Эти двое стали как сестры. Они подружились в первый же день нашего приезда.
— Я ведь говорил, что Лия изменилась, — Тоби помрачнел. — А как у нее со светлейшим герцогом?
Внезапно раздался резкий стук в дверь и послышался лишенный всяких эмоций голос:
— Ваше высочество, вас срочно вызывают в пресс-центр.
Чарли с усмешкой вздохнул и направился к двери.
— Как тебе нравится королевская жизнь? Я сам себе не принадлежу.
— Расскажи, какие еще в такой жизни недостатки. Чем больше я осведомлен о них, тем легче мне будет бороться за свое, — сказал Тоби.
— Ну, здесь нетрудно набрать вес, ибо ужин состоит из двенадцати блюд и…
Открыв дверь, Чарли в ужасе замер на пороге.
Недавно пустовавший пресс-центр был заполнен журналистами, фотографами и операторами. Вспышки фотокамер ослепляли каждую секунду. В пресс-центре находились Лия с окаменевшим лицом и мрачный Макс, который пытался закрыть ее собой от пронырливых журналистов. Жасмин стояла на возвышении, стараясь ответить на вопросы, которые сыпались со всех сторон.
Чарли заметил, что всегда сдержанная Жасмин заметно нервничает, и принялся пробираться к ней через толпу журналистов.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
— Теперь в Хеллении есть наследный принц? Почему король не вышел к нам? Брат и сестра еще не приняли решения? Каковым, по-вашему, будет решение принца?
Вопросам не было конца.
— Я не вправе отвечать за него, — сказала Жасмин.
— Он вам нравится, принцесса? — прокричала одна из журналисток. — Австралийское воспитание не помешает ему занять трон?
— Без комментариев, — Жасмин поджала губы.
— Но он вам нравится? — не унималась девица.
Еще несколько журналистов осаждали Лию, которая с ужасом воспринимала эту пресс-конференцию.
Наконец Чарли подошел к Жасмин, и та с явным облегчением улыбнулась ему. Он мельком взглянул на сестру. Лия ему кивнула и махнула рукой, мол, начинай. Чарли почувствовал, что у него прибавилось сил. Обе женщины, которых он обожал, были рядом с ним.
Повернувшись к журналистам, Чарли заговорил на греческом диалекте, распространенном в Хеллении. Этому наречию его обучил дедуля.
— Доброе утро, дамы и господа! Меня зовут Кириаку Чарлз Марандис. Я прихожусь внуком тринадцатому светлейшему герцогу Маласкосу и сыном Атанасиусу Маркусу Джуноару. Я родился и вырос в Австралии, — он улыбнулся, заметив, как все вокруг смолкли. — Я готов ответить на ваши вопросы, касающиеся моего пребывания здесь.
Жасмин тихо ахнула и схватила его за руку. Чарли повторил свою речь по-английски и попросил:
— Прошу вас не все сразу. Задавайте вопросы, поднимая руку…
Сразу же привстал один из журналистов.
— Тот, что в сером костюме и красном галстуке, — прошептала Чарли Жасмин, и он кивнул.
— Так вы решили принять титул наследного принца?
— Да, — кивнул Чарли и приглашающе посмотрел на другого журналиста, словесный портрет которого шепотом дала ему Жасмин.
— Значит, скоро состоится свадьба?
— Да, если принцесса согласится.
Жасмин закрыла рукой микрофон, в который он говорил, и нерешительно посмотрела на него:
