Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Пили пиво. Перед каждым стоял высокий, наполовину наполненный стакан. На журнальном столике разбросана закуска: картофельные чипсы, вяленый рыбец, черные сухарики, моченый горошек. Оба были слегка подшофе.
– А откуда у этой девчонки документы? – спросил директор.
– Говорит, дома нашла. Отец вроде когда-то на свалке подобрал. Или в макулатуре...
– И, по-твоему, они подлинные?
– Скорее всего. Бумага рукописи голландская. Судя по водяным знакам – начала восемнадцатого века. Сама рукопись достаточно потрепана, даже обгорела с одной стороны. Общая тетрадь, в которой записи шофера, этого самого Кудрявцева, тоже не новая. Листы по краям пожелтели, записи сделаны вначале деревянной ручкой со вставным пером №86, потом авторучкой. Конечно, при современном развитии науки и техники подделать можно все, что угодно. Но зачем?! И профессор этот... Кудрявцев где-то здесь сгинул. Так, во всяком случае, шофер пишет.
– Сгинуть тут несложно, – отозвался Сергей. – Вокруг этой Лиходеевки в те времена были сплошные топи, да и теперь болот хватает. Но он нашел что-нибудь, этот профессор?
– Похоже, да. Во всяком случае, шел по верному пути. Шофер пишет: явился очень довольный. Значит...
– Значит, клад ему помаячил, – закончил Сергей. – Но потом хранители кладбища уконтропупили его.
– Уконтропупили? Интересное словечко. Не современное, но звучит лихо. Что-то из двадцатых годов?
– Возможно. Никогда не пытался анализировать его этимологию. Говорю так с детства, и все!
– А хранители кладбища... Они какие?
– Ни разу не видел. Старые, наверное. Хотя не уверен. Говорят, главный хранитель умел переселяться в новое тело.
– Бред!
– За что купил, за то и продаю.
– Ну, хорошо. А куда это все делось, если эти самые хранители были почти что бессмертны? И сами-то хранители где?
– Да тут, очевидно... Поблизости. Ходят рядом с нами и посмеиваются.
– Ты это серьезно?
– Вполне. Ведь не могли же они исчезнуть в одночасье.
Директор сделал из своего стакана приличный глоток, затем встал и подошел к книжной полке:
– Тут у меня кое-какие выписки имеются, – сообщил он Жоре, доставая объемистую амбарную книгу. – В областном архиве работал несколько дней. Вот, к примеру, ревизская сказка 1859 года. Накануне освобождения крестьянства проведена. Слушай:
«Осуществлена оная в 1859 году, в месяце мае. В сельце Лиходеевка, N-ской губернии, проживает 12 (двенадцать) лиц мужеска пола, все по званию свободные хлебопашцы. Ранее их семьи принадлежали к званию однодворцев».
Дальше фамилии и возраст. Так вот, старшему из них 82 года, младшему – 54 года. Не странно ли? Ни одного молодого человека. А вот другой документ. Более близкий к нашему времени. Составлен в 1930 году, в период коллективизации.
«Посетили деревню Лиходеевку, на предмет обобществления имущества, реквизиции излишков и создания колхоза. Деревня очень маленькая, всего двадцать дворов. Земельными наделами не владеют. Чем живут, непонятно. Ни скотины, ни домашней живности. (Правда, имеется несколько коз.) Молодежи в деревне нет совсем. Одни старики да старухи. Походили по избам... Излишков зерна и сельскохозяйственных машин не обнаружено. Попытка провести митинг не увенчалась успехом: никто не явился...»
– Как видите, молодежи в деревне – ноль, во все века.
– Действительно, странно.
– Не странно, а страшно. Сотни лет деревушке, и живут в ней старички да старушки.
– Да как же, старички?.. Вон, в записках этого шофера Кривых, написанных во второй половине сороковых, упоминается, что они остановились на постой у женщины средних лет с двумя ребятишками, муж которой погиб на войне. Это как-то не стыкуется с вашими утверждениями. И с домашними животными явная неувязка. Если есть дети, значит, есть и корова...
Сергей насупился:
– Ну, не знаю, не знаю... Возможно, конечно, что эти коллективизаторы кого-то пропустили, хотя маловероятно. Потом, вспомните, в какое время это происходило. Сразу после войны. А в войну вообще имеет место небывалая миграция населения. Может, беженцы, может, эвакуированные... Да и просто переселенцы... Словом, присутствие в деревне относительно нестарой женщины и ее детей отнюдь не опровергает моего утверждения. Лучше вспомни, как описывал облик Лиходеевки этот шофер.
– Да, действительно, он подчеркивал, что в деревне очень пустынно. Не видно скота, домашней живности...
– Вот видишь... Мои слова подтверждаются.
– Скажи, Сергей, какой-либо информацией о помещиках Кокуевых ты располагаешь?
– Немного. Род их довольно древний, но весьма захудалый. Последние его представители вымерли к началу двадцатого века. Причем даже наследников поместья не нашлось. Так и отошло в казну. Но даже поместьем их земли назвать трудно. Пахоты у них имелось всего три десятины, то есть по нынешним меркам чуть больше трех гектаров, да и то не в одном месте. В основном принадлежавшие им территории – глухие леса да болота. Даже господский дом, по описаниям, был больше похож на деревенскую хату. Мужские представители рода исключительно служили в армии. Чинов достигали небольших. Богатств Кокуевы не имели. Словом, прозябали.
– Значит, маловероятно, что клад, запрятанный в их склепе, оказался отыскан?
– Дался тебе этот клад! Не только маловероятно, но и просто невозможно. Я же говорю: бедствовали эти Кокуевы.
– Ладно. С Кокуевыми более или менее ясно. А вот что касается населения Лиходеевки... В ревизской сказке, которую ты процитировал, написано: «В прошлом принадлежали к званию однодворцев». Это значит, были дворянами. Пускай низшего разряда, но все же дворянами! Как получилось, что в этой глуши вдруг появились однодворцы? Ведь эта категория дворянства происходит от так называемых «пищальных детей боярских». Не от несчастных боярских отпрысков, которые пищали в своих люльках громче других, а от людей, служивших в пограничной страже времен Ивана Грозного и вооруженных кремневыми ружьями – пищалями. За исправную службу их наделяли землей на той же границе. А здесь от той южной границы далековато?
– В разряд однодворцев переводили еще и ссыльных дворян, – заметил Сергей. – В Лиходеевку при Федоре Иоанновиче сослали несколько семей «за чародейство». Проще говоря, за колдовство. Ссылали сюда и позже. Причем все за те же дела.
– Ты же говорил о жрецах Чернобога, живших здесь издревле?
– Говорил. Жили-то они, жрецы эти, не на деревьях. Лиходеевка существовала давным-давно.
– Ладно. Разобрались. Но какие меры ты собираешься принять против кладоискателей? Так и будешь наблюдать за ними в бинокль?
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
