Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Автор, видимо, свидетельствует о каком-то неестественных габаритов изделии с добавлением сахара, и оно тем слаще, чем больше. Только в этом случае может возникать пропорциональная зависимость боли от размеров.
За сие творение Мэри выставила автору десять баллов.
Давайте посмотрим, за что она выставила вдвое меньше.
Натали пишет, и Мэри восхищается:
«Вообще мужчина прост, если руководствуется исключительно одной частью своего тела, а он пользовался именно этой частью, ибо секса в его жизни не было уже около 2 месяцев…»
Вообще, «руководствоваться» можно законом Хаммурапи, римским правом, Камасутрой, Пятой поправкой к Конституции США, наконец. А членом или рукой можно всего лишь «пользоваться». Руководствуясь той же, скажем, Камасутрой.
Или вы вывели новый сигмент словообразования, объясняющий новый смысл понятия «руководствоваться»? Руко-водствоваться? Руко-водить? «Водить рукой»?
Рукой, Мэри, Натали? Он пользовался рукой? Разве можно представить другую часть тела, если у мужчины не было секса два месяца?
Вот так, применив метатезу, Натали вывела для мира литературы новое понятие. Руководствоваться — это значит: водить рукой по какой-то части своего тела.
И я не понимаю, почему бы ей и ее рецензенту не начать заниматься любовью вместе с мужчиной. Свидетельствовать о маленькой привязанности в любви, когда у нее есть свой личный член, а мужчина неподалеку работает рукой, как-то жестоко. Конечно, в этом своем состоянии он прост. Но разве он может быть изобретателен в этом своем положении?
Ну, да ладно, это так, мелочи, по сравнению с тем, что Натали пишет дальше, и от чего Мэри Поппинс заходится от восторга.
«Я этому почему-то обрадовалась, еще не зная, что, собственно, нечему радоваться, мужчина при таком желании — сущий идиот…»
Сама конструкция фразы позволяет делать предположения о том, что каждый раз, садясь за стол, Натали вытряхивает из папиросной гильзы фабрики Урицкого табак и набивает ее чем-то другим. Лев Толстой, прочитав это, закричал бы дурным голосом и отсек серпом руки Мэри и Натали по самый локоть. Дабы у них никогда более не возникало желания творить.
Делая первую затяжку, Натали почему-то начинает радоваться, еще не зная, что радоваться нечему. А виноват, конечно, идиот.
Я не понимаю, почему Мэри поставила за это пять баллов. Руководствуясь (вот здесь — руководствуясь!) ее шкалой ценностей, за это нужно было поставить двадцать. А после второй затяжки — тридцать баллов.
Мэри советует мне распечатать этот рассказ и повесить на стену для запоминания наизусть. Это вряд ли.
И напрасно вы меня называете обезьяной. Именно обезьяной вы меня называете, поскольку трудом Натали я никогда не проникнусь.
Вообще, если когда-нибудь господь лишит меня разума и чувств, и я начну называть женщин обезьянами, мне придется признать тот факт, что всю свою сознательную жизнь я занимался любовью с обезьянами».
На следующее утро Эл проснулся знаменитым, и до сих пор слывет интеллектуальным хулиганом.
Ему нравилось, что говорил Арт и как говорил. Он слушал его с упоением.
— …К сожалению, лгунов, подобных последним, развелось невероятное количество, — плеснув виски в рюмку и не пролив ни капли, Арт с тяжелым, приятным его слуху стуком поставил бутылку на столик. — Не знаю, с чем это связано, наверное, сам стиль и уклад жизни предполагает наличие в обществе таких полумужиков-полукозлов. Я сейчас начну объяснять, в чем дело, и не успею закончить мысль, как все меня поймут. Есть такие мущинки, у которых напрочь отсутствует способность отказывать благородно и обоснованно. Даже когда сама ситуация предполагает отрицательный ответ, эти суки до последнего будут заверять, что все в порядке, что проблема лишь в том, что нужно набраться терпения, немного подождать, а вопрос, вопрос уже решен, и решен положительно, и вот-вот должна произойти какая-то запланированная мелочь, и все образуется. После этого эти суки пропадают из виду. Рушат планы и ход мысли. Потом находятся и, сразу после того как будут найдены, объясняют, что вина не в них. И, как бы покрывая своим благородством якобы чужой промах, суки вновь вдохновляют тебя, уже почти опустившего руки, и снова начинают накачивать дерьмом, и я уже не сомневаюсь в том, что не удовольствие от этого они получают, а просто есть в них что-то отвратительно нечеловеческое, заложенное в генах и поощряемое обстановкой. Чаще всего жертвами таких лгунов становятся женщины, и это объясняется тем, что лгуны такого порядка — обычно промежуточное звено в иерархической цепи государственной или корпоративной культуры — особенно неуязвимы именно для женщин. Выродки, которых система не смогла в свое время выкинуть самостоятельно, а их мамы-руководители предпочли роды аборту…
Бедакер, уже потеряв чувство меры, черкал ручкой, как секретарь на пленарном заседании ЦК, где, собственно, и пребывал до изгнания.
— «Позвоните через неделю, вопрос будет решен». «Дайте мне еще неделю». «Это хорошо, что вы наконец сами зашли, я только что подумал о вас». «Сейчас освободится это место, и я вам сразу позвоню». «Вы сами мне не звоните, как только я все выясню, я сам вас найду». Кто не слышал этих фраз? А как часто после этого решался ВАШ вопрос? Некоторые из этих кентавров — очень немногие, если быть до конца честным, — заходят и вовсе далеко — они успевают еще и попользоваться вами. Но это уже немного другая ложь. — Арт вошел во вкус своей речи, Рита это чувствовала, но не могла понять, связано это как-то с Морозовым или ее мужику просто нужно выговориться. — Неумение отказать по-мужски честно, а то и нежелание учиться по-мужски честно отказывать породило новый подвид государственно-корпоративных педерастов — лжеблагодетелей. Вот эту ложь я ненавижу больше всего. И для меня даже ложь во имя сокрытия супружеской измены выглядит по сравнению с ней благородным поступком, ибо в первом случае лжец бережет человека, а во втором режет. И я вам скажу, что немного успокаивает только то, что у женщин способность так лгать то ли не развивается, то ли не бросается в глаза.
Рита вскинула взгляд. Арт как ни в чем не бывало наливал. И пил.
— Артур, нам вечером прыгать, — робко напомнила она.
— Да-да, я помню. Вечером я готов буду прыгнуть не только с трех километров, но и с пяти. А сейчас, если позволите, утомленный солнцем на часок потеряет сознание. Мне нужно привести в порядок кое-какие мысли. Благородный хозяин, где тут у вас спальная с отдельным входом и внутренним замком?
Бормоча что-то о том, что был сиротлив до знакомства с Артом, что теперь его дом всегда открыт для него и его прекрасной жены, Бедакер довел находящегося в странном для Риты состоянии русского миллионера до собственной спальни и посадил на кровать.
— Сэнкью вэри мач, мистер Бедакер, — улыбаясь красными от натуги глазами, просвистел Арт. — Только не говорите, что, мол, доунт меншн, все дела… Есть, есть за что благодарить. Сегодня я так или иначе набрался бы спиртного, и если бы не вы, то спал бы где-нибудь на лавке, ну в лучшем случае в отеле… На пахнущих «Ленором» простынях… Вы любите Чехова, мастер?
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
