— Ух ты, глядите!
Мичманы выскочили из-за столов и столпились возле иллюминатора. Под ними пестрым лоскутным покрывалом раскинулись поля и фермы, а вдалеке разворачивалась величественная панорама Лондона. Мичманы встречали радостными воплями стоящие на Темзе броненосные корабли, знакомую путаницу железнодорожных путей, впряженных в тяжелые повозки элефантин…
А Дэрин тем временем, нахально воспользовавшись ситуацией, стащила картофелину с тарелки соседа по столу, мичмана Фицроя, и с набитым ртом поинтересовалась:
— Что, деревенщина, ни разу не видели столицы?
— С неба — уж точно ни разу, — ответил за всех Ньюкирк. — Большим воздушным кораблям запрещается летать над городами.
— Чтобы не пугать обезьяньих луддитов? — съязвил Тиндэлл, пихая Ньюкирка в плечо кулаком.
— Что это там? — воскликнул тот, пропустив мимо ушей насмешку. — Не собор ли Святого Павла?
— Мне как-то раз довелось полюбоваться Лондоном с неба, — заявила Дэрин, незаметно реквизируя теперь уже с тарелки Тиндэлла кусок бекона. — Пролетая мимо на медузе Гексли. Забавная вышла история…
— Заткните фонтан, мистер Шарп! — бросил через плечо Фицрой. — Ваша «история» у нас всех уже знаете где?
Дэрин кинула в Фицроя картофелину, целясь в дорсальную область. Этот парень постоянно корчил из себя бог знает что, поскольку его отец был капитаном военно-морского флота.
Цель была поражена успешно — Фицрой подскочил и резко обернулся.
— Мы-то тебя и спасли, уже забыл?
— Вы, салаги? — презрительно сморщилась Дэрин. — Что-то я не видел вас у лебедки, мистер Фицрой!
— Плохо смотрел. — Фицрой коварно улыбнулся и снова повернулся к иллюминатору. — Зато мы все прекрасно видели ваш полет из этого самого окна, когда вы проследовали мимо, болтаясь под медузой, как подштанники на веревке!
Кают-компания затряслась от хохота. Дэрин вскочила из-за стола.
— Мне кажется, мистер Фицрой, вам следует поаккуратнее выбирать слова!
— А мне кажется, мистер Шарп, что вам давно пора научиться уважать старших товарищей, — отрезал Фицрой и снова уставился в окно.
— Старших? — Дэрин сжала кулаки. — Это кто тут старший, ты, надменная вонючка?!
— Джентльмены! — раздался сзади громкий голос мистера Ригби. — Прошу тишины!
Дэрин умолкла, но не сводила глаз с Фицроя. Конечно, он сильней ее, но в двух тесных кубриках, где размещались мичманы, можно найти тысячу способов поквитаться.
Вслед за боцманом в кают-компанию вошли капитан Хоббс и доктор Баск, и гнев Дэрин разом улегся. Не так часто ей доводилось видеть капитана «Левиафана» и старшего ученого — а тем более обоих вместе. В глазах Ньюкирка она увидела такое же изумление.
— Вольно, джентльмены, — улыбнулся капитан. — Нет, о войне никаких новостей. По крайней мере, сегодня.
Мичманы разочарованно вздохнули. Неделю назад Австро-Венгрия наконец напала на Сербию, используя в качестве повода гибель своего эрцгерцога. Несколько дней спустя Германия объявила войну России, а это означало, что следующей в конфликт вступит Франция. Война между дарвинистами и жестянщиками распространялась по Европе как лесной пожар, и ясно, что Британия недолго останется в стороне.
— Вы наверняка заметили, что мы сейчас находимся прямо над Лондоном, — продолжал капитан. — Весьма необычный маршрут, но это еще не все. Мы должны приземлиться в Риджентс-парке, рядом с Королевским Лондонским зоопарком.
От удивления Дэрин вытаращила глаза. Полет над городом и так небезопасное дело, что уж говорить о посадке в городском парке? Обезьяньи луддиты помрут со страху, и не только они. Да сам старик Дарвин окочурился бы при виде тысячефутового чудовища, приземлившегося прямо на его любимый газон!
Капитан подошел к иллюминатору и посмотрел вниз.
— Риджентс-парк около полумили в ширину, что почти в два раза больше длины «Левиафана». Это рискованный трюк, но он необходим. Мы должны взять на борт важного пассажира, сотрудника зоопарка, и отвезти его в Константинополь.
На миг Дэрин усомнилась, все ли у нее в порядке со слухом. Константинополь, столица Османской империи, находится на другом конце Европы, и, главное, турки на стороне жестянщиков. За каким дьяволом «Левиафану» туда лететь? Весь последний месяц воздушный корабль провел в подготовке к военным действиям: боевые тревоги, учения с участием летучих мышей и ястребов-перехватчиков… Однажды в Северном море они даже пролетели над германским дредноутом — просто показать, что живой корабль ничуть не страшится кучи турбин и шестеренок. А теперь им предстоит увеселительная прогулка в Константинополь?
— Наш пассажир — известный ученый, выполняющий важную дипломатическую миссию, — вступил доктор Баск. — И еще мы примем на борт уникальный груз, который необходимо перевезти с максимальной осторожностью.
— Нам с мистером Ригби, — откашлявшись, произнес капитан, — пришлось принять трудное решение… Насчет перевеса.
У Дэрин перехватило дыхание. Перевес! Так вот к чему они гнули…
«Левиафан» был аэростатическим судном, а на жаргоне воздушного флота это означало, что вес корабля равен весу воздуха. Поддерживать такое состояние было крайне хлопотным делом: когда наверху скапливалась дождевая вода, приходилось сливать балласт, если корабль долгое время пребывал на солнце, стравливали водород, а чтобы принять на борт новых пассажиров или груз, что-то ненужное следовало немедленно отправить вниз.
А что нужно меньше, чем неопытный мичман?
— Я проверю ваши успехи в сигнальном деле и навигации, — продолжал капитан. — Мистер Ригби сообщит, кто внимательнее всех слушал его лекции. И разумеется, ошибки во время предстоящей посадки тоже будут учтены. Удачи, джентльмены!
Капитан развернулся и вышел из кают-компании, Баск следом за ним. Мичманы застыли в молчании, переваривая новости. Через несколько часов кому-то из них придется покинуть «Левиафан».
— Ладно, парни! — Боцман хлопнул в ладоши. — Все слышали, что сказал капитан. Сейчас будем приземляться неизвестно куда, так что смотрите в оба! Внизу нас встретит наземная вспомогательная команда из Вормвуд-Скрабс, только без командира. Да и нашему пассажиру понадобится помощь. Мистер Фицрой и мистер Шарп, вы лучше всех управляетесь с Гексли, так что пойдете первыми.
Услышав приказ боцмана, Дэрин скользнула взглядом по лицам мичманов. Фицрой смотрел на нее холодно, с непроницаемым видом — поди догадайся, о чем думает этот пакостник! Дэрин провела на «Левиафане» меньше месяца и попала сюда благодаря чистейшей случайности — наверняка Фицрой считает ее самым обычным безбилетником.
Дэрин одарила его вызывающей усмешкой. Между прочим, капитан не сказал ни слова о сроках службы! Только о знаниях и способностях. Стало быть, он желает, чтобы на его корабле оставались лучшие, а она, черт побери, лучшая, хоть и девчонка!
