— Помню. Он еще после ток-шоу все пытался стрельнуть у меня телефончик. Обещал угостить персиковым тортом.
— И ты отказалась?
— Да ну вас, шеф. Не мой калибр. Кроме того — у него фактура подкачала. Такой шкаф.
— Понятно. Не новый русский из Лондона.
— Вот ваше блюдо.
Ева поставила перед Нечаевым картошку с мясом и села на краешке стола.
— Веселенькое приключение. А что за газеты лежали у тебя на заднем сиденье? — просил Нечаев Лену.
— Так это я вам везла. Как вы мне и сказали. Там ваши интервью. И снимки с разных мероприятий. Что приличное — я купила в двух экземплярах. Для вас и вашей мамы.
Нечаев удовлетворительно кивнул головой:
— Правильно.
— Принести их?
— Ну давай.
Лена с готовностью вскочила из-за стола. Нечаев был ее кумиром. Она — его служанкой. Девочкой на побегушках.
Лена вернулась с кипой газет. Нечаев по-деловому стал рассматривать их, давая краткие комментарии: «Дрянь», «Туфта», «В формате», «Нормал».
— Можно посмотреть? — спросила Ева.
— Бери! Жалко, что ли. Только не мни. Смотри аккуратно.
Она развернула газету, которую он передал. Статья бросилась в глаза: «Нечаев сделал уколы красоты. Новый облик популярного телеведущего».
В статье говорилось, что новый цветущий вид Нечаева связан с уколами красоты. Были тиснуты две фотки. До и после. Врач-косметолог рассуждал о новинках косметологии и высказывал мысль, что только уколы красоты могут помочь звездам поддерживать свои имидж.
Нечаев бросил взгляд на статью.
— Собаки! Не успеешь чихнуть — уже все пропечатают. Можно подумать, я новый Майкл Джексон. Весь в уколах. Спасу нет. Скоро буду ездить в швейцарские клиники. Там хотя бы все инкогнито. Твое имя не треплют в каждой желтой газетенке. Ну подумаешь, укололся. И что с того? Личное дело каждого!
— Картошка с мясом стынет.
— Да. Да. Сейчас.
Просмотрев газеты, Нечаев обратился к Лене:
— С этими надо разобраться. А эти — отослать маме.
— Сделаю.
— Неизвестно, когда мы отсюда выберемся. Мы остановимся у вас на пару деньков.
— Конечно.
— Да, вспомнила! — сказала Лена. — Вам звонили из страйкбол-клуба. Спрашивали, когда вы придете в следующий раз.
Нечаев пожал плечами:
— Откуда я знаю.
— Это что, такая игра? — спросила Ева.
— Ага.
— Наподобие пейнтбола?
— Нет. Это другое. Пейнтбол — чепуха. А страйкбол — это супер. Классная игра. На войне как на войне. Вообще-то сходство с пейнтболом есть. Но не особо. Несколько команд. Люди, одетые в форму. Сценарий обсуждается заранее. Это может быть встречный бой, захват или оборона укрепления, засада, разведка в тылу врага и так далее. Игра ведется на заранее оговоренной территории, за исключением лагеря, который обносят белой веревкой. Он называется «мертвят-ник». Туда складывают «убитых».
— Убитых?
Нечаев усмехнулся:
— Понарошку.
— А чем стреляют?
— Стрелковым оружием, начиненным «белой клюквой». Так называют в страйке больные шарики. Они белого цвета.
Еще какое-то время Нечаев объяснял тонкости военной игры. Но Ева особо не вникала в это. Она смотрела на него, и ей все время хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться: это не сон! Видели бы ее Арина с Машкой — лопнули бы от зависти. Сразу бы кинулись соблазнять его всеми доступными способами.
— Выпить что-нибудь есть? — Нечаев тряхнул волосами и посмотрел на Антона.
— А что ты хочешь?
— Ну там… виски, например.
— Виски есть.
— Тащи!
Антон потопал в гостиную, где стояли бутылки, припрятанные Евангелиной.
— Ты здесь раньше была? — обратился Нечаев к Еве.
— Нет. Вы знали тетю Еву?
— Слушай, говори мне «ты». Мы же не столетние бабки. К чему китайские церемонии. Знал. Когда-то.
— И как она вам?
Он неопределенно дернул плечами.
— Нормально.
Что он подразумевал под словом «нормально», уточнять не стал.
— А ты часто общалась с ней?
Ева замотала головой:
— Нет. Можно сказать, совсем не видела.
— Что же ты так! Родственников надо любить.
— Не получалось. Тетя Ева сама не очень-то жаловала родню.
— Они, наверное, считали ее чокнутой.
Ева замялась.
— Можешь выкладывать всю правду.
— А кто такая тетя Ева? — спросила Лена.
Нечаев скользнул по ней взглядом.
— Хозяйка этого дома. Экстравагантная особа.
Вернулся Антон с бутылкой виски.
— Вот, нашел. Неплохой экземпляр.
Нечаев с видом знатока оглядел бутылку и прочитал этикетку.
— Да. Знатная бутылочка. Куда наливать?
— Сейчас достану стаканы.
Антон достал стаканы и поставил на стол.
— Лен, ты будешь?
Она послушно кивнула головой.
Виски налили в два стакана. Сначала выпил Нечаев. Потом — Лена. При этом она вытаращила глаза и закашлялась.
— Крепко, Ленок? — небрежно спросил ее Нечаев.
В ответ раздалось какое-то бульканье.
— Вам плохо? — спросила Ева.
— Она сильно перенервничала: грабитель, дорога, погоня… Отведи ее наверх, — сказал Нечаев. — Пусть проспится. Лена работник на все сто. И редактор, и помощница моя. Драгоценный кадр.
Ева с помощницей Нечаева пошли наверх. Та окосела от выпитого виски и шла в сомнамбулическом состоянии. Если бы Ева не поддерживала ее за талию, она бы грохнулась на лестнице.
Ева отвела ее в спальню и положила на кровать.
— Я… но… нет… ко… — говорила бессвязно Лена.
Через пару минут она уже вырубилась и заснула сном младенца.
Ева уже собиралась идти вниз, как услышала бибиканье машины. И с испугом выглянула в окно.
Кого это еще сюда принесло?
И здесь ее сердце ухнуло в пятки. Около ворот стояла двоюродная сестра Люська и смотрела вверх, задрав голову. Ее муж Владик сидел в тачке и бибикал.
Черт, на кой ляд принесло сюда эту сладкую парочку? Не иначе как маман проговорилась! Попалась бы она сейчас под руку!
Ева мигом слетела вниз.
