Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
– Милосердия?.. К убийце? Вервольфу? Оборотню?!
– Дай мне сутки! Всего сутки! Я попытаюсь доказать невиновность Андреаса.
Инквизитор долго смотрел в глаза Дану. Тот выдержал испытующий взгляд.
– Хорошо, – наконец произнес Шпренгер. – У тебя одни сутки. Ступай. – И уже вдогонку добавил: – Возьми на ратушной конюшне лошадь, скажи, по моему приказу. Так ты больше успеешь.
Дан вышел, в уме прикидывая план расследования. Он надеялся, что и в Средневековье сумеет применить навыки, приобретенные в ФСБ.
Длинный коридор был холодным и темным. Редкие островки света от факелов на стенах не могли разогнать мрак. Полную тишину нарушали только шаги Дана да слабое эхо от них. Вдруг откуда-то послышался стон – протяжный, полный то ли боли, то ли удовольствия. Следом – свист, шлепок – и снова стон.
Дан замер и огляделся. Одна из дверей была неплотно закрыта, оттуда и доносились странные звуки. Бесшумно ступая, Дан подошел, заглянул в щель и увидел оголенного по пояс толстого мужчину, стоявшего к нему спиной. В руке у него была плеть. Человек тяжело, со всхлипами, дышал. Размахнулся, ударил себя плетью, сладострастно застонал, содрогнулся так, что складки жира на спине затряслись. На спине появилась красная полоса.
– Во славу Господа, – протянул человек и снова ударил себя, на этот раз по ягодицам. – О-о-о…
Еще несколько ударов – толстяк упал на колени, захлебываясь и дергаясь. На тонзуре дрожали капли пота.
Дан поморщился и отошел. Пристрастия брата Генриха вызывали в нем отвращение. Умерщвление плоти? Больше похоже на откровенный мазохизм. Самобичевание доставляло инквизитору слишком явное наслаждение. Вот и успокоился бы на этом, думал Дан. Нет же, он еще смакует страдания жертв. Мразь, одним словом.
Он предпочел бы передвигаться пешком – конным спортом Дан никогда не занимался, только в детстве пару раз ездил на пони в парке. Но неисполнение приказов Шпренгера было чревато неприятностями, да и учиться когда-то надо. На конюшне он внимательно наблюдал, как конюх седлает серую кобылку, старался запомнить на всякий случай. Кобыла показалась высокой и какой-то… неудобной, не внушающей доверия. Дан вывел лошадь на улицу, секунду прикидывал, как взобраться на нее, не выглядя совсем уж неумехой. Потом решил, что бедный пехотинец и не должен демонстрировать грацию аристократа, вспомнил сцены из фильмов и вполне достойно справился с задачей.
Пустив лошадь быстрым шагом, Дан отправился в церковную библиотеку. Для начала следовало отыскать как можно больше информации о вервольфах.
Брат Юрген встретил его приветливо, выбрел из пахнущего пылью полумрака:
– Здравствуй, Клинок. Пришел на занятия?
– Нет, не сегодня. Мне нужны книги, в которых рассказывается про вервольфов. Расследование инквизиции, по приказу отца Якова.
– Вервольфы? – Старик пожевал беззубым ртом. – Да, я слышал о том, что случилось в Ребедорфе… Несчастная девица… Плохие настали времена, плохие, спаси нас господь… Но все эти книги в особом хранилище. Подожди здесь, Клинок…
Он зашаркал подошвами и вскоре исчез за полками. Появился не скоро, зато с двумя тяжелыми фолиантами, поверх которых лежал пожелтевший свиток.
– Вот все, что я нашел.
Они вдвоем уселись за стол, монах развернул свиток:
– Начнем с древнегреческой легенды о ликантропах.
– Брат Юрген, у меня мало времени…
Старик покачал головой:
– Клинок, если хочешь поймать вервольфа, ты должен понимать его и знать о нем все. Это очень хитрые, умные, опасные существа. Ты еще плохо читаешь, к тому же не знаешь языков. Я помогу. Итак, древнегреческая легенда. «Однажды Зевс-громовержец пришел в гости к царю Аркадии Ликаону и разделил с ним трапезу. Гордыня же Ликаона, тирана и безбожника, была так велика, что он решил посмеяться над владыкой Олимпа. Царь собственноручно убил своего сына и приказал приготовить из него жаркое. Когда же Зевс отведал кушанья, Ликаон признался, что оно приготовлено из человечины. Тогда Зевс разгневался и воскликнул громовым голосом: «Отныне ты навеки превратишься в волка. Волка среди волков. Это будет твоей карой. Смерть была бы слишком незначительным наказанием для тебя!» С тех пор ведет свой счет род ликантропов на земле…»
– Зачем мне это, брат Юрген?
– Оборотни – древние существа, Клинок. Они существуют столько же, сколько существует человечество, а потому нельзя недооценивать их ум. В разных странах их называют по-разному, но они есть везде.
Брат Юрген раскрыл толстый фолиант в потертом кожаном переплете:
– Труд доктора Йозефа Роуга, «Lykanthropie»: «…беда начинается с укуса оборотня. Спустя время у жертвы появляются первые симптомы: несчастные боятся дневного освещения, также водопогружения и начинают биться как в бешенстве, кусать и кружиться. На их собственно неподвижных лицах спазмы мускулатуры втягивают губы и обнажают язык и зубы, пена выступает изо рта, и ужасные, гортанные звуки издают эти замученные создания…» Посмотри, здесь есть рисунки.
Гравюры в книге изображали процесс превращения в оборотня. На первой больной лежал в корчах, похожих на столбнячные, но все еще сохранял человеческое обличье. Вторая изображала странное существо – нечто среднее между человеком и зверем. Тело его покрывала клочковатая шерсть, лицо вытянулось и заострилось, напоминая волчью морду. Существо неестественно выгибалось – понятно было, что его терзает сильная боль. На третьей гравюре нарисован был огромный волк, стоящий на задних лапах. Пасть свирепо оскалена, длинные когти похожи на кривые кинжалы, мускулистое тело напряжено перед прыжком.
– То есть оборотень заражает человека с помощью укуса и тот тоже становится вервольфом?
– Все не так просто, Клинок, – вздохнул монах, подвигая следующую книгу. – Экзорцист Абелард Хелмут пишет следующее: «Существует четыре опасности стать вервольфом. Первая – магическая. Ведьма или колдун налагают на себя или другого человека злокозненное волшебство, используя особую мазь и безбожные заклинания. Такое превращение бывает временным, пока действует мазь и волшба. Вторая опасность – проклятие. Случается, что колдун или ведьма, озлобившись на человека, насылают на него дьявольское проклятие. Тогда человек обращается в вервольфа навсегда, и ничто уже его не спасет. Третья опасность – укус оборотня. Жертва его обречена вести жизнь вервольфа, существа всеми проклинаемого и ненавидимого. Четвертая опасность – рождение ребенка от вервольфа. Бывает, что оборотень, одержимый похотью, овладевает женщиной. Дитя от такого зачатия непременно будет вервольфом, но природа его даст о себе знать далеко не сразу, она может много лет спать внутри такого человека и потом проявиться в самый неожиданный момент…»
Старик замолчал, переводя дыхание.
– Какое значение имеет происхождение вервольфа?
– Огромное. Человека, недавно ставшего вервольфом – проклятого, обращенного или ощутившего в себе врожденные способности, можно отличить от других. Он мечется, злится, становится прожорлив, жаден, жесток. Из-за неопытности такой вервольф может совершать ошибки, вести себя неосмотрительно, его легче найти и поймать. Самый опасный оборотень – колдун или ведьма, сознательно налагающие на себя заклятия. Они знают, чего хотят, а в обычное время не отличаются от других людей.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
