– Гальваническое присоединение трансцендентно нулю…
На Сергея пахнуло недорогой, производимой из технического спирта водкой подпольного предприятия, располагающегося в подвале соседнего дома. Подбитый глаз закрылся, давая понять, что аудиенция закончена.
Сергей досадливо цокнул языком и, оставив спящего человека в покое, стал подниматься из оврага.
На сей раз это была уже не случайность, и он совершил промах, не поймав злоумышленника. Исходя из этого следует ждать новых покушений, и нужно все время быть настороже. Хотя последние полгода с того дня, как он встретился с этим новгородским пареньком, он все время настороже. Сергею казалось, что Илья притягивает опасность и получается всегда так, что жизнь вокруг него буквально кипит. Поэтому отпускать от себя Илью он не хотел ни в коем случае, это был его талисман. Разве те десять лет после Афгана, до того как встретился с Ильей, Сергей жил? Он существовал в воспоминаниях, снимая стрессы каждодневным дроблением кирпичей во дворе своего дома. Интересно, а сейчас у него бы вышло раздробить кулаком кирпич?.. Рука отвыкла, зато появился охотник, готовый разбить ему башку экзотическим бумерангом или булыганом, попроще… Это было намного интереснее, чем крошить кирпичи и вспоминать… почти каждую ночь вспоминать Афган. И сейчас, поднимаясь в лифте к свидетелю, Сергей знал точно, что он на верном пути. И непременно придет час, когда, оторвавшись от охотника, он сделает круг и увидит его спину. И уже тогда он будет охотником, а он не промахнется.
На звонок никто не открыл. Сергей позвонил еще несколько раз, легкий холодок прошел по спине. Он взялся за ручку и надавил, замок щелкнул, дверь, тихонько скрипнув, открылась. Сергей, бесшумно ступая, мягко, как животное, вошел в прихожую. На полу посреди прихожей лежал зонтик, рядом сорванное с вешалки пальто. Он остановился, глядя на беспорядок в прихожей. Может быть, стоило повернуть назад? Эта мысль пронеслась в голове Сергея только мимоходом, в следующий момент он был уже возле двери в комнату, толкнул ее… И тут же отпрянул назад.
Прямо перед дверью, широко расставив руки, как будто хотел сгрести Сергея в охапку, сидел человек. И человек этот смотрел на Сергея недвижимыми, мутными глазами. Восковой белизны лицо его было в кровоподтеках, на щеках и на лбу алые полосы.
Сергей сделал шаг в комнату и огляделся. Покойник держался и не падал за счет сложно переплетенных веревок, которые растягивали его руки в разные стороны, также веревка была накинута ему за шею и крепилась к люстре. За счет всех этих маленьких хитростей и создавалось впечатление, что он сидит, широко расставив руки. Приглядевшись к его лицу, Сергей понял, что красные полосы, которые поначалу он принял за раны, нанесены обычной дамской помадой, напоминая по рисунку раскраску североамериканского индейца, вставшего на тропу войны. Воинственный раскрас никак не вязался с радушно разведенными в стороны руками; за счет зацепленной за люстру петли, голова была слегка повернута в сторону, придавая радушно расставленным рукам некоторую двусмысленность и вызывая недоверие в искренности жеста. Все это выглядело по-клоунски уморительно смешно. Вероятно, тот, кто все это устроил, и добивался этого эффекта. И эффект очень даже удался. И если бы это был привязан не мертвый человек, то ценивший хорошую шутку Сергей от души бы расхохотался. Но он даже не улыбнулся, хотя представление с радушным покойником было устроено для него. И он это знал.
Сергей, пригнувшись под натянутой через всю комнату веревкой, пробрался за спину радушного хозяина, внимательно осматривая большое количество оплетавших его веревок и резинок. Такое сложное переплетение требовало, пожалуй, немалой фантазии, навыка; и убийца потрудился на славу, стараясь придать покойнику эту странную позу. А ведь что-то она означала, возможно, это даже было «письмо», которое требовало прочтения.
Сергей огляделся по сторонам. В комнате не было ничего особенного. Стеллаж с книгами, к которому была привязана одна из рук убитого, сервант, диван, возле которого засохла кровавая лужа. Должно быть, там его убили и после уже, перетащив к двери, усадили для смеха встречать гостей. Рядом с кровавой лужей лежало удостоверение. Сергей поднял его, открыл… Жар ударил в лицо. Не может быть!.. Сергей изумленно вертел удостоверение в руках. Это было удостоверение с его фамилией, с его фотографией… Это было его удостоверение, его старое удостоверение клуба парашютистов. Но откуда оно здесь?..
Сергей сунул удостоверение в карман и стал внимательно оглядываться крутом. Рядом с окном он заметил книгу с китайскими иероглифами на обложке. Поднял ее, это была «Книга перемен» – его книга. Сергей ни на мгновение не усомнился в этом. В одной из веревок, которыми было перемотано для устойчивости тело убитого свидетеля, был закручен сложенный китайский веер. Сергей узнал его. Он бросил взгляд на убитого, как будто тот может встрять со своими возражениями, не хотелось ему трогать эту сложную веревочную конструкцию, но без того, чтобы не потревожить убитого, нельзя было достать и веера. Сергей потянул за веревку, чтобы ослабить натяжку. Но не тут-то было. Покойник только чуть накренился в его сторону. Сергей потянул сильнее, другой рукой освободив веер, отчего веревка сразу ослабла… И тут только он понял, зачем тело покойника оплетало такое количество веревок и резинок.
Отпущенная веревка полностью ослабила руку, отчего через веревочное хитросплетение освободилась и вторая рука, в движение пришли прикрепленные на спине резинки – разведенные руки сошлись… И мертвец вдруг, как живой, не звонко, но явственно хлопнул в ладоши. Странно и страшно прозвучал этот хлопок, предназначавшийся всякому, кто вынет веер с отпечатками пальцев Сергея: либо следователю, как последнее «Браво!» покойника, либо Сергею, обнаружившему свою вещь… Так или иначе, но, сделав свой последний двусмысленный жест, покойник всем корпусом повернулся в сторону Сергея, показав еще раз свое раскрашенное лицо, потом сделал движение, будто собираясь вставать, но не довел до конца и повалился на пол, сдвигая по пути стул. Но поверхности его достигла только нижняя часть туловища, верхняя же осталась висеть над полом, удерживаемая за счет веревки, связывавшей шею жертвы и люстру. Сергей проследил за медленными действиями мертвеца. Было во всем этом представлении нечто до тонкостей продуманное и в то же время спонтанное и вдохновенное, как детская шалость. А это, должно быть, и была шалость.
Сергей, прижимая к груди собранные по комнате вещи, переступил через ноги мертвеца и выскочил на лестницу. Снизу двигался лифт. Сергей спустился на несколько ступенек, остановился, прислушиваясь; сквозь гудение лифта он услышал шаги поднимающихся людей. Он легко взбежал на верхний этаж, дернул дверь чердака – закрыто. Наверняка это спешит вызванная убийцей милиция. Сергей огляделся по сторонам. Возле чердачной двери было темно, он вжался спиной в угол… Нет, найдут…
– Наверху возле чердака посмотри! – сказал кто-то из поднимавшихся.
– Ладно! – ответил другой голос.
Человек в милицейской форме поднялся к чердаку, дернул за ручку, проверил навесной замок, заглянул в дальний самый темный угол возле чердака; под сапог что-то попалось, это была книга; он поднял ее, посмотрел на обложку и, увидев китайские иероглифы, бросил книгу обратно на пол.
