— Вам идут высветленные пряди, мне нравится, — наконец сообщила она, и в ее голубых глазах промелькнуло одобрение. — Решили попробовать новый стиль?
— В общем, да. У блондинок жизнь веселее.
Энни была далеко не уверена, что этот стиль ей подходит. Сначала она подстриглась покороче, и это был первый шаг, а следующим стали высветленные прядки, однако они ее немного смущали.
— Ну и как? Жизнь стала веселее?
— Только не сейчас, надо признать.
— У меня тоже. — Жервез помолчала и отложила скрепку в сторону. Энни заметила, что на подушечке указательного пальца у нее выступила капелька крови. — Вот что я вам скажу: между нами всякое бывало, но вы мне нравитесь, Энни. И я хочу, чтобы вы об этом знали. Несмотря на то, что вы вечно поддерживаете старшего инспектора Бэнкса, когда он поступает вопреки установленным правилам, а порой и вопреки здравому смыслу, вы мне симпатичны. Потому позвольте узнать, как дела?
— Что вы имеете в виду?
— Простой вопрос — как дела? Как жизнь? Вообще, в целом, как вы себя ощущаете?
— Все прекрасно, мэм.
— А если бы что-то было не так, вы бы мне сказали?
— Вероятно, нет.
— Выходит, я еще не заслужила вашего доверия?
— Дело не в… — Энни запнулась.
— А в чем? Говорите, прошу вас.
Энни покачала головой.
— Я думаю, вы догадались, что я говорю о вас и об Алане, — продолжала Жервез. — О старшем инспекторе Бэнксе. Я здесь недавно, но нетрудно заметить, что между вами существуют особые отношения, и…
— Ничего предосудительного между нами нет, если вы это подразумевали, — перебила ее Энни. — Нет ни романа, ни страстей. Ничего, повторяю, хоть сколько-нибудь выходящего за рамки приличий.
— Ш-ш, стоп! — Жервез протестующе подняла руку. — Сдается мне, юная леди слишком яростно возражает. Ну, это так, к слову. Я вовсе не собиралась обсуждать вашу личную жизнь. А вот и чай. Входите, Шарон. Сюда поставьте поднос, пожалуйста. Благодарю вас.
Констебль, которая принесла чай, улыбнулась им обеим, кивнула и вышла.
— Пусть немного настоится, ладно? — Жервез достала из стола льняную салфетку и прикрыла чайник. — А потом я сыграю роль заботливой хозяйки. Да. Так я не это имела в виду, а всего лишь хотела сказать, что вы отлично дополняете друг друга как сотрудники. Знаю, время от времени все вдруг идет вкривь и вкось, особенно там, где задействован Бэнкс, и в отчетах нередко все выглядит не очень, но у вас нет нераскрытых дел. У вас обоих.
— Спасибо, мэм.
Жервез забарабанила пальцами по столу. Капелька крови смазалась, а в бриллианте кольца заиграли солнечные блики.
— Буду с вами откровенна: я тревожусь по поводу Алана. Это чувство не покидает меня с прошлой весны, после той истории с МИ-пять. Он как-то… сильно изменился. И ходят всякие слухи… Насколько я понимаю, он расстался со своей девушкой?
— Да. С Софией.
Она никогда не нравилась Энни, ей казалось, что она видит Софию насквозь: тщеславная пустышка, которая только и умеет, что кружить мужчинам головы. Ей нужно лишь одно — чтобы ею восхищались, она купается в мужском обожании, и ей чрезвычайно льстило, что взрослый привлекательный мужчина обратил на нее внимание. Но как только на горизонте появился более завидный кандидат, Бэнкс получил отставку. Этого Энни, разумеется, не собиралась сообщать Жервез. Чтобы не показаться завистливой ревнивицей. Какой она, если говорить начистоту, отчасти и была. С тех пор, как Бэнкс расстался с Софией и замкнулся в себе, Энни все чаще вспоминала о том недолгом периоде, когда они были вместе. Ведь она могла бы привязать его к себе? Хотя бы попытаться? Или ей следовало перевестись в другое место, чтобы не работать с ним вместе? Потому что, как выяснилось, это стало большой проблемой: ей трудно было видеть его каждый день и скрывать свои чувства.
— Но это не единственное, что его мучает?
— Простите? — Энни потеряла нить разговора.
— Я спросила, есть ли у Бэнкса еще какие-то проблемы. Поймите, я не прошу вас выдавать его сокровенные тайны. И задаю эти вопросы исключительно потому, что меня волнует его состояние. Ради его же пользы. И вашей. И всей команды.
— Нет, не думаю, — покачала головой Энни. — Впрочем, не знаю, мое ли дело об этом думать. Во всяком случае, мне он ничего не говорил. Хотя…
Жервез перегнулась через стол:
— Хотя — что?
— Нет, ничего. У меня тоже возникло похожее ощущение. Будто его угнетает что-то. С чем он не может до конца разобраться. Но Бэнкс со мной не делился. Возможно, он и уехал именно для того, чтобы расставить все по местам и привести себя в норму.
— Что ж, будем надеяться, ему это удастся. Когда он должен выйти на службу? Где-то у меня записано. В понедельник, кажется?
— Да, именно так.
Жервез порылась в бумагах, увидела размазавшуюся на пальце кровь и вытерла ее бумажной салфеткой. Потом открыла файл в компьютере и задумчиво произнесла:
— Я не очень уверена в том, что его следует вводить в это дело. Особенно учитывая тот факт, что он знаком с Дойлами.
— Он справится, — заверила Энни, в глубине души разделявшая сомнения начальницы. — Бэнкс сильный человек, притом довольно гибкий — он приходит в форму, что бы ни случилось. Не стоит нам переживать о нем лишнего.
— Тем более что нам и без того есть о чем переживать.
— Да, задача у нас не из легких…
— Вот именно. Непросто будет работать в сотрудничестве с суперинтендантом Чамберсом и его людьми, а при этом не наступать ему на больные мозоли. Я так понимаю, он привлечет людей из Большого Манчестера, чтобы помогали ему в расследовании. Суперинтендант Третовон продолжит наблюдение за домом Дойлов.
— А мы?
— Наша задача — выяснить все, что связано с пистолетом, попавшим к Эрин. Или, точнее говоря, найденным в ее спальне. Мы ведь пока толком не знаем, как он там очутился. — Жервез посмотрела на часы. — Думаю, уже сегодня к вечеру мы получим первое заключение судебной экспертизы из Бирмингема. На мне общее руководство, а на вас, вместе с Уинсом и Гарри Поттером, — основная работа. Можете подключить Мастерсон, если хотите. Пусть она наконец займется реальным делом. А на меня, полагаю, свалится бесчисленное множество всяких встреч, заседаний и совещаний. Не говоря уж о проклятой писанине. И вот что — надеюсь, на вас не будет никаких жалоб ни от семьи Дойлов, ни от Чамберса. Я понятно выражаюсь?
— Да.
— Уже решено, кто будет посредником в деле с Дойлами?
— Да, Патриция Ю. Она окончила курсы и уже год успешно работает.
— Очень хорошо. Прошу вас подойти к этому делу с максимальным тщанием и все время держать меня в курсе. Постоянно докладывайте, что происходит. — Жервез побарабанила по столу. — Здесь, у меня в кабинете.
