— А что будет с Герой? — не выдержав холодного, пронизывающего буквально насквозь взгляда «майора», Диана окончательно сдалась, на мгновение позабыв про неудавшееся убийство и снова заинтересовавшись дальнейшей судьбой Иванько. Тот, тихо постанывая, подавал первые признаки жизни после удара тяжелой рукояткой пистолета по затылку.
— Его ты больше не увидишь, — честно ответил Ворон. — Так же как и денег, которые я верну старикам.
— Как же, как же! — изменившись в лице, нервно рассмеялась темноволосая исполнительница зажигательных танцев. — Нашел дуру, так я тебе и поверила!
Ха-ха! Два лимона зеленых наликом!.. Хотя бы не пиздел, как проститутка Троцкий, дядя!
— Я не собираюсь тебе ничего доказывать — мне плевать, что ты думаешь, — усмехнулся Ворон. — Возможно, когда-нибудь ты и узнаешь правду, но уже не от меня. А сейчас мне нужен ключ от сейфа. Запомни, солнце ясное, это твой последний шанс избежать участи дружка и сразу же после того, как я смогу убедиться в правдивости твоих слов, отправиться домой.
— Да пропади ты пропадом, сволочь! — тихо прошипела Диана, пожирая Ворона яростным взглядом. — Ключ висит у него на шее, понятно?! — взорвалась она, переходя на визгливый крик. — Подавись им, засунь себе в задницу, сожри — делай все, что хочешь, а меня, гад, оставь в покое навсегда!
В течение целой минуты танцовщица поливала «майора» самыми последними словами, мало думая о последствиях такого опрометчивого шага, находясь в обычной женской истерике, как известно, не поддающейся никакой логике.
В порыве гнева она даже попыталась добраться покрытыми перламутровым лаком длинными ноготками до лица «Орлова», но хлесткая, дозированная пощечина быстро привела Диану в чувство, заметно охладив закипающую от обиды и беспомощности кровь.
— Знаешь, несмотря ни на что, я тебе верю, — подождав, пока словоизлияния красотки ослабнут, спокойно сказал Ворон, мельком взглянув на автомобильные часы. — «Информбанк» открывается в девять, так что, возможно, через каких-то пять часов ты уже будешь дома, в мягкой кроватке.
— Пош-шел ты! — огрызнулась Диана, снова отворачиваясь к окну. — Меценат херов!..
Ворон нажал скрытую кнопку у своего сиденья и, подавшись вправо, толкнул разблокированную дверь со стороны пассажира.
— Выходи. Можешь отправляться домой.
— Что?! — Обернувшись, танцовщица внимательно разглядывала исчерченное ужасным раздвоенным шрамом лицо усатого «гэбэшника», пытаясь определить, в чем заключается подвох. — Ты меня отпускаешь?.. А Герман?!
— Ты про того скота на заднем сиденье, который полчаса назад пытался тебя убить? — приподняв мастерски приклеенные фальшивые брови, спросил Ворон, презрительно кивнув на уже отчетливо мычащего и извивающегося под курткой Иванько.
— Прощай, майор, — немного подумав, сказала Диана. — Я уверена, что два миллиона баксов принесут тебе и твоей жене спокойную, обеспеченную старость в домике у озера! Чао!..
Звезда русского крутого стриптиза, взмахнув рукой, грациозно выпорхнула из машины, хлопнула дверью и, не оборачиваясь, медленно пошла, качая втиснутыми в черные лосины крутыми бедрами, вдоль реки к Зимнему дворцу.
Стюардесса Жанна
Жанна резко вскрикнула и испуганно обернулась, когда ей на плечо легла и тут же сильно сдавила ключицу чья-то тяжелая ладонь.
— Одну минутку, гражданочка! — Двое молодых милиционеров в форме и с автоматами стояли позади стюардессы на тротуаре. — Пожалуйста, отпустите такси и пройдемте с нами в машину, — сержант с крючковатым орлиным носом и, словно вырубленным из гранита, волевым лицом кивнул на припаркованную чуть в стороне от «Пилигрима», на углу возле неработающего светофора, видавшую виды белую «пятерку» с заляпанными грязью номерами.
— А в чем, собственно, дело? — удивленно и растерянно пробормотала Жанна, морщась от боли и инстинктивно пытаясь вырваться из стального захвата.
Милиционер разжал пальцы, отпустив ее плечо, но тут же взял девушку за запястья и в мгновение ока защелкнул на них серебристые наручники.
Стюардесса почувствовала, что у нее перед глазами, словно от солнечного удара, замелькали плавающие темные пятна. Голова закружилась, внутри все оборвалось и заледенело.
— Дело в чемоданчике, который у вас в руках, — вмешался в разговор второй сержант, уверенно подталкивая Жанну к стоящим боковыми колесами на бордюре замызганным «жигулям» без каких-либо опознавательных знаков питерского ГУВД. впрочем, девушка находилась в таком шоковом состоянии, что не обращала и не должна была обратить внимание на столь несущественную «мелочь», как обязательный в таких случаях трафарет.
— А точнее, в содержимом чемоданчика, — бросил первый милиционер. — Вы, случайно, не в курсе, что находится там, внутри?!
— Нет! — замотала головой стюардесса. — Меня… меня только попросили передать, и все! Я ничего не знаю! Отпустите же!
— Ага, беленькая и пушистенькая, мы так сразу и поняли, — ехидно оскалился сержант, защелкнувший наручники. — Ладно, шевели копытами, сука! Сейчас отвезем тебя в СИЗО, и там ты быстро расскажешь, где, кто и когда уговорил тебя помогать налетчикам, позавчера ограбившим ювелирный магазин в Гатчине и убившим охранника. Через тебя они пытаются сбыть перекупщику похищенные золотые изделия! Ты все нам расскажешь, блядина такая, все… — хрипло говорил мент.
— Эй, в чем дело?! — послышался голос выскочившего из «Волги» таксиста. — Мы едем или нет?!
— Можешь проваливать, дядя, пока я не рассердился! — не оборачиваясь, огрызнулся через плечо сержант со стальной хваткой. — А ты, тварь дешевая, еще раз упрешься — получишь прикладом автомата между глаз, ясно?!
Распахнув заднюю дверь «жигулей», он сгреб в ладонь волосы девушки и, надавив сверху, пропихнул голову в салон. Сильный толчок кулаком в спину, два, последовавших один за другим, хлопка закрываемых дверей… Машина с тремя пассажирами сорвалась с места, резво метнувшись по дороге и едва не задавив зазевавшегося облезлого кота, короткими перебежками перебирающегося на другую сторону Садовой.
— Ну что, паскуда, давай колись! — Сидящий рядом с Жанной на заднем сиденье бугай в форме отвесил ей две звонкие оплеухи. — Будешь молчать, подстилка бандитская, я тебе гарантирую соучастие в грабеже и убийстве! Получишь десять лет лагерей, снимешь свои заграничные шмотки, наденешь вонючую робу и поедешь в Сибирь, на урановые рудники! — напирал на девушку лжемент, брызгая липкой слюной. — Через месяц у тебя выпадут волосы и зубы, через три — ты ослепнешь, а максимум через год — подохнешь в страшных мучениях, превратившись в скрюченную лысую старуху с кровавыми мокрыми струпьями на гниющей коже! Ну, блядь?! Хочешь пройти по делу?!
— Я действительно не знаю, что находится в «дипломате»! — плакала Жанна, размазывая горючие слезы по пылающему огнем лицу. — Владик позвонил мне вчера вечером и попросил забрать чемодан с документами, так как он сам не может… Он сейчас в Бокситогорске! Вечером, в девять, мы должны встретиться возле Спасского собора, он там будет меня ждать!
