Кофе согрел желудок и прочистил мозг. «Ну их в баню! Сколько там ехать на машине от Северного до Лианозова? Минут десять? Нет, не буду рисковать! Будем брать, только когда Охотник останется один или попытается ускользнуть! Вдруг придется стрелять на оживленной автомагистрали, так сам же будешь виноват!»
Григорьев не доверял Никифорову и откровенно опасался Хладова. Недоверие и опасения просто парализовали волю профессионала, а ощущение откровенного провала операции и предчувствие будущей расплаты за это полностью подавляли инициативу.
«Хватит! Раз все не так, рисковать не буду! Пусть все идет как есть!»
Патрульная машина въехала на территорию отделения. Григорьев получил подтверждение от Лиса-8, что Охотник вошел в здание вместе с милиционерами, и приказал взять отделение под наблюдение. Потом налил себе еще кофе.
Будем ждать, авось все еще обернется!
15 августа 1994 года, 23.35.
Никифоров и Сучков сидели в машине и смотрели на подъезд большого кирпичного дома, в котором жил директор агентства «Мегрэ-О» Добрынин. Дом находился напротив Тишинского рынка, и Никифоров порадовался, что громада дома заслоняет бронзовую оторопь, воткнутую известным монументалистом-террористом в центре Москвы. Через несколько лет неугомонный «скульптор в законе» установит на Берсеневской набережной гигантскую пародию на Петра Великого. Этот «шедевр» вызовет у москвичей такую ненависть к его автору, какую удавалось вызвать до сих пор разве что Наполеону в 1812 году да Гитлеру зимой 1941 года.
Увидев пресловутого истукана, Никифоров получит первый инфаркт. Но это у него впереди. А пока Никифоров сидел в машине и выслушивал Сучкова. Тот кратко сообщил то, что ему удалось узнать о Добрынине. Потом замолчал, закурил сигарету и мрачно уставился в одну точку.
— Сейчас подъедут люди от Григорьева. Сумеем его скрытно взять? — спросил Никифоров.
Сучков ухмыльнулся и почти весело сказал:
— Как бы они нас не взяли! В этом дворе мы торчим, как слива в шоколаде. Я тут уже который час. Они нас давно в прицел взяли. Все-таки директор охранного агентства, а не детского сада, — в этом бизнесе лохи не задерживаются! Голову даю на отсечение, что только мы к нему шаг сделаем, как появится орава ментов, которых Добрынин давно уж прикормил и, — скандал обеспечен! Лучше просто поговорить. Он же тоже не дурак и в чужую драку лезть не станет.
— Что ж, домой к нему идти, что ли?
Сучков взглянул на часы.
— Зачем домой? Он сейчас собаку выйдет выгуливать, тогда и поговорите.
Подъехали люди от Григорьева, доложились по рации. Никифоров велел им не высовываться, но быть наготове и ждать команды от Сучкова. Потом посмотрел на часы. Без пяти двенадцать. Вот и день прошел.
— Вот он! — сказал Сучков.
Из подъезда вышел коренастый мужчина с ротвейлером на поводке. Никифоров потянул ручку двери и сказал:
— Ну, я пошел.
— Только руки в карманы не засовывайте, — проворчал Сучков. — А то не ровен час…
Никифоров досадливо поморщился, но руку из кармана брюк достал и застегнул пиджак. Добрынин заметил Никифорова и смотрел в его сторону. Ротвейлер почувствовал беспокойство хозяина и, напружинив мышцы, тоже уставился на приближающегося Никифорова.
— Добрый вечер, Владимир Иванович! Я — полковник Федеральной Службы Контрразведки Никифоров. Могу показать удостоверение, если ваша псина позволит.
— Не мешало бы! — ответил Добрынин. — Сидеть, Рой!
Добрынин изучил удостоверение Никифорова и, возвращая его, спросил:
— Так это ваши люди весь вечер возле моего дома ошиваются?
— Они исполняют свои обязанности. И я пришел поговорить с вами не ради скуки, а потому, что вы влезли в дело, затрагивающее интересы государственной безопасности!
— А вам не кажется, что для разговора вы выбрали не совсем подходящее время? — иронически осведомился Добрынин.
— Дело в том, Владимир Иванович, что с теми вашими людьми, что гостят в нашем учреждении, я уже побеседовал. Теперь очередь дошла до вас.
— Ах, так…
Добрынин сжал губы, затем усмехнулся.
— Ну что ж! Как заметил Остап Бендер, ГПУ всегда приходит само! Идемте, сядем на лавку, побеседуем.
Они уселись на скамейку возле детской песочницы. Добрынин достал пачку «Camel» и предложил Никифорову.
— Не курю! — ответил Никифоров.
— А я вот как привык «опером» смолить по две пачки в день, так и не могу бросить! — вздохнул Добрынин. — Ну, так я вас слушаю!
— У меня к вам только один вопрос. Кто поручил вам слежку за Кузнецовым?
Добрынин выпустил дым кольцами, проводил их взглядом, пока они не рассеялись, и ответил:
— Один солидный и щедрый клиент. Вы понимаете, что это конфиденциальная информация и…
— Ах, оставьте, Владимир Иванович! — с досадой проговорил Никифоров. — Нам этот человек нужен, и мы его из-под земли достанем, с вашей помощью или без вас! И намеков насчет проверки деятельности вашего охранного агентства тоже делать не буду: не терплю, когда на меня «наезжают», и сам этого не делаю. Более того, я знаю, кто этот человек, — мне просто нужно ваше подтверждение, и только! Ну, как?
— Сам я с клиентом ранее не был знаком, — сказал Добрынин. — Пришел сам, назвал фамилию общего знакомого из МУРа, хотя я и не спрашивал. Представился начальником службы безопасности одного из банков. Попросил проверить одного охранника, который хочет устроиться на работу в банк. Этим охранником и был Кузнецов. Мои люди вели его не больше недели. Каждое утро я передавал клиенту отчет, в том числе и сегодня. Вот и все. Что еще? Фамилия клиента?
— Не стоит.
Никифоров достал из кармана несколько фотографий и передал их Добрынину. Тот просмотрел их, быстро выбрал одну и протянул ее Никифорову.
— Вот этот.
Никифоров забрал фотографии, положил в один карман отобранную Добрыниным фотографию, а в другой — остальные и поднялся.
— Спасибо, Владимир Иванович. Благодарю за сотрудничество.
Добрынин засмеялся и шутливо ответил:
— Э-э, нет! «Спасибом» вы не отделаетесь. Придется и вам помочь мне, когда понадобится!
— С удовольствием! — ответил Никифоров. — Если это, конечно, не связано с государственной изменой.
— Господь с вами, Виктор Петрович!
Никифоров сел в машину и достал фотографию.
— Ну, как? Удачно побеседовали? — поинтересовался Сучков.
— Удачней не бывает! — заверил Никифоров, разглядывая опознанное Добрыниным лицо на фотографии и улыбаясь. Вот она, ниточка, не оборвалась! Прав Хладов в своих подозрениях. Человеком, нанявшим Добрынина для слежки за Охотником, был не кто иной, как майор Котов.
