сказки остаются для него навсегда благоухающим, детским праздником.
Жила-была широкополая шляпа. Она висела в коридоре на большом блестящем гвозде. Она висела на самом верху, обозревала коридор, где-то там вдали мелькали комнаты устланные коврами, с картинами на стенах, со шкафами с хрустальной посудой. Но ей в эти позлащенные пределы вовсе не хотелось, потому что всякий гость, когда входил в дом, первым делом видел шляпу, которая висела на большом блестящем гвозде. «Ого, какая у вас красивая шляпа!» – восхищался гость и весь вечер (так думала наша шляпа) мысленно беседовал только с ней. И шляпа становилась ещё шире и шире. И, казалось, что гвоздь сияет ещё сильнее и сильнее. Следующий гость, ослеплённый сиянием гвоздя, говорил: «О, какая невероятно красивая шляпа». И каждый, каждый новый посетитель дома, казалось шляпе, ходил в гости только ради нее. И ещё казалось широкополой шляпе, что всякий хотел попросить у хозяина дать её поносить хотя бы на пять минут. Только выйти из подъезда, приподнять ее перед знакомым, сказать: «Здравствуйте» и красивым жестом сняв шляпу, обнажить свою макушку.
А в это время на полу стояли галоши. Они были чёрные. Они стояли в темноте, и никто на них не обращал ровным счетом никакого внимания. Ни один из гостей не приходил и не говорил: «О! Какие блестящие красивые галоши! Я хочу походить в них. Сходить в галошах за мороженым». Представляете, какая картина? Идёт он по улице в галошах и ест мороженое. Что может быть лучше такого приключения в жизни? Никто и никогда не думал ничего подобного про галоши. И они скромно, аккуратно стояли в углу в тёмном коридоре на крашеном полу.
Однажды шляпа, раскорячившись на гвозде, сказала: «Ну, что, пальто, плащи и куртки! Ботинки и зонтики! Где вам со мной тягаться?! Я самая красивая, я самая нужная для хозяина. Он меня так любит, что всем-всем-всем показывает. Я главная достопримечательность этого места. И придёт время, когда я буду отдана на хранение в музей. И все будут приходить специально, чтобы посмотреть на меня. А вы все, конечно, нужны, но со мной не тягаться!»
А в это время галоши, услышав слова шляпы, вздохнули и дружно сказали: «Шляпа, шляпа, не хвались, и с гвоздя ты не свались. Каждому хозяин своё место определил: кому на вешалке, а кому на полу. Мы все необходимы». Шляпа так обиделась, что галоши её сравнили с собой и ответила: «Что ты думаешь о себе, левая галоша и правая галоша. Вы даже похожи друг на друга, что вас не отличишь. В вас нет никакой индивидуальности, в вас нет никакой особенности, никакой красоты. Один чёрный цвет. И внутри вы чёрные, и снаружи чёрные, и стоите вы в тёмной вечности». Галошам стало грустно. Действительно, они запылились и никому, как будто бы и не нужны были.
А в это время хозяин собирался на улицу. Он первым делом надел шляпу, потом надел курточку, ботинки и пошёл на улицу. Шляпа всем крикнула в дверях: «Привет, всем привет! Я скоро вернусь и всем расскажу, где я была, что видела, сколько важных гостей мы встретили, сколько разных книг мы видели с хозяином». Галоши грустно вздохнули и ничего не ответили. Двери захлопнулись, и коридор погрузился в тихую темноту.
И вдруг, когда все вещи успокоились, дверь с грохотом открылась, и хозяин с порога закричал: «Где, где, где? Где мои галоши?! На улице идёт дождь и мне необходимо их надеть, иначе я промочу ноги и заболею». В это время шляпа сказала: «Я, дорогой мой хозяин, защищу тебя от дождя! Тебе не нужно надевать эти галоши. Я такая большая, такая широкополая!» И случилось чудо. Хозяин услышал и удивился: «Неужели это говорит моя шляпа?» Шляпа ответила: «Да, это говорю я». «Ну, что ж, – говорит хозяин, – я рад знакомству с вами, дорогая шляпа, но сегодня, наверно, я больше всего хочу познакомиться с галошами. Вы не знаете где они? Вы так высоко висите, всё видите». И шляпе ничего не оставалось, как показать на запылившиеся галоши, стоящие в самом углу. Хозяин взял свои галоши, обтёр их тряпочкой и надел. И душа его воспарила как у белого голубя. Он сказал: «Вот теперь, вот сейчас-то я выйду на улицу и не промочу ноги. А куда я пошёл, знаете? А пошёл я в церковь Божию помолиться. А разве хорошо в церкви Божией молиться с мокрыми ногами? Нет. Я войду в церковь Божию и оставлю свои галоши у входа». Знаете, как раньше надевали галоши? А надевали их прямо поверх ботинок. Ботинки вставляли в галоши и так ходили. И было это очень удобно. И на валенки галоши надевали. Жалко, что сейчас перестали галоши носить, мы бы с удовольствием галоши носили. И болели гораздо меньше!
И вот пришёл хозяин в храм. Поставил галоши у входа, а шляпу снял и повесил её далеко, так, что никто её и не видел. А галоши видели столько ботинок, столько туфелек, столько других галош. Потому что другие тоже надели галоши. И весь вечер они общались друг с другом. И поняли галоши, что они тоже нужны и необходимы, и хозяин, когда молился в храме, вдруг подумал: «Почему я так редко надеваю галоши? Это так удобно! Теперь я всегда буду надевать галоши, когда идёт дождик. Потому что ходить с мокрыми ногами никому не нравится». Знаете, кому нравится ходить с мокрыми ногами? Никому! Это может нравиться только из вредности.
Вернулся хозяин домой, снял шляпу, снял галоши, протёр их и пошёл ужинать. А в это время шляпа смиренно сказала галошам: «Галоши, мои милые галоши! Я была не права. Я убедилась, что вы тоже нужны моему хозяину. Без вас он бы заболел. А если бы он заболел, то он бы никуда не ходил и тогда бы не носил бы и меня. Поэтому большое вам спасибо, что вы сохранили нашему дорогому хозяину здоровье и жизнь». И все вещи вдруг поняли, что они все-все-все, каждая из них, нужна друг другу, что вместе они делают доброе дело: они дают человеку возможность жить и не болеть.
Вот так и мы с вами все-все-все нужны другу. Каждый по своему, особенным образом. Часто бывает между людьми ( и маленькими и большими), один смеется: «у тебя ноги длинные», а другой примечает: «А у тебя короткие». Один говорит: «Ты рыжий». А другой пальцем тычет: «А
