Блин, имя ее забыла.
— Привет! Ты тоже выбрался на премьеру. И не один, — оглядела она меня. — Блин, ребят, как вы классно смотритесь вместе. Правда, Славушка?
Тот издал невнятное "угу".
— Между вами какая-то напряжённость, — заметила, наконец, госпожа Миронова. — Мужчины?
— Не переживай, дорогая, мы немного повздорили. Бывает, — поспешил успокоить жену Слава.
— А причина?
— Не важно, — отмахнулся Дима. — Мы разберемся.
— А я-то думаю, не заехал к нам после нашего возвращения. Славушка ходит как в воду опущенный. А мы подарки привезли.
Меня аж коробить начинало от того, как она произносила его имя. Хорошо держала себя в руках, чтобы не скривиться.
— Солнце, прекращай! Я же говорю, разберемся. Не забивай свою светлую головку, — Слава поднес их переплетённые ладони к лицу, и поцеловал ее пальчики. Выглядело это как-то слишком наигранно. И все же, мне нравилось, что он проявлял к своей супруги нежность.
— Извините нас, через пять минут начнется новый акт, мы пойдем занимать наши места, — потащила за руку Юсупова, которого так и подмывало сказать что-то. Да, я была не рада, что их дружба так прервалась. Они дружили со школьной скамьи, и теперь я видела, что Димке, как и Славке не хватает близкого человека рядом. Возможно, Славка ошибся, когда повелся на Лерку. И это была самая большая ошибка в его жизни. Но теперь надо было убедить Димку, дать нерадивому другу ещё один шанс. Ладно, не сейчас. Сейчас первоначальной задачей было успокоить своего спутника, которого разрывало от злости.
И свет уже погас, и спектакль продолжился. Все ждали апофеоза, так как акт был завершающий. Я в свою очередь придумала тоже нечто подобное. Не зря села с краю, поменявшись с Юсуповым местами. Из соседей у нас был только пожилой мужчина, который неустанно следил за сценой. Сначала положила Димкину руку себе на колено, оголеное разрезом платья. А затем направила по внутренней стороне бедра вверх.
— Ди, — шумно выдыхает он, оглядываясь по сторонам. Понимает, что никому мы не интересны, поэтому продолжает.
Горячая ладонь достигает цели, пальцы проворно отодвигают край трусиков, заставляя мое сердце гнать галопом кровь по венам. Дыхание сбивается, едва Юсупов добирается до самого чувствительного места на моем теле. Дыхание со свистом вырывается из моих лёгких, а пальцы впиваются в подлокотники. Он играт умело, страстно, заставляя глотать стоны. Кто ещё кого отвлекает? Я инстинктивно двигаюсь ему навстречу, не в силах держать себя в руках. Вся пикантность момента в том, что нас окружает больше сотни людей.
— Не ерзай так, — его губы касаются моей шеи.
А как не ерзать? Это инстинкты. Я подчиняюсь его ритму, он словно играет на струнах… Я как оголенный провод искрюсь при соприкосновении с ним, отрекаясь от реальности.
Меня сгибает пополам в момент оргазма. Старичок, сидящий рядом, участливо интересуется о чем-то у Димы. Это я замечаю краем глаза. Но мне не до этого. Тело отказывается мне подчиняться. Я тону в своем океане, захватывающим меня с каждой волной.
— Дедушка думает, что тебе плохо, — хихикает Дима, наклоняясь ко мне. Музыка громкая, но его я хорошо слышу.
— Мне очень хорошо, — выдыхаю, возвращаясь в этот мир. Юсупов демонстративно облизывает пальцы, которые минуту назад былт во мне.
— Не делай так, я пришла в театр для другого, — стону, наполняясь новым желанием.
— Десять минут назад я тоже думал, что для другого, — улыбается он довольно. На нас шикает женщина, сидящая впереди, поэтому приходится заткнуться.
Мне давно не было так просто, легко и хорошо. Внутри все клокотало от ощущения счастья. Юсупов не налегал, не требовал и отдавал. Много отдавал. И при этом, он не просил что-то взамен. Он делал так, что я тоже хотела с ним делиться и своим временем, и заботой, и собой. Это был словно естественный процесс, когда два человека понимали друг друга без слов. Он тоже заботился, но не навязывал свое мнение, а давал свободу выбора. И к началу декабря я поняла, что меня затянуло. А я и не пыталась барахтаться, чтобы выплыть. Меня затянула работа, которая приносила удовольствие, меня затянули отношения, которые мы не выставляли напоказ, но многие знали. И эта неспешная жизнь маленького городка меня тоже затягивала.
В выходные я посвящала себя работе в благотворительной организации, получая тоже колоссальное удовольствие и моральное удовлетворение от того, что я вношу какой-то вклад в доброе дело. И как бы это не было странным, никто не пытался нам перемыть кости, что входило в одно из развлечений маленького населенного пункта, где все друг друга знали. Единственное, я услышала упрек от сестры, которая не хотела, чтобы я встречалась с родственником ее молодого человека. Но куда деваться?
— А оно вам надо? — цокала каблуками по коридору, размышляя над идеей десятого класса в праздновании нового года. Замахнулись они не шуточно.
— Не знаю. Нам кажется, будет интересно.
— Сказку-то надо, но если вы будете делать просто инсценировку на час, то это будет скучно. Я сценарий посмотрела и внесла правки. Посмотрите мой вариант, а потом будем решать. Вы ведь сами знаете, что мы можем выехать только на конкурсах. У нас восьмые и девятые классы сейчас зомбированы под "Я не хочу", "а чё я", "я не буду".
— Так на это расчет и был. Пусть стоят и смотрят, — привела свои аргументы одна из девочек.
— Так надо расшевелить их.
— Ладно, давайте мы посмотрим, а завтра после обеда соберёмся и решим, — выдвинул вердикт ещё один ученик-активист. — Я, если честно, хочу домой. Голодный как собака.
— Не поверишь, я тоже, — хихикнула. Была я сегодня без обеда, работала, поэтому могла себе позволить слинять раньше. А вот увидеть двигающегося по коридору от спортзала Юсупова с каким-то мужчиной я никак не ожидала. И этот наглец примерил на себя шорты, открывая мощные ноги, и футболку в облипку надел.
— В группу отправила, — скинула файл моего сценария.
— Привет, молодежь! — поздоровались мужчины. Мои активисты сопроводили их ответным приветствием, а потом поспешили ретироваться. Блин, я с ним встречаюсь больше месяца, а мое сердечко все ещё предательски колотится, когда он рядом.
Димка огляделся по сторонам, чтобы убедится, что никто из моих коллег или учеников нас не видит, а затем чмокнул меня в щеку. Знакомый его поспешил ретироваться.
— И что мы тут ошиваемся в таком виде? — оглядела его подтянутое тело.
— В галстуке тренироваться не удобно.
— Тебя тоже призвали в ряды спортсменов? — захихикала.
— Умоляли.
На следующей неделе у нас в школе проводили кустовые соревнования по волейболу, приуроченные памяти одного дядьки года три назад почившего.
