class="p">Инспектор огляделся, словно проверяя, не подслушивает ли кто, и шепотом сказал:
— Только никому не говорите. Он три раза провалился на вступительном конкурсе. Я беру его с собой на задания, чтобы он поучился.
— А разве так можно?
— А вот уж это не ваше дело! Только попробуйте кому-нибудь проболтаться! Обещаю вам еще один сеанс развлечений в холодильнике!
— Вы угрожаете мне пыткой?
— Ну угрожаю, и что с того? У каждого свои вкусы! Ладно, хватит об этом. Сейчас позвоню Виржилю, выясню, где он, а потом вы расскажете мне, что вам удалось разузнать.
Инспектор отошел на несколько шагов и завел оживленный телефонный разговор, постукивая себя по лбу сначала рукой, потом трубкой и, наконец, фонарным столбом. После этого он вернулся к Феликсу.
— Ну что?
— Все в порядке. Он с шести часов ждет нас на набережной Бранли. Я велел ему составить отчет.
Письменное задание — пусть потренируется. Теперь докладывайте. Что насчет вашего подозреваемого?
Феликс объяснил, что его тройняшка доехал на метро до Северного вокзала, затем зашел в супермаркет "Монопри" на улице Эдвиж Фенеш, где приобрел веревку и большой моток скотча, после чего проследовал в широко известное заведение — книжный магазин Норбера Мутье под названием "Кинокомиксы".
— Что еще за Норбер? — удивился Галашю.
— Норбер Мутье! Издатель журнала "Монстр Б". Он даже снял пару-тройку фильмов. Может, видели его "Трепанатора"?
— Боже упаси. И что ваш тройняшка там делал?
— Я не стал заходить внутрь, чтобы он меня не раскрыл. Но заметил, что он вынес из магазина DVD-диск. Потом он свернул на Страсбургский бульвар и пошел в кино. Тут-то я и понял, что с ним дело нечисто. Потому что он пошел не просто в кино… — Феликс понизил голос и для пущего саспенса сделал паузу.
— Ну? Рожайте уже! — брюзгливо поторопил его Галашю, который ни черта не смыслил в саспенсе.
— Это был кинотеатр "Бради", принадлежащий Жан-Пьеру Моки! Тот самый, в котором Эмиль Гаригет много лет работал киномехаником! Вот вам доказательство!
— Доказательство чего?
— Того, что он знал Эмиля!
Инспектор принялся выполнять комплекс дыхательных упражнений, к которому для сохранения душевного спокойствия часто прибегал в разговорах со своим сыном Виржилем.
— Месье Зак… — раздельно проговорил он. — Не хотелось бы вас огорчать, но подумайте немного, а?
Если тройняшка присутствовал на похоронах Эмиля, предполагается, что они были знакомы, не так ли?
Феликс зажмурился и потряс головой:
— Ну конечно! Как же я сразу не сообразил!
— Нас интересует другое, — продолжил Галашю, хорошенько провентилировав легкие. — Какого рода отношения они поддерживали. Ну ладно, что он делал потом?
— Не знаю. Я проследил за ним до кинотеатра, а потом ушел.
— Вы не пошли за ним?
— Но я не мог…
— Почему?
— Видите ли, дело в том, что… Я никогда не хожу в кино.
Инспектор изумился собственному удивлению. Он полагал, что после тридцати лет общения с Виржилем приобрел стойкий иммунитет к ошеломлению.
— Вы? Доктор Зет? Вы никогда не ходите в кино?
— Понимаете, у меня что-то вроде клаустрофобии… Темнота, незнакомые люди… Мне там как-то неуютно…
Галашю недоверчиво смотрел на Феликса. Нечесаная грива, линялые джинсы, разбитые кроссовки… Какое счастье, что Виржиль хотя бы следит за собой…
— Не знаю, месье Зак, говорил ли вам кто-нибудь об этом раньше, но вы — просто уникум.
"Ты просто уникум, Феликс" входит в пятерку фраз, которые тебе наиболее часто приходится выслушивать на протяжении всей жизни. Остальные четыре звучат так: "Что еще ты натворил?", "Ты это что, нарочно?", "Ты спятил!" и — классика жанра — "Слушай, сколько тебе лет?". Пока еще ты не пришел в связи с этим к какому-то определенному выводу, но одно знаешь наверняка: иногда тебе хочется, чтобы люди утратили дар речи.
Четверг 22 апреля, 19.00— "Приют Святого Луки"
Четверговое чаепитие с танцами утомило постояльцев дома престарелых. Впрочем, в этом и заключалась основная функция мероприятия — наряду с понедельничным разучиванием народного овернского танца бурре и субботним вводным курсом греко-римской борьбы. Зато потом никто не беспокоил сиделок по ночам. Нынешняя вечеринка отличалась тем, что на нее были приглашены родственники и члены семей. Отозвались трое: дочь Фердинана Бика — свидетельница Иеговы, которая поспешила воспользоваться случаем и принялась направо и налево проповедовать Слово Божие; племянник Луизы Куртпуэнт, явившийся обсудить вопрос о наследстве; и правнук Дефланелей — трехлетний мальчик с махровым бронхитом, чьей матери не терпелось пробежаться по магазинам.
— А к тебе что, никто не пришел? — спросил Фердинан Сюзанну.
— И слава богу! Я от твоей дочки-то еле отделалась. Еще чуть-чуть — и я затолкала бы ей Библию в глотку.
— По-моему, этим занялась Луиза. Она поспорила с племянником. А твои дети не смогли освободиться?
— Я запретила им здесь даже показываться! Нечего им в этом могильнике делать.
— Добрый вечер, Сюзанна! — с фальшивым сочувствием в голосе произнесла Мадлен. — У вас все в порядке? Я смотрю, к вам никто не пришел… Бедненькая!
— Зря беспокоитесь. Я так насмотрелась на вашего карапуза, который только и знает, что вопить и обкашливать вас с ног до головы, что у меня начисто отшибло материнский инстинкт.
— Ах! — скривилась Мадлен.
— Кстати, — испуганно продолжила Сюзанна. — Надеюсь, вы от него не заразитесь! Нам в нашем возрасте мало надо.
— Пожалуй, я пойду, — бросила Мадлен, разворачиваясь.
— Ступайте, ступайте, — подбодрила ее Сюзанна. — По свечке — и в постельку! Так-то оно лучше будет!
Мадлен мелкими шажками семенила к выходу, зажимая руками уши.
— Эй! — неслось ей в спину. — Сегодня можете позволить себе целых две свечки — праздник все-таки!
Четверг 22 апреля, 19.15 — набережная Орфевр
Над набережной Орфевр быстро стемнело. Для раннего вечера середины апреля это было несколько необычно, зато для атмосферы — в самый раз. Тень Эрнеста Галашю под фонарем удлинилась, закрапал мелкий дождик, и Феликс чуть слышно забормотал слова извинения, оправдываясь отсутствием опыта в слежке за тройняшками.
— Хватит ныть! — рассердился Галашю. — Прикинем лучше, что у нас есть. Книжный магазин, торгующий киномонстрами, и киношка Моки под названием "Бради". Делаю вывод: подозреваемый питает склонность к кино дебильного направления. Примерно как вы… Вы уверены, что не знакомы с ним? Может, встречались на своих сатанинских оргиях?
— Понимаете… Я общаюсь с поклонниками кино категории Б исключительно через Интернет. Я ведь почти никуда не хожу…
— Заразиться боитесь? Или что?
— Нет, но… Просто мне нравится тусовка в Сети. У меня там полно друзей. Вот, например, недавно появился новенький, его зовут Диджей Барон, и он…
— Можете не продолжать. Мне все с вами ясно. Итак, нам известны привычки одного из тройняшек. Это
