нравилось в Ольге Ярцевой?
21
Андрей
— Я заказала блины. Курьер уже в пути, — обрадовала меня Лена.
— Блины, надеюсь, с икрой?
— Нет, с мясом, — деловито ответила племяшка.
— Ну, чего ж ты, Ленок, на родном дяде экономишь? — оторвался я от монитора компьютера. — Всё равно фирма платит.
Откинулся на спинку кожаного кресла, смотрел на неё и шутливо улыбался.
— Себе-то заказала?
— Да, — по-детски умилительно ответила Лена. — С шоколадом.
— С шоколадом, — я улыбался уже во все тридцать два. — Девочки такие девочки.
Запрокинул голову, глядел в потолок.
— Кстати, знаешь, что нужно делать, когда женщина не в духе? — посмотрел на неё прямо, но несерьёзно. — Отойти на безопасное расстояние и кидаться в неё шоколадками.
Я игриво прищурил один глаз и сделал вид, что бросаю в племяшку невидимый сладкий снаряд.
— И не трогать, пока всё не съест.
Лена подозрительно сощурилась, скрестила руки на груди и, обойдя стол, подошла ко мне.
— Какой-то ты сегодня, дядя Андрей…
— Какой? — улыбнулся одним уголком губ.
— Загадочный. Уж больно весёлый.
— А чего грустить, Ленок? Гляди, какая погода за окном шикарная.
Лена не велась на мои отговорки, продолжала смотреть пристально, сканируя.
— Кто она? — спросила в лоб.
Мне бы стоило сделаться серьёзным, поставить на место строгим взглядом, намекнуть, что нечего совать свой миленький курносый носик в мою личную жизнь. И я бы так сделал, будь на её месте обычная секретарша. Но это ж моя племяшка.
— Эх, не ту ты профессию выбрала, Лена. Пока учишься, может, передумаешь? Тебе не в адвокаты надо идти, а в следователи.
Лена самодовольно и дерзко вскинула бровь, радуясь, что угодила в яблочко.
— Влюбился, что ли?
— А чёрт его знает, — повёл плечами. — Может, и влюбился.
Наконец-то, Лена перестала строить из себя строгую даму на допросе, улыбнулась и, прислонившись бедром к столу, впёрлась в меня пытливым взглядом.
— Кто она?
Я шумно выдохнул. Пальцем поманил племяшку, она наклонилась, и я прошептал ей на ушко:
— После подобных вопросов любопытная Варвара на базары не ходит, — Лена отпрянула. -
Поняла?
Нет, она не стала надувать губки, как маленькая обиженная девочка. Она не отступала.
Огонёк интереса блеснул в зелёных глазах, и племянница меня огорошила:
— Это Ярцева, да?
Огорошила. Я не шутил.
— Даже пугает, что ты так хорошо меня знаешь, — изрёк я вместо ответа.
— Я знаю тебя даже лучше, чем ты думаешь.
— Теперь совсем стало страшно, — хохотнул, всё ещё оставаясь в шоке.
— А, знаешь, как я это поняла? — выдала Лена и начала с деловым видом расхаживать по кабинету.
— Ну-ка, продемонстрируй свой дедуктивный метод, — подкалывал её.
— Всё элементарно, Ватсон! Ты раскрыл ей наш семейный секрет.
И вот тут-то я озадачился. Что-то не припоминал такого…
— Ты сказал ей, что я — твоя племянница.
Фу-х… выдохнул. А то ненароком подумал о другом.
Ленок заигралась в детектива, и чтобы скоротать время в ожидании курьера, я включился в эту забаву.
— А ты не думала, что я сказал лишь потому, что она не является членом нашей команды, не вхожа в коллектив, а, соответственно, не сможет тебя скомпрометировать?
Я выгнул бровь, бросая ей вызов.
— Не-е-е-е… — крутила головой, отказываясь принимать мою версию. — А ещё ты при ней разделся.
Ну, тогда, когда тебя облили кофе. А, значит, это было не в первый раз.
— А вот тут осечка, Ленок, — цокнул я. — Садись, два. Плохой из тебя детектив, учиться тебе ещё и учиться.
— Но с Ярцевой я оказалась права?! — хваталась за собственные догадки.
Любопытная кошка никак не отставала, и я признался:
— Права.
Лена довольно кивнула и села напротив меня. Поставила локти на стол, положила подбородок на раскрытые ладошки и мечтательно улыбалась. Я не мог не улыбнуться в ответ. Смотрел на неё с нежностью.
— Ты так похожа на свою бабушку — мою тётю. Такая же прозорливая, добрая.
Лене понравилось это сравнение. Она премило морщила носик, по-детски непосредственно раскачивалась на стуле.
— Тебе, кстати, от неё привет! — вспомнила Лена. — Вчера вечером разговаривала с ней по телефону.
— 0, спасибо! Надо будет тоже позвонить, — но, бросив взгляд на календарь, предложил иное: —
Или, знаешь что? Давай съездим к ней? Выберем какие-нибудь выходные и сгоняем.
М-м?
— Давай. У бабули и заночуем.
На том и сошлись. Упоминание о тётушке отдавалось теплом в продрогшей душе. Когда-то она стала единственным человеком, который поддержал меня и понял. Так странно, вроде бы она и моя мать — родные сёстры, но такие разные… Такие разные…
— Про мать что-нибудь рассказала? — изменившись в лице, задал я важный вопрос.
— Говорит, всё хорошо. Лекарства, которые ты прислал, помогают, боли стали меньше.
Я кивнул, скупо радуясь этой новости. Тоска тут же накрыла меня с головой и нужно было скорее переключаться на другую тему, но племянница не позволила мне этого сделать.
— Дядя Андрей, ты бы поговорил со своей мамой…
— Лен, — выдохнул я тяжело. — Думаешь, я не пытался? Десятки раз пытался. Но она меня на порог дома не пускала. Я гордый, принципиальный, но тогда наступал себе на горло, забивал на гордость и принципы, а она…
Я поджал губы, погружаясь в неприятные и болезненные воспоминания.
— Ладно, что уж там… — легонько хлопнул ладонью по столу и выдавил фальшивую улыбку. — Ты, главное, держи меня в курсе. Если ей нужны деньги, лекарства — сразу говори.
Лена погрустнела. Она очень переживала из-за меня и не умела этого скрывать, чем частенько обременяла.
— Она тебя на порог дома не пускает… — горестно произнесла, делая долгие паузы. — А ты ей деньги, лекарства… Неужели она не видит, какой ты?
— Она всегда видела только то, что хотела видеть. Ну а деньги… Лен, а кто ей ещё поможет? Я у неё единственный сын, и она у меня единственная. Другой матери у меня нет.
— Может быть, ты всё ещё надеешься? — Лена искала скрытый смысл в моих словах.
— Нет, Ленок. Ни на что я уже не надеюсь.
— Грустно это… — опустила она голову.
— Хорош хандрить! — подбадривал я её.
Эх, Лена, Лена. Добрая она, нежная, чувствительная. Даже боязно за неё. В жестоком и циничном адвокатском сообществе её просто съедят. Ей бы шкурой обрасти, да попрочнее.
— Столько лет прошло… — не унималась племяшка. — Может, стоит ещё раз попробовать?
Вдруг, твоя мама изменилась?
— Это утопия, Ленок. Люди не меняются.
— Неправда! — возразила она. — Меняются. Вот ты изменился. Совсем другой стал, буквально за один день. Вот как чувства меняют людей.
Я покачал головой, умиляясь и поражаясь. Какая же она ещё маленькая, наивная, жизни не нюхала.
— Лен,
