зеленые. И… губы похожи… Немного. Нос тоже. Похож. Чем-то. И цвет волос… И стрижка такая же… Вот стрижка, вообще, один в один! Ну рост еще… Нет, вы выше, чуть-чуть, – я не до конца соединила указательный палец с большим, наглядно показывая на сколько. – Ну и бабник такой же!
– Кто бабник? – Вержбицкий опять сморгнул.
– Он. И вы, – припечатала я. – Вот этот ваш взгляд с поволокой… Улыбка кота… Чеширского… Потом… Все эти «Лерочки, Дашеньки, Катеньки, Шеллички»… Тьфу!
– А Шелл… ичка, – он дважды споткнулся, пытаясь это выговорить заплетающимися языком. – Она при чем?
– Ой, да ладно! А то вы с ней ночь не провели… Сколько там дней назад?
– В смысле, провел ночь? – босс недоуменно помотал головой.
– Ну вставил ей, – брякнула раздраженно.
– Что? – его глаза округлились.
– Чпокнул. Присунул. Отшпилил, – меня уже несло. – Как вы, мужчины, еще это называете? Ну это… Сами понимаете. Что мне вам объяснять?
– Откуда такие познания в мужском сленге? – Вержбицкий смотрел на меня с подозрением. – Где ты нахваталась этих словечек гопников?
Я презрительно фыркнула и потянулась к тарелке с сырной нарезкой, стоящей здесь же, прямо на ковре.
– Правильно, закусывай, – босс подвинул ее ко мне ближе. – И мяса возьми. Хотя, выпить тоже не помешает. Мне…
– И мне тоже, – я подставила свой стакан.
Он налил в него, но немного:
– Хватит с тебя.
– Вообще-то, это уже моя бутылка рома, – упрекнула я беззлобно, но наливать больше не требовала. И без того уже голова кружилась, а язык едва слушался.
– А теперь о Шелли, – вернулся Вержбицкий к задевшей его теме. – Ничего я ей не прис… Тьфу ты! Понабрался от тебя. Короче, не было у нас ничего. Знала бы ты! У меня вообще уже две недели не было секса… А, может, и три… Или месяц? – он наморщил лоб, вспоминая.
– Месяц? Две недели? – я засмеялась. – А три года слабо?
Я припомнила свою трехгодичную попытку все же завязать романтические отношения с одним ботаником. Простите, интеллигентным, серьезным и чересчур образованным юношей, ничем не выделяющейся внешности. То есть полной противоположностью Кирилла. В общем, это была худшая ночь в моей жизни. Вернее, пародия на нее. Больше я таких экспериментов не ставила.
– Однолюбка такая? – босс снова оказался совсем близко, вплотную прикасаясь плечом к моему плечу.
– Умная слишком, – отозвалась я, опрокидывая в себя остатки рома из стакана.
– А у тебя есть фотография твоего козла? Хочу посмотреть на него. Похож ли…
– Зачем мне его фотография? – я нервно передернула плечами.
– А страница его в соцсети?
– Может и есть. Не знаю.
Знаю, была. Но не признаваться же в том, что я в курсе? А Вержбицкий уже открывал поисковик в планшете:
– Как фамилия?
– Панин.
– Кирилл Панин… Он? – через несколько секунд фото моего бывшего уже было на экране.
– Вы же видите, что он, – я даже не хотела туда смотреть.
– И ничего он не похож на меня, – высказал Вержбицкий мнение. – Совсем ничего общего. А это что за серая мышь рядом с ним?
Я только скосила глаза:
– Кажется, жена…
– И он променял тебя на нее? – у босса получилось совсем не наигранно. Даже приятно.
– Зато она умная. И дочка какого-то бизнесмена… Вы же сами понимаете, что для любви внешность не важна.
– Давай сфотографируемся, – планшет был отложен в сторону, а в руках у Вержбицкого оказался телефон.
– Зачем? – не поняла я.
– Выложишь у себя на странице. Утрешь нос этому Кириллу. Дашь понять, что у тебя все хорошо, – он притянул меня к себе.
– Я такой ерундой не занимаюсь, – я попыталась сбросить его руку со своего плеча.
– Ну как хочешь, – он вроде отстал. Но потом снова быстро обнял и все-таки сделал фото.
– Удалите немедленно! – потребовала я.
– Да я же шучу, – босс рассмеялся и снял с меня очки, нацепил их на себе на нос. Потом хмыкнул и посмотрел на меня: – Они что, без диоптрий? Тогда зачем ты их носишь?
– Для красоты, – я захотела забрать свою вещь, но мне не дали.
– Или от красоты? – босс отложил очки на столик и внимательно в меня вгляделся. – Ты ведь их почти никогда не снимаешь. Даже в бассейн умудрилась в них упасть. Как только не потеряла? И не успеешь проснуться, тут же надеваешь. Это все из-за него, да? Точно дурочка…
Его лицо начало приближаться, и я знала, что за этим должно последовать, но не могла и пальцем пошевелить.
– Что вы делаете? – спросила хрипло, когда его губы замерли в миллиметре от моих.
– Собираюсь тебя поцеловать, – от него пахло ромом и туалетной водой. Странный микс, но приятный.
– Опять? – мой голос сорвался. – Но я уже не паникую. Меня не надо спасать…
– Ты уверена? – его губы слегка коснулись моих, будто поддразнивая.
– Да… – в груди уже щекотало, а сердце бухало, отдаваясь в ушах. Еще и звездочки перед глазами…
И мыслями никак не могу собраться, разбегаются в разные стороны… А все проклятый ром! Точно он…
– Тогда поцелую просто так, – ладонь Вержбицкого легла мне на затылок, а губы наконец впились в мои.
Я дернулась в слабой попытке сопротивления, но он только усилил напор, и уже через минуту я сама с не меньшим жаром отвечала на этот выбивающий остатки разума поцелуй.
Эх, Лера, Лера…
Глава 14
Глаза открывались тяжело, а голову и вовсе нереально было поднять с подушки. Хотя… Какая-то странная подушка, уж больно твердая. Я все же кое-как разлепила веки – и сон как рукой сняло. Я лежала на плече Вержбицкого. Голого Вержбицкого, пусть и слегка прикрытого в стратегическом месте простынкой. Но самое страшное – я тоже была голой. Я закрыла рот ладонью, боясь закричать от ужаса, потому что память стала услужливо подсовывать мне картинки прошлого вечера, а потом и ночи. И если сперва был ром, просто ром и разговоры о моем бывшем (за длинный язык я позже надаю себе тумаков), то потом… Нет, нет, скажите, что это была не я! Я не могла заниматься сексом со своим боссом! Да еще так заниматься… От воспоминаний, что я выделывала и что позволяла делать со мной Вержбицкому, запылали щеки, уши, лоб… И в животе тоже запылало. Вот черт! Нет, нет, пусть это буду не я… Пусть все окажется сном. Да, вот таким развратным эротическим сном! Сон я еще вытерплю, а вот реальность…
Я осторожно пошевелилась, стараясь не разбудить Вержбицкого. Сползла с его плеча… И так же ползком сдвинулась к краю кровати, а там уже перекатилась и встала
