совсем рядом Герду. Вот только мы больше не находились возле поместья, а в небе не горело солнце. Нас встретило хмурое московское утро, навскидку было где-то между пятью и шестью часами утра. Густой туман стелился по площади, он доходил мне до груди. Я знал это место: собор Василия Блаженного, красные стены Кремля, мы находились на Красной площади! Я догадывался, что происходит, но не удержался от вопроса:
— Это опять предсказание?
— Да! Но что-то не так. Видишь туман? Так не должно быть! — взволнованно ответила Герда.
Я подошёл и взял любимую за руку. Присмотрелся, действительно, туман стелился по поверхности, покрывая всю землю. С трудом можно было рассмотреть брусчатку под ногами. Но всё, что находилось выше полутора-двух метров, виделось отчётливо. Я прекрасно мог рассмотреть и Кремль, и собор, и дома через дорогу.
Послышался шум, совсем не такой, как от гвалта машин или толпы людей, нет! А будто находишься на берегу бушующего моря и набегает огромная волна. Рокот усиливался, нарастал, вода возмущённо шумела, мы с Гердой обернулись на звук. Кремлёвскую стену смыло волной, а вода расплескалась по сторонам. Ручьи побежали и по брусчатке, замочив нам обувь.
Появились первые люди, они бежали, не оборачиваясь. Кто-то споткнулся, и до нас донёсся отборный мат. Я посмотрел на Герду, кажется, она подумала о том же самом.
— Пойдём, спросим, что происходит! — предложил я.
— Давай! — согласилась она.
Мы быстрым шагом направились к людям, бегущих становилось всё больше. Я выкрикнул:
— Эй, что происходит?
Мне никто не ответил, люди не замечали нас. Я повторил попытку:
— Люди! Что случилось?
Но и в этот раз на меня никто не обратил внимания:
— Придётся искать ответ самим.
Один из бегущих обронил смятый листок бумаги жёлтого цвета, прямо возле нас.
— Смотри! Что это? — первой среагировала Герда.
— Сейчас, — я опустился на корточки и поднял листок, развернул его, расправил так, чтобы можно было прочесть.
Было написано следующее:
«Шестого сентября скончался цесаревич Алексей! А император сошёл с ума от горя. Братья, товарищи и просто небезразличные люди, мы должны взять власть в свои руки! Навести в стране порядок и установить равенство между простолюдинами и аристократами!»
Дальше я читать не стал, там шли революционные лозунги навроде большевистских. Важно было другое, а именно дата кончины царевича. Я помнил, что у нас был ещё август, затруднялся ответить, какое именно число, но дело шло к концу месяца… У нас была ещё неделя, может, немногим больше, и произойдёт это.
Земля вздрогнула, пошла волнами, вместо кремлёвских стен из земли повылазили чёрные гранитные зубья. Казалось, что они торчат криво и невпопад, но зубья остановили ещё одну волну, в этот раз огненную.
Мы с Гердой воспарили и начали подниматься вверх. Оказавшись на высоте, смогли рассмотреть за стенами Кремля собравшихся людей. Их было не много, не больше двух сотен. Со стороны Китай-города по Ильинке в сторону Красной площади спешила толпа. Ещё одна группа выдвинулась одновременно со стороны Охотного Ряда, здесь людей оказалось поменьше.
Кажется, кто-то из обороняющихся понял, что должно произойти, и они ответили. Небо зашумело, тучи вмиг налились свинцом, пророкотал гром. С неба полетели острые сосульки, послышался перезвон стёкол, редкие деревья моментально лишились веток и листьев. А толпа остановилась, пространство вокруг покраснело, сначала совсем чуть-чуть, а вскоре вся улица превратилась в одну красную линию.
— Дьявол бы побрал всех этих аристократов и императоров! — скрипя зубами проговорил я.
Герда побледнела, словно белый лист бумаги, отвернулась, взволнованно посмотрела на меня. Она прижалась и уткнулась в плечо, тихонечко спросила:
— Что теперь будет?
— Я этой фигни не допущу! Чего бы это, ни стоило… — полным решимости голосом ответил я.
Вспомнился ночной разговор с демонами, и принцип меньшего зла, будь он неладен…
Я обнял Герду, прижал сильнее к груди, закрыл рукой от того ада, что творился на земле. А там в ход шло всё: огненные торнадо встречались с водными валами, дожди из острых, как кинжалы сосулек уносили штормовые порывы ветра на километры в сторону.
Мы очнулись всё на том же месте, рядом шумела речушка, а солнышко припекало голову. Слуги встали полукругом возле нас и заворожённо смотрели, не отваживаясь приблизиться.
— Господин? — первым подал голос Нохай.
— Какой сегодня день? — спросил я заплетающимся языком.
Меня била сильная дрожь, зубы стучали друг о друга, а сам я замёрз как чёрт. И ещё нещадно ломила спина, всё же я держал Герду на руках. А вот девушка в этот раз отделалась лёгким испугом и почти сразу отошла от видения.
— Всё тот же господин, вы выпали из реальности секунд на тридцать! — не так понял меня монгол.
Но и это было ценной информацией, в видение мы находились минут пять, а может, и побольше.
— Дата! Какая сегодня дата? — повторил я мучивший меня вопрос.
— Двадцать восьмое августа, господин! — отозвался Нохай.
Я начал прикидывать, в августе тридцать один день. Получается у нас ещё три дня августа, не считая сегодняшний, и пять дней сентября. Чуть больше недели, время есть. Ещё всё можно исправить, я надеюсь, что можно…
Мне помогли дойти до усадьбы и забраться в ванну. Мысли ворочались в голове лениво, не спеша, не желая выстраиваться в логические цепочки. Только одна мысль стучала словно в набат: нужно действовать! Я, наконец, согрелся и вышел из ванны, залез в карман и достал намокший листок бумаги, но надпись всё ещё хорошо виднелась. Посетила мысль: листок и надпись магические, переживать не о чем.
Переодевшись, направился на кухню, там сидели: Герда, Нохай, Сильвия и Ричард. Персик развалился на коленях у ведьмы и тихонько шипел на Ричарда, но не агрессивно, скорее из вредности. Все уставились на меня.
— Вы наверняка уже всё обсудили и сделали выводы. Можно мне услышать результат?
— Присаживайся, — произнесла жрица шабаша Самхейн.
Я послушно дёрнулся к ближайшему стулу, в бездумном желание сесть, но в последний момент остановил себя. Ведьма! Опять подрубила свою «Ауру Власти». Стряхнув воображаемые ворсинки с брюк, неприветливо ответил:
— Я постою!
Губы Сильвии сложились в тонкую линию самодовольной ухмылки.
— Это не было Истинным пророчеством, лишь вероятностью, возможным будущем. А значит, его можно исправить.
— Как вы это поняли, что пророчество не Истинное? — проявил я здоровую толику любопытства.
— Туман. — коротко отрезала жрица, — Туман говорит о
