Дочь Исаака Ребекка с изумлением смотрела на трио, возникшее у нее на пороге.
— В какой канаве вы нашли его, отец? Бедное несчастное маленькое существо!
— Мы можем войти?
Она заколебалась на мгновение, а затем отступила, позволяя им пройти. Исаак подождал, пока дверь не закроется достаточно плотно. На мгновение он замер, чтобы решить, что ему следует сказать, а затем кивнул.
— Я уверен, что могу доверять моей Ребекке, — сказал он. — Юсуф, мне надо быть уверенным, что я могу доверять и тебе. Если ты подведешь меня, то последствия для меня, да и для любого из нас, будут ужасными.
— Я думаю, что вы можете доверять мне, — обеспокоенно произнес Юсуф.
— Я не могу просить большего, — серьезно сказал Исаак. Он наклонился к ребенку, отчаянно цеплявшемуся за него руками. — Ваше высочество, позвольте представить вам мою дочь, Ребекку. Она будет заботиться о вас, пока мы не сможем передать вас вашей матери. Ребекка, это Йохан, инфант Арагона.
Ребекка отстранилась в изумлении, а затем опустилась к ребенку.
— Добро пожаловать, милый мой, ваше высочество, — сказала она мягко. — Бедный малыш.
— Он хочет есть, — сказал Исаак, — он устал, и, как сказал мне Юсуф, он очень грязный. Я прошу тебя накормить его, вымыть, переодеть и уложить спать. Но сначала ты должна написать для меня записку епископу. Он знает, что надо делать. Но ни при каких условиях больше никому не говорите, кто этот ребенок. Я думаю, что он в большой опасности.
— Конечно, отец. Я даже Николо не скажу. Это рассердит его, — спокойно сказала Ребекка, так, как будто она каждый день защищала членов правящей семьи, попавших в беду. Она осмотрела порванную и пропитанную грязью одежду. — Я попробую отчистить это, если смогу. Хорошая маскировка, ваше высочество.
— К счастью для него, — сказал Исаак.
Неудивительно, что наследный принц забеспокоился, когда Исаак, единственная опора в его сегодняшнем шатком мире, показал, что он уходит и оставляет его с Ребеккой.
— Отец, — сказала Ребекка, — останься и пообедай с нами. Я сделаю постель для Йохана здесь, где он сможет видеть и слышать тебя, и тогда он, возможно, заснет. Совсем ненадолго.
Юсуф доставил письмо Исаака, надежно свернутое и запечатанное собственным кольцом епископа, ленивому и подозрительному швейцару епископского дворца.
— Не следует тревожить епископа, — сказал швейцар, — на основании слов какого-то мальчишки, который думает, что принес важное сообщение.
— На этом письме печать епископа, — сказал Юсуф с веселой дерзостью. — По крайней мере мне так сказали. И сказали, что епископ сразу захочет увидеть письмо, запечатанное его собственным кольцом.
— Дерзкий дьяволенок, — пробормотал швейцар, схватив письмо и хлопнув дверью перед носом Юсуфа.
Доставив письмо, Юсуф вернулся на рынок. У него было несколько монет и указание постараться выяснить, если удастся, почему принц блуждал по рынку, потерянный и несчастный, как ненужное, надоедливое дитя нищенки.
Суматоха торгового дня, начавшаяся на рассвете и не стихавшая все утро, пошла на убыль. Бережливые домохозяйки уже купили все, что им было нужно, поторговавшись и посплетничав, и ушли. Теперь владельцы лавок и лоточники могли прерваться на обед, прежде чем день лениво повернет к вечеру.
— Ну, что ты теперь хочешь? — Кислолицая торговка хлебом на минуту оторвалась от свертывания своего лотка. — Докончить грабеж, который начал слепой?
— Вам было хорошо заплачено за плохо пропеченные и маленькие булочки, которые взял ребенок, матушка, — сказал Юсуф.
— Ах ты, языческий ублюдок, я тебе не матушка, — рявкнула она.
— Откуда вы знаете? — легко спросил он. — Я возьму большой хлеб. Это для моего хозяина, так что проследите, чтобы он был хорошо пропечен. Он вытянул из-под туники кожаный кошелек и вынул мелкую монетку. — А когда м-м-м… Самуил… появился на рынке? — спросил он. — Этот маленький плут убежал от матери. Она чуть с ума не сошла от беспокойства.
— Не знаю, — сказала женщина, схватив монету и вручая ему хлеб. — Катерина! Когда здесь появился тот несчастный воришка?
— Он был здесь, когда я пришла, спал в рыбной лавке Бартоломео, — сказала Катарина. — Тебе жаль мелкой монетки для голодного ребенка? Он воришка, но он же ребенок.
— Точно, ребенок. Его наверняка послала сюда мать, думая, что никто на него не подумает, вот что. Знаю я таких женщин. И я что-то не видела, чтобы ты предложила ему медовый пирог. Нечего Бартоломео прикармливать подобных воришек.
— А что он сделал? — спросил Юсуф.
— Купил ему молока и небольшой кусок пирога, потому что тот плакал и говорил, что хочет есть. Болван!
Бартоломео был маленьким, быстрым, темнолицым человечком, с бегающими глазками и умением дорого продать превосходную рыбу. Домохозяйки ворчали, торговались и проклинали его, но покупали у него снова и снова. Он усмехнулся Юсуфу.
— Вижу, ты нашел себе теплое местечко, — сказал он. — Не так давно ты тоже клянчил еду на рынке. Ладно, мастер Исаак хороший человек. Он не такой мягкий, как выглядит, так что смотри в оба, парень.
— Не волнуйтесь за меня. А откуда появился тот маленький мальчик?
— Племянник мастера Исаака? — с усмешкой спросил Бартоломео. — И моей тетки также. Он не из квартала. Приехал в город в телеге с фруктами и овощами. Из-за города.
— Это сын племянницы его жены, — сказал Юсуф. — Она сбежала из города и вышла замуж за крестьянина. Она с ума сходит от беспокойства. Как он добрался сюда? Кто привез его?
Бартоломео засмеялся.
— Его привез Фелипе. Похоже, парень заполз в большую корзину с зеленью старой матушки Виоланты и спрятался там, вот Фелипе и завез его на рынок. Он спал, пока они не приехали сюда. Фелипе был в редкой ярости, когда узнал об этом. Половина его груза была испорчена.
Юсуф снова вынул кошелек Исаака из-под туники. Он вытащил оттуда две монеты и протянул их Бартоломео.
— Мой хозяин попросил, чтобы я возместил траты тем, кто помог его маленькому племяннику. Он очень благодарен. Скажите Фелипе, что ему также заплатят.
Хлеб, лежащий прямо под носом, напомнил Юсуфу, что он голоден, и он свернул в сторону дома Ребекки. По ее кухне разносился восхитительный аромат специй, чеснока и мяса, и Юсуф очень надеялся, что ему тоже немного достанется. Он побежал, легко и быстро, свернул за угол и натолкнулся на хорошо одетого, коренастого, краснолицего человека, который сильно схватил его за руку, не пуская дальше.
— Я искал тебя, мальчик, — сказал он, улыбаясь и сильно сжимая руку. — Я хочу поговорить с тобой. У меня кое-что есть для тебя.
— Что вам нужно от меня? — спросил Юсуф.
— Ничего и очень много, — сказал тот. Ответ, казалось, развеселил его, и он широко улыбнулся. — Ты служишь у Исаака, еврея, не так ли?
