воска, смолу, да хотя бы то же самое масло или сгущенную нефть. В любом случае рано или поздно, но ты сумеешь подобрать тот состав, что будет тебя устраивать и который даст одновременно и сильное и долгое горение.
– Да, правильно, так и есть, – согласился с Егоровым главный полковой оружейник. – Сегодня же мы с Василий Афанасьев и Мальцев этим делом и заняться. А твой пуля есть очень интересный, она очень необычный, – уже что-то прикидывал он в уме. – Конечно, такой вот малый железный чашечка доставить нам много хлопот. Теперь нужно будет думать, как их можно делать и как вставлять в пуля. И вообще, теперь мне придется думать, как же сделать сама пулелейка. Но это все мы постепенно здесь и сами решать. Главное, что сейчас есть ясность, куда нам в этом деле теперь идти.
Друзья покинули комнату с чертежами и прошли по остальным помещениям полковой оружейной мастерской. Везде в ней кипела работа. Пионеры и отборные стрелки возились тут с ремонтом оружия. Они отмеряли порох и рассыпали его в небольшие холщовые мешочки. Начиняли и ладили гренады и фугасы. Все были при деле. Два пионера с сосредоточенным видом и с повязками, закрывающими им нос, просеивали сквозь материю какой-то порошок. Все руки, мундиры и даже лица у них были белыми.
Тонкая кисея мелкой пыли витала вокруг в воздухе. Алексей вдохнул ее и громко, раскатисто чихнул.
– Будьте здоровы, ваше высокоблагородие! – хором прокричали егеря. – Вам бы свое дыхание поберечь нужно. Тут ведь рядом без повязки на лице ну вот никак нельзя находиться! Быстро все этой пылью забьется.
– Чего это у вас тут такое просеивают? – спросил Курта полковник, выходя вслед за ним на улицу.
– Так мы выходить из затруднений с поставками триппела, или, как у нас его еще называть, английский глинка, – ответил ему прапорщик. – Привоза этот важный компонент ухода за оружий в наш армий нет уже больше чем год. Во всех полках сейчас мелко толкут кирпич, просеивать его через тряпка и потом чистят этим ружейный ствол. Отсюда и получаться их очень высокий износ. Мы тут немного подсуетиться и найти один хорошо знающий местность опытный гончар, который и показать нам небольшой карьер с белый глина. И вот, пожалуйста, теперь у нас после самый тщательный просеиваний есть свой абразив, который ничем не уступать хваленый английский триппел. Представь, сколько мы этим сохранить казенный средств и наш егерский оружий?
– Какие же вы молодцы! – похвалил своих оружейников в лице их командира Алексей. – Так нужно ведь было и в других полках подсказать, пусть и они тоже пользуются этой вашей находкой.
– А-а, пустое! – отмахнулся Курт. – Мы им уже говорить и пытаться объяснить, но никому нет желаний лишний раз поднять свой ленивый задница и сделать новый дело. Проще применять испытанный дедовский способ. Взять обычный обожженный красный кирпич, растолочь его мелко, просеять и потом драить ржу на фузей. Зачем им лишний суета, зачем отвечать за что-то совсем новый перед начальство, когда это старое у тебя и так всегда под рукой? – посмотрел он с улыбкой на Алексея.
– Ну да, все новое и непривычное очень трудно приживается в нашей военной среде, – согласился тот с другом. – А вообще, ты даже не представляешь, как я рад, что у меня в полку с этим делом наконец-то наведен порядок. За последние полгода у нас не было ни одного разрыва ствола при выстреле, нет отказов оружия, да и с однообразием калибров мы наконец-то дело навели. Вон, в том же Бугском егерском корпусе генерала Кутузова, как он мне сам недавно рассказывал, у фузей их аж двенадцать, а ведь еще и десяти лет не прошло, как он был сформирован. Что уж тут говорить обо всех других, старых частях? В Тамбовском и Фанагорийском полку, знаю, ружья еще со времен Северной войны стоят на вооружении. Это же какая головная боль для интендантской службы, для командиров да и для самих солдат! Ладно, занимайтесь, пойду я, вижу, как у тебя глаза горят, – кивнул он Курту. – Небось, не терпится за новую зажигательную пулю взяться?
– Вы, как всегда, есть очень проницателен, господин полковник, идите уже с Богом, – ухмыльнулся друг. – Не нужно мешать свой подчиненный делать полезный дело. Вы же сами недавно говорить, что вам нужно навестить какой-то штабной бездельник.
Глава 7. Пакет от командующего
– Рота, смирно! – выкрикнул замершему строю подпоручик Мейер и отдал честь подходящему командиру. – Господин поручик, третья рота второго батальона особого полка егерей на утреннюю проверку построена! В строю сто восемнадцать душ, в карауле трое, в лазарете один, на хозяйственные работы отправлены двое. Незаконно отсутствующих в подразделении нет! Замечаний от дежурного офицера по полку и каких-либо срочных указаний не поступало. Все в обычном порядке.
– Вольно! – козырнул Ширкин и оглядел ротный строй. – Здравствуйте, егеря!
– Здравжелаювашблагородие! – рявкнуло в ответ более сотни мужских глоток.
– Ну, если все, Андрей Казимирович, в обычном порядке, то тогда зачитывайте распорядок службы егерям нашей роты на сегодняшний день, – кивнул командир своему заместителю.
– Слушаюсь, господин поручик, – козырнул Мейер и достал из отворота камзола плотный лист бумаги. – После утренней проверки у нас бег на пять верст, затем гимнастические занятия и приборка в местах расположения. В караул от роты отряжается фурьер Кряжин.
– Я! – выкрикнул из строя только что названный унтер-офицер.
– С ним же идут егеря Аникин и Камышев, – продолжал перечислять дежурную смену подпоручик.
– Я! Я! – так же, как и фурьер, отозвались из строя только что названные.
– Хозяйственные работы на сегодня будут для нас в полковом интендантстве, – объявил далее подпоручик. – От роты туда идут трое: это рядовые Крапин, Чижов и Фомичев. У всех остальных до обеда занятие на стрелковом полигоне, а после оного – постижение письменной грамотности. Затем изучение науки сложения и вычитания под учительством прапорщика Огарева Константина Ильича. А до вечернего построения и ужина будет еще два часа пионерского минного дела. К нам в роту от команды отборных стрелков и оружейников для передачи своего опыта придут подпрапорщик Ильин и капрал Яшин. Все же остальное у нас, как и обычно, будет проходить по внутреннему распорядку. Артельное хозяйствование и готовка пищи под приглядом командиров плутонгов и капральств, на них же надзор за порядком в местах расположения егерей. У меня все, господин поручик! – Мейер спрятал лист обратно за отворот и отшагнул чуть назад.
– Рота, слушай мою команду! – крикнул Ширкин. – Первая шеренга, шесть шагов, вторая – четыре, третья – два, шаго-ом
