согласно кивал, думая, что вряд ли бы Брук сказал что-нибудь подобное, если бы знал все обстоятельства моего появления в Аве-Лларе.
С Монстролунием у него, как, впрочем, и у всех жителей Прибрежного Полиса, были свои счеты. Бруку не исполнилось и девяти, когда чудовища сделали его сиротой, убив и отца, и старшего брата, и мать. Причем все за одну ночь и, похоже, именно в тот раз, когда Фаро потерял сестру, поскольку парень упоминал о тяжелой болезни, из-за которой город оказался не готов защищаться.
Так что мои планы покончить с Монстролунием раз и навсегда привели его в восторг.
— Если у тебя и впрямь получится, Арт, — говорил Брук, — то… Я даже не знаю, как сказать-то… Это, наверное, будет самое главное чудо, которое случится с нашим миром.
Последние слова он произносил с необычно серьезным лицом, и я заверил парня, что очень постараюсь.
— Ну что, Арт, — сейчас Брук положил мне руку на плечо и слегка подтолкнул к ступеням Дворца Ученых, — пойдем, отыщем твоего Курта. Слышал я про него, очень головастый дядька. Именно благодаря ему у нас теперь летающие корабли есть.
Я в ответ кивнул, и мы вместе со стражником двинулись в святая святых науки Прибрежного Полиса. Изнутри это место оказалось еще более впечатляющим.
Оно представляло собой нечто среднее между учебным заведением, комплексом лабораторий и испытательными полигонами для всевозможных изобретений. Дворец Ученых уместил в себе мини-плавильни, мастерские, склады, огромное книгохранилище, несколько лекционных залов. Мы с Бруком шли широкими коридорами, и отовсюду доносились споры, звон металла, шипение, жужжание и так далее. Вновь я вспомнил академию и свой самый первый день там, поскольку точно так же с жадностью вглядывался в детали, стремясь запомнить как можно больше. И так было весь путь до отдела, где конструировали дирижабли и обитал Курт.
Мне лысый старик обрадовался, как родному. Стиснул в объятиях и минут пять делился впечатлениями о том, насколько лихо я расправлялся с тварями в ночь Монстролуния.
— Задал ты уродам жару, Арт, задал. И если Фаро с остальными этому обучишь, войско магическое создашь, то и впрямь заживем. Только вот, — Курт нахмурился, — штукенция мне эта покоя не дает… Которая в море бухнулась. Что она вообще такое? Есть у тебя соображения?
Я вкратце рассказал Курту о том, как исследовал ту гору плоти, пропитанную черной магией, а затем установил на берегу что-то вроде «системы оповещения».
— Пока что это максимум, что можно сделать, — закончил я и развел руками.
— Понятно, — старик задумчиво покивал. — Ну, так в любом случае лучше, чем вообще никак, верно? Без тебя сидели бы мы сейчас и гадали: что за головоломку такую нам подсунула та тварь в небе?
Я в ответ согласно кивнул и оглядел обиталище Курта — просторное и ярко освещенное помещение со множеством столов, которые устилали исчерченные обрывки бумаги. Вдоль стен лежало немало кусков металла, некоторые были просто бесформенными, другие явно являлись деталями дирижабля: изогнутые трубы, поршни, лопасти, короба…
— Нравится? — заметив мой интерес, спросил Курт с добродушной усмешкой. — Вот здесь я почти все время, пока вылетов нет, и тружусь. Черчу, измеряю, проверяю, чтобы все запчасти размерам соответствовали. Помощников гоняю. Кстати, хорошо, что ты так рано заявился, пока нет никого. А то проходу бы тебе не дали, заболтали бы так, что… В общем… — старик опять усмехнулся и махнул рукой. Но почти тут же его взгляд стал настороженным, и Курт осторожно спросил: — Кстати, Арт, а ты с чем сюда пожаловал?
— Думаю, Курт, ты догадываешься, — ответил я, и старик помрачнел. — Помнишь, что ты мне обещал тогда в пещере?
— Помню, конечно, — отвечал тот с явной неохотой. — Помочь тебе головой рискнуть я обещал. И жалею теперь об этом.
Я был готов к тому, что Курт начнет ворчать и препираться, и заранее продумал, как именно вести этот разговор. Придется старика немного поуговаривать, поубеждать.
— Да, Курт, дело предстоит опасное. Но оно необходимое. Я больше чем уверен, что найду в Слюдяных Руинах что-нибудь, способное помочь мне. Сейчас в моих силах лишь защищать вас от тварей в ночь Монстролуния, искать других магов, обучать их. Разумеется, это тоже немало, но недостаточно.
— Да понимаю я все, — Курт опустил голову и нахмурился. — И ты дело говоришь, с этим тоже спорить не буду. Страшно просто.
— Мне тоже страшно, Курт. Но так даже лучше. Страх вынудит меня быть еще более осторожным, так что шансы, что наша вылазка пройдет удачно, повышаются. А попасть в Слюдяные Руины мне необходимо. Иначе так и не начну разгадывать загадки этого мира, которых, мягко говоря, предостаточно. Так что давай-ка договоримся и в ближайшее время наведаемся туда. У меня сейчас как раз появилось свободное время, и его, — усмехнулся, — лучше провести с пользой.
— Тоже мне польза… — ворчливо отозвался Курт и задумчиво потер подбородок. — Ну а если к делу, то… В общем, давай-ка через два дня эту твою авантюру провернем. Я как раз заканчиваю работу над новым двигателем разведывательного летающего корабля. Аппарат обещает стать еще мощнее. Вот заодно и проверим, на что он способен окажется.
— Отлично, Курт, — я протянул старику руку. Тот пускай и с неохотой, но пожал ее, причем довольно крепко.
Однако почти тут же сморщился, зашипел от боли и потер грудь.
— Что с тобой? — насторожился я, внимательно наблюдая за стариком. Того, похоже, отпустило, но мне все равно было тревожно.
— Да так, — сипловатым голосом ответил Курт и махнул рукой. — Не обращай внимания. Бывает со мной такое. Для кораблей летающих моторы придумываю, а свой вот барахлить начинает. Но оно и понятно, возраст боли все-таки.
— Возраст боли? — переспросил я, нахмурившись.
Странное словосочетание показалось знакомым. Где-то я его уже слышал…
«Точно, — вспомнив, я чуть заметно кивнул самому себе. — Во время первой встречи с Фаро, Барм сказал, что у него скоро начнется возраст боли».
— Да, Арт, так у нас называется… Ну, что-то вроде заката жизни, — начал объяснять Курт. — Чаще всего после шестидесяти лет. До этого возраста мы почти не болеем, полны сил, а вот потом… — старик помрачнел. — Каждый второй практически сгорать начинает. Болячки всякие одна за другой выскакивают, причем все серьезные. Вот и получается, что либо они нас убивают, либо твари.
— Вот оно что, — пробормотал я, кивая и размышляя.
В памяти возник самый первый человек, с которым я наладил здесь контакт. Джифф. На вид ему было
