ты, братан! – сквозь толщу дерева услышала Агата.
На этом все и закончилось. Чтобы начаться в самом ближайшем будущем. Агата не знала, где Урри, что с ним, но, видно, дела у него плохи. Может, арестовали его уже – по подозрению в убийстве, если так, то самое время избавляться от свидетелей. Возможно, жить ей осталось совсем чуть-чуть. Если так, то пусть убьют сразу, не хочет она больше мучиться…
* * *
Лето нежаркое, небо сегодня ненастное, но пива хочется, как будто на дворе парилка. А пиво в баре обычно подают холодным. Даже если это вражеский бар. Королек облизнул губы, открывая дверь машины.
Фитиль с Якудзой уже вышли, стволов у них нет, но в руках бейсбольные биты. Королек знал, что это за бар, в «Караван-Сарае» гнездилась банда Шагая. Вряд ли здесь можно найти зауральских отморозков, но осторожность и осмотрительность лишними не будут. Сначала в бар зашли Фитиль с Якудзой, за ними – Коготь и Ждан.
Открывая дверь, Королек услышал треск ломаемого дерева и сдавленный стон. Якудза с такой силой рубанул Обормота по голове, что треснула бита. Обормот рухнул на пол, а Охрип опустился на колени, вымаливая пощаду. Королек широко улыбнулся. А ведь он и не думал сюда ехать, очень хорошо, что пива захотелось.
– Охрип, твою мать, какими судьбами? – спросил Королек.
– Так это… – Охрип глянул на своего дружка, посмотрел на бармена, который стоял за стойкой с открытым ртом. – Урри сказал здесь быть.
– Зачем?
– Так эта точка теперь наша, – совсем не уверенно, но быстро сказал парень.
– Была. Так вы Шагая из-за точки убили?
– Мы?! Шагая?! – глазки у Охрипа забегали.
А Обормот все лежал, не шевелился, может, он и не живой уже.
– А у тебя бита из чего сделана? – глянув на Фитиля, спросил Севастьян. – Тоже из дерьма?
– Щас глянем!
Фитиль размахнулся, Охрип в ужасе зажмурил глаза.
– Ну да, мы Шагая завалили!
– Зачем? Чтобы точку эту захватить?
Севастьян хотел было спросить об Агате, но побоялся. Вдруг она уже не живая? Если Охрип скажет ему это, он убьет его прямо на месте.
– Да!.. Сафрон разрешил!
– Сафрон разрешил?!
– Сафрон нас нанял.
– А Агата здесь при чем?
– Так не трогал ее никто! Урри сказал, не трогать!
– Где Агата? – вскричал Севастьян.
– На даче!
– На какой даче?
– На нашей хазе… Чан там и Диньдон!..
– Давай в машину, сука!
Севастьян готов был помиловать и Охрипа, и Чана с Диньдоном, лишь бы только с Агатой ничего не случилось. Но если вдруг хоть волос упадет с ее головы, он зароет всех.
* * *
Помещение и прослушивалось и просматривалось, но Урри каким-то образом умудрился передать информацию адвокату. Этот галантный черт в модном галстуке отправился на улицу Гагарина, там к нему в машину подсел бандит Рыхлов. Что передал ему адвокат, Степан не знал, но парень вышел через три минуты, торопливо сел в свою «девятку» и резко взял с места.
Рыхлова по кличке Дрыхло взяли вместе со всеми, приняли, оформили, откатали пальчики, сфотографировали, а на следующий день отпустили. Как он успел наладить связь с Урри через адвоката, оставалось пока загадкой. Степан обязательно это выяснит, но не сейчас. И с самим адвокатом разберется, он же как человека просил его не помогать бандитам.
Степан распорядился ехать за Рыхловым, а тот, видимо, очень спешил и не заметил слежки и привел их в дачный поселок далеко за Битово.
– Что и требовалось доказать! – вынимая из кобуры пистолет, широко улыбнулся Комов.
– Казалось бы, все просто, – усмехнулся Лозовой, качнув головой.
На самом деле они проделали большую работу, и адвоката выследили, и с бандитом не напортачили. Если, конечно, Дрыхло не учуял за собой «хвост». Он ведь мог привести их совсем не туда, куда надо. Может, подружку свою решил навестить.
Дрыхло остановил машину возле деревянного дома, бросил ее у ворот и скрылся во дворе. Оперативники за ним.
– Щас мы его, голубчика! – сказал Кулик.
И в этот момент звонко щелкнул пистолетный выстрел. Тут же ударила автоматная очередь.
– А никто и не говорил, что будет легко! – пригнув голову, Кулик бросился к бандитской машине.
И Степан пригнулся к земле. Но стреляли откуда-то с другой стороны дома. Может, бандиты по банкам решили пострелять? Степан мог бы так подумать, если бы к выстрелам из одного автомата не присоединились выстрелы из второго.
Лозовой рванул к дому, не пригибаясь, разогнался и с ходу перемахнул через забор. Дверь открылась, на крыльцо выскочил Дрыхло с пистолетом в руке, взял опера в прицел, но Кулик подстраховал Рому, разрядил в бандита всю обойму.
Изрешеченный пулями Дрыхло свалился с крыльца, дверь осталась открытой, и Лозовой беспрепятственно проник в дом. Степан тоже взял разгон, также с ходу перемахнул через забор. Но когда он ворвался в дом, один автомат уже замолчал. Осталось заглушить второй.
* * *
Охрип в ужасе сидел на земле, обнимая ствол яблони, Севастьян и хотел бы его застрелить, но у него не было оружия. Не прихватили они с собой стволы, а зря. Охрип обманул, пообещал подвести к дому со стороны огорода, сказал, что это безопасный путь, но Диньдона и Чана врасплох застать не удалось. Сначала заговорил один автомат, затем другой, Гирей с простреленной головой уже лежал на земле, Барракуда корчился в предсмертных судорогах, Карп ранен в руку, Янчик – в ногу. Толпа залегла, кто-то укрылся за деревом, как Охрип, кто-то просто залег за кустом. Огонь плотный, головы не поднять.
Один автомат замолчал, но Королек лишь мотнул головой. Патроны закончились, сейчас отморозок сменит магазин, и кошмар только усилится.
Но огонь прекратился совсем, мало того, послышался треск дерева и звон стекла. Чан вывалился из окна вместе с рамой, упал на землю, поднялся, рванул к забору. А в окне показался Круча.
– Стоять! – крикнул он.
Мент собирался выпрыгнуть из окна, но из-за дома выскочил его опер, такой же здоровый кабан, как и Круча. Он погнался за Чаном, а Круча навел ствол на Королька.
– Даже не думай! – крикнул он.
– Да нормально все, начальник! – Севастьян поднял руки. – Пустые мы!
Опер догнал Чана, подножкой сбил его на землю, набросился, скрутил, надел наручники. Больше ничего не происходило, не было ни стрельбы, ни криков. Гробовая тишина. А где же Агата?
Севастьян поднялся с земли, ускоряя шаг, направился к дому.
– Эй, ты куда? – уже из глубины комнаты крикнул Круча.
– Я за Агатой!
Менты могли подстрелить его в любой момент, но Севастьян не останавливался. Да, не повезло ему,
