рыжей безобразницы.
Да, я узнал, почти всё, что хотел… Остались, конечно, вопросы, на которые тоже следовало бы поискать ответ, но, круг основных интересантов по устранению представителей главной ветви рода Киу обозначился.
Первое место, по праву, в этом списке принадлежит отцу Дадуину. Он молодец. Не замаравшись сам и неявно поощряя амбиции Мабли, а так же играя на её эмоциях, он устранил наследника её руками.И, я склоняюсь к мысли, что и болезнь баронессы тоже дело рук святого отца и используемой им блудницы. Такое вот единство противоположностей. Но, конечно, нужно будет проверить, а не упустил ли я ещё какого-нибудь недоброжелателя.
Мабли на втором месте. Она самая деятельная и активная из недругов. Хотя стратегическое мышление не является её сильной стороной. Беруин же является шансом Мабли на приобретение дворянского титула, не более того. Так сказать, бесплатное приложение. Как самостоятельного актора я его пока не рассматриваю. Уж очень он пассивен и труслив. Мабли его полностью подмяла под себя и помыкает беднягой, как хочет.
После того, как я вступлю в свои права, а может быть и чуть раньше, будет необходимо либо устранить и церковника и амбициозную стерву, либо сделать так, чтобы они оказались как можно дальше от меня. Но, устранить, всё-таки, предпочтительнее, хотя, тут загадывать нельзя, посмотрим, как оно сложится. Ну и Беруина тоже…и всех его бедных родственников следует безжалостно гнать поганой метлой, а то они и мне, ещё чего доброго, карачун организуют. Потому я предприму некоторые превентивные меры по нейтрализации этих, с позволения сказать, родственничков.
А демонесса-то до сих пор не пришла, хе-хе, видать, носом землю роет. Уж очень ей хочется опять испытать эти непередаваемые ощущения, как я посмотрю. Она тоже излишне сладострастна, и это её слабое место. Но, пока в моих руках уникальная возможность доставлять ей это изысканное наслаждение, она тоже, хе-хе, в моих руках. Хорошая дополнительная мотивация, сверх уже имеющихся, не помешает.
Ну, раз её нет до сих пор, то есть смысл употребить время с пользой, и попробовать узнать, что именно приключилось с баронессой. Всё-таки, биологическая мать моего тела. Да и, судя по тому, что я видел, она заметно превосходит большую часть аристократов по своим моральным качествам. Так что проявлю заботу, попробую спасти. Думаю, эти усилия окупятся в дальнейшем.
Белёные стены кельи. Я попал как раз в тот самый момент, когда отец Дадуин, с сытой ухмылкой на потном, раскрасневшемся лице стоял у захламлённого стола и наливал себе тёмное вино в засиженный мухами стакан. А у кресла вертелась девичья фигурка. Девушка с обнаженной кругленькой попкой, на которой можно было разглядеть красное пятно, складывающееся в отпечаток мужской пятерни, как раз пыталась стянуть со своей головы юбку. А юбка, видимо, зацепившаяся за какую-то брошку в её причёске, никак не желала возвращаться на своё обычное место. Наконец, девушке это удалось, и я увидел раскрасневшуюся Мабли. Волосы её были растрёпаны, глаза блестели и в них билась лёгкая сумасшедшинка. Похоже, отец Дадуин трудился не зря, и ей тоже перепало приятных ощущений.
— Я пойду, отец Дадуин? — с надеждой в голосе спросила служанка, одёргивая юбку и приглаживая волосы.
— Нет, — обманув её ожидания, возразил отец Дадуин, который, к тому времени, удобно уселся в кресле, потягивая вино, — возьми стул, и сядь напротив.
Девушка подчинилась, и усевшись на стул, уставилась в пол. Отец Дадуин вертел в руках какой-то большой, затейливо огранённый зелёный кристалл в вычурной серебряной оправе.
— Ну, что ты смотришь в пол? — вкрадчивым голосом поинтересовался священник, — посмотри на меня, дочь моя.
Девушка, закусив губу, отрицательно мотнула головой.
— Не ломайся, детка, — уже совсем иным тоном продолжил священник, — ты же знаешь, что придётся. Ну же, посмотри. Это же совсем не больно, — и он хищно улыбнулся.
— Это гораздо хуже боли, — пролепетала Мабли, — и если я уже привыкла к тому, что вы меня тут имеете по всякому…
— Ещё скажи, что ты не получаешь от этого никакого удовольствия, — самодовольно усмехнулся клирик.
— Получаю, — жалобно всхлипнула Мабли, — но когда вы ковыряетесь в моём мозгу, когда выворачиваете меня наизнанку…
— Какие мы нежные, — продолжил глумиться отец Дадуин, — ладно, подслащу тебе эту пилюлю. Сегодня ты получишь удовольствие и от этого. И забудешь про этот кристалл. И про всё, с ним связанное. Совсем. А теперь прекрати валять дурака, смотри сюда! — не терпящим возражений голосом закончил он.
Девушка подняла лицо, в распахнутых глазах плескалась обречённость и ожидание чего-то омерзительного. Но, как только взгляд её упал на пульсирующий ядовитым зелёным светом кристалл в руках отца Дадуина, глаза её расфокусировались и тут же подёрнулись мутноватой поволокой.
С плотоядной улыбкой посмотрев на девушку, застывшую в напряжённой позе, отец Дадуин удовлетворённо ухмыльнулся и издевательски просюсюкал:
— Вот, умница моя. Видишь, совсем не больно же. Послушная девочка, хорошая девочка…
Лицо девушки, реагируя на похвалу, расплылось в безвольной дебиловатой улыбке.
— Такой ты мне больше нравишься, — тем временем продолжил священник, — абсолютно послушная и предельно откровенная. Но, ладно. Мне интересно, что произошло с наследником. Куда он делся?
— Его душу сожрал демон и унёс его тело, — ровным голосом ответила Мабли.
— Значит, — задумчиво пробормотал клирик, его можно сбрасывать со счетов. А демона для него ты организовала?
— Да, отец Дадуин, — тут же подтвердила Мабли его предположение.
— Блудница, развратница и демонопоклонница, — отец Дадуин задумчиво посмотрел на служанку, — эх, на костёр бы тебя… Но пока нельзя, полезна ты зело делу святой церкви…
Мабли сидела и смотрела в глубины зелёного камня. Лицо её было неподвижно.
— Теперь слушай меня, — отец Дадуин начал жесткий инструктаж, — ты вызываешь демона и поручаешь ему устранить баронессу. Тут нельзя оставлять следов, поэтому всё должно выглядеть, как смерть от естественных причин. Либо несчастный случай, либо болезнь, либо ещё что-нибудь. В общем, на твоё усмотрение. Но всё должно выглядеть, повторяю, естественно, это очень важно. И тогда, — голос клирика вдруг окрасился в доверительные тона, — твой Беруин станет бароном, а ты выйдешь за него замуж и станешь баронессой. Ты же к этому стремишься?
— Да, святой отец, — подтвердила Мабли.
— Ну и хорошо, — сально улыбнулся клирик, — теперь перейдём к приятному, — голос его стал мягким, вкрадчивым, переливчатым, — представь большого сильного парня, парня, о котором ты втайне всю жизнь мечтала. И он сейчас нежно и страстно обнимает тебя. Целует тебя в губы, ваши языки соприкасаются. Его руки мнут и ласкают твоё тело, которое наливается сладкой истомой…
Лицо Мабли разгладилось, ротик чуть приоткрылся и язычок медленно прошёлся по припухшим, совсем недавно искусанным губам. Глаза неотрывно смотрели в зелёный кристалл. Вероятно она видела там идеального любовника, а слова священника рождали в её воображении образы, близкие по своей достоверности к реальным. Вот её левая рука поднялась к груди, а правая, напротив, опустилась, и смяла ткань юбки между плотно сомкнутых ног. Бёдра её дрожали, а на лбу выступили мелкие капельки пота.
— Ты раскрываешься навстречу ему, ты вдыхаешь запах его вожделения… Расстёгиваешь свою блузку, что бы полнее ощутить его кожу, прижаться к нему плотнее, слиться с ним в единое целое…
Мабли сдавленно охнула и рванула ткань блузки. Оторванные пуговицы, подпрыгивая, застучали по полу. Девичья грудь освободилась от ткани и вырвалась на свободу, и пальчики девушки тут же порывисто смяли одно из бархатистых полушарий…
Минут десять продолжалось это вербальное изнасилование. К тому моменту, когда спазмы, сотрясавшие тело Мабли, затихли, и последний стон наслаждения сорвался с её распухших алых губ, она сидела перед отцом Дадуином в широко распахнутой до пояса блузке, с задранной до талии юбкой и бесстыдно разведёнными ногами.
— Дочь моя, теперь ты будешь ощущать то, что я поручал тебе, как твои собственные, тобою выстраданные и выпестованные мысли, ты забудешь всё неприятное, что у тебя связано с визитами ко мне, ты забудешь, что я говорил с тобой, о том, что необходимо сделать. Ты забудешь про этот кристалл и про всё, что с ним связано. Про всё, что пугало или ранило тебя или твою душу, — было видно, что отец Дадуин упивается своей абсолютной властью над девушкой. Это чувство приносило ему куда большее удовольствие, нежели просто обладание её молодым и сочным телом. Головокружительное блаженство от безграничной власти над её разумом и душой было намного
