она такая мода, поэтому небольшое архаичное перекрестье было тем максимумом, что возможно встретить в оружии этого мира.
— Ой, смотри корова! Ого у нее тут это... а что это? — прокричала из какого-то сарая неугомонная Розин.
— Это вымя. Оттуда молоко, — безэмоционально просветила лукавую девчонку, уже привыкшая к ее выкрутасам телохранительница и чаяниями матушки лучшая подруга, так при этом и не поддавшись на хитрость, целью которой, очевидно, было заманить в укромное место.
Виолетта не знала кого ей больше ненавидеть: девчонку с деформацией или мать-интриганку, уши которой торчат из всего этого безобразия. Она, конечно, любя и исключительно из лучших побуждений создала все условия, чтобы хотя бы у ее дочери произошло то, чего мать так и не сумела добиться. Хотя зачем это конкретно ей — Виолетту, похоже, забыли спросить.
Нет, магички иногда крутили шуры-муры между собой, ибо тот мужской контингент, что вокруг, не выдерживал просто никакой критики. Но Виолет была совершенно равнодушна к подобным утехам, ибо фантазии о каком-нибудь суровом необузданном дикаре, который накручивает ее волосы на свой сильный кулак и не церемонится с ней, вызывали в ее сердечке гораздо больший отклик, чем шалости с какой-нибудь прилипчивой розоволосой дурочкой. Хотя, судя по тому, как ветреница Рози облизывалась на того гадкого мальчишку, который создал столько проблем, консерваторша Вио уже ни в чем не была уверена.
Нет, так-то он ничего, правда мелковат, но всё равно. Это же не повод наследнице Дома бросаться на первого встречного дикаря, да еще и из-за такой глупости. Мало ли, что там эта шарлатанка из бродячего балагана ей нагадала в Зеленолу́жье. Тем более, этот уже третий. За неделю. Хотя, похоже, на этот раз всё куда серьезней.
Вздохнув, ее сиятельство направилась к сараю, из которого ее светлость так и не выбралась. Знать, опять будет липнуть.
Глава 7
ГЛАВА 7
Любимая оранжерея главы Зеленого Дома.
— Ну что, Любушка? Чем порадуешь? Смотрю, ты сама не своя. Спала ли? — поприветствовав вошедшую ее сиятельство графиню Зеленовежскую, проявила заботу ее светлость княгиня Зеленодальская, которая на этот раз подстригала роскошный розовый куст.
— Не до того сейчас. Я только из Зеленополья, — немного раздраженно ответила синеволосая красавица, присев на плетеное садовое кресло и подвинув к себе чайник с ароматным заваром.
— Эка, куда тебя занесло! Что ж заставило в кои-то веки Зеленоград покинуть? Хотя дело, вижу, важное, раз с докладом вчера не была у меня, — отложив ножницы, подсела к собеседнице и также взялась за чашку «серая мышка».
— Всё так, Розали. Всё так. Девочек я вернула. Закончились их каникулы. Опасно. Но по порядку. Вчера ко мне доставили торговца Робса, того, который в Предлесье подорожные диким справляет, ну и пригляд ведет за всем. Толковый малый. Так вот, мальчишка этот, ну, ряженый дикарь который, так вовсе и не ряженный оказался, а самый что ни на есть натуральный. Герд Франт, будучи сиротой, еще по малолетству попал в Пустоши и жил там все эти годы, пока наставник его не покинул сей бренный мир. Вот тогда-то он собрал вещички да и подался в цивилизацию. Тот пистоль, которым он Шрама упокоил, ну, того душегуба Зеленопольского, так у самого Робса-то и выменял на ружье свое. Хлопушка эта — у торговца с незапамятных времен висела. Больше для красоты, — прервалась на мгновение Любара, чтобы откусить ягодного пирога, которые так любила Розали, невероятно раздражая тем всех поклонниц модных изысканных пирожных.
— Но это всё не случайность, я так понимаю, раз ты девочек вернула, — несколько механически произнесла задумчивая княгиня.
— А вот тут, Роза, самое интересное и начинается. Наставником-то у Франта был некий Ронд Пати́р, более известный как Шари́ф Ма́зурт. Да-да, тот самый. Но и это еще не всё. Я чего в Зеленополье-то сорвалась? Когда уже с Робсом заканчивала, оттуда курьер примчал с докладом. Шрам-то — не просто так полез к дикарю. Он вовсе и не к дикарю-то полез. Яд у него на теле обнаружили. Сложный, неизвестный. Трактирщик, каналья, как надавили, так сразу и сдал всех и вся. Яд тот — из двух половинок составляется. Одну часть — эта крыса в вино девочкам должна была подлить, а вторую, ту, которая опасным-то его и делает — сам Шрам должен был добавить. Как понимаешь, никакие охранители эдакое паскудство не выявят. Охранитель-то Виолеткин: и ножичек у дикаря просигналил, и покрупнее что-то в торбе, да даже потайной клинок у Шрама в трости уловил, а вот ни яд этот, ни пистоль Франта — ему не по силам оказались. Вот и проворонила бы дочка реальную опасность, как пить дать. Умирали бы они долго и страшно, а с трактиром этим пролятщим — никто бы и не связал. В общем, как узнала я, так в Зеленопольский уезд и помчала. А там, почитай, половину лихих людишек Зеленого угла уже вырезали. Кто-то хвосты рубал. Да так, что вся шваль тамошняя по углам забилась и сидит, дрожит, носа не кажет. Если бы не случай с трактирщиком, и не нюх одного из наших, то и не поняли бы мы: что случилось и чем обернуться могло. Ороче говоря, впустую всё. Знатно там зачистили. Не знаем мы: чьих это рук дело, — потупившись, повинилась глава безопасности Зелёного Дома.
— Выходит, милая, мальчик нам службу сослужил и дочек наших спас? Занятно-занятно. Мазурт, говоришь? А сколько ж дней, как этот Франт Пустоши-то покинул? — невероятно ласково спросила ее светлость, отставляя чашечку.
— Не исправника в том вина, — вздохнув ответила Зеленовежская, прекрасно поняв: куда клонит Зеленодальская. — Он, как дикий покинул Пустоши, так всё сразу в докладе-то и отписал. И про Мазурта, и про кончину его, и про воспитанника. Тут у нас самих ленивый кот звелся, точнее кошка, мышей уже не ловит. С ней я разобралась.
— Значит, всего лишь ленивая кошка? Не крыса? Точно? — слегка наклонив голову набок излишне ровным голосом уточнила княгиня.
— Исключено! Сама спрашивала. Крепко, спрашивала. Ты знаешь, как могу, — уверенно настаивала собеседница.
— Ну хоть тут хорошо, — неопределенным тоном озвучила свое мнение ее светлость, на что ее сиятельство нервно передернула плечами. — Ладно, Любушка, ступай. Подумать мне надо. А ты поспи пока.
****
Вот мы, наконец, и в Зеленоро́щинске. Да, от своего, точнее Гердова первоначального плана: рвануть из Зеленополья в губернский Зеленода́р —
