должна остановиться сейчас. Я должна сказать ему, что это слишком много, слишком рано, слишком опасно, чтобы играть с ним. Сказать ему, чтобы он ушел.
Вместо этого я снимаю одну босую ногу с платформы безопасности, на которой стою, и выхожу на веревку.
Часть II
⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀
Когда вы начинаете жить вне себя, все это опасно.
Эрнест Хемингуэй
Глава 10
Я просыпаюсь постепенно, подплывая к сознанию, как на мягком шепчущем облаке. Когда я открываю глаза, то лежу на спине в постели, голая, но укрытая простыней. Раннее утро. Жемчужно-серый свет просачивается сквозь шторы, освещая края комнаты.
Я одна.
Я делаю паузу, чтобы просто вздохнуть и восхититься этим новым сияющим ощущением счастья.
Прошлой ночью Джеймс отнес меня к кровати. Поднял меня на руки с дивана и понес в спальню так легко, как будто я была ребенком. Он положил меня на простыни, а потом свернулся сзади, выгнув наши тела вместе и крепко обняв меня за талию, уткнувшись носом в мои волосы. Я заснула, слушая звук его равномерного дыхания.
Но теперь я просыпаюсь, а на подушке рядом со мной лежит книга, развернутая, с желтой запиской, приклеенной к одной из страниц.
Я сажусь, беру книгу и смотрю на записку. Аккуратным почерком там написано: “Как ты можешь говорить, что это худшая фальшивая библейская проза? Это лучшая фальшивая библейская проза за всю историю.”
Это книга "По ком звонит колокол" Хемингуэя. Джеймс, должно быть, взял ее из библиотеки Эстель.
Записка приклеена прямо под репликой, которую я высмеяла за ужином: “А теперь почувствуй. Я - это ты, а ты - это я, и все одно - это другое. А теперь почувствуй. У тебя нет другого сердца, кроме моего.”
Мой мир, видимо, наклонился вокруг своей оси, потому что должна признать, что на данный момент эти слова выглядят чертовски хорошо.
Потом я останавливаюсь и думаю, сколько времени, должно быть, понадобилось Джеймсу, чтобы найти эту книгу в большой и неорганизованной библиотеке Эстель. А когда он ее нашел, сколько времени ему понадобилось, чтобы отыскать ту самую цитату. Знал ли он наизусть, на какой странице она находится?
— О нет, — говорю я вслух, встревоженная, — Хемингуэй - его любимый писатель?
Нам придется серьезно поговорить об этом. Я не знаю, смогу ли продолжать играть с человеком, чей любимый автор когда-то сказал, что единственными настоящими видами спорта являются альпинизм, коррида и автогонки.
Я имею в виду, да ладно. Сильно мачо?
Лично я думаю, что он чрезмерно компенсировал какое-то глубоко укоренившееся чувство неполноценности, но это только мое мнение.
Откуда ни возьмись, вспышка вдохновения. Полностью сформированная сцена появляется в моем воображении. Она четкая, как картинка, внезапная, как пощечина, и сопровождается жгучим приливом адреналина.
Я вскакиваю с кровати и бегу голышом в библиотеку, где бросаюсь на стул перед большим письменным столом, хватаю карандаш, где бросила его во время последней попытки писать, и начинаю неистово скрести на желтом листе бумаги в клеточку.
Я останавливаюсь только через три часа, когда мою правую руку начинает сводить судорогой.
Измотанная и потрясенная, я откидываюсь на спинку стула и перелистываю написанные страницы.
Редко когда вдохновение налетает на меня вот так, одним махом, с такой детализацией персонажей, диалогов и сцен. Обычно написание - это изнурительный процесс, целые рукописи заполняются страница за страницей, пока я побеждаю свою природную неуверенность в себе и лень. Но это...
Это то, что писатели называют потоком, состояние полного погружения, когда время теряет всякое значение, а слова льются, как вода из крана, а ты не прилагаешь больше усилий, чем нужно кроме, чтобы моргнуть.
Приглушенный звук телефонного звонка наконец заставляет меня подняться со стула.
Я ступаю в гостиную, паркет прохладный и гладкий под моими босыми ногами. Найдя свою сумочку на полу в фойе, я достаю из нее мобильный телефон и улыбаюсь, когда вижу номер на экране.
— Подруга, — говорю я после ответа, — надеюсь, ты сидишь, потому что то, что я тебе скажу, выбьет ковер из-под твоих ног.
Келли кричит: — Боже мой! Ты делала секс с Джеймсом?
Она всегда использует глаголы таким уникальным образом: “делать секс” вместо “заниматься сексом”. Ее мужа это раздражает, но я считаю, что это мило.
Я спрашиваю скромно: — Я не знаю... что ты понимаешь под сексом?
— Когда наружный орган входит во внутренний! О!
Я закатываю глаза и возвращаюсь в спальню, чтобы найти, что надеть. — Гениталии - это не пупки, чудачка, но по этому твоему определению - нет, мы не занимались сексом.
Она звучит смущенно. — Что-то его входило во что-то твое?
— Да.
Тогда взволнованный вздох: — О, Боже, расскажи мне скорее. — Она делает паузу. — Если это не касается пальцев ног. Я не хочу ничего слышать о сексе пальцами ног. Это просто отвратительно.
Морщась, я говорю: — Секс с пальцами ног? Это вообще существует?
— Детка, ты даже не представляешь. Помнишь, я сказала, что погуглила для тебя о сексе? Так вот, я это сделала. И там есть целый мир извращений, о которых я даже не подозревала. Ты знала, что некоторые люди получают удовольствие от того, что по ним ползают жалящие насекомые? От этого я бы просто обосралась, а не кончила.
Я не могу удержаться и начинаю смеяться. — Я же говорила тебе держаться подальше от Google, дура!
— И ты была права. После некоторых фотографий, которые я увидела, мне понадобится длительная психотерапия.
Я хватаю халат с крючка на задней стенке двери ванной комнаты и кутаюсь в него, передвигая телефон с одного уха на другое. Когда мой желудок громко урчит, я иду на кухню, чтобы найти что-то поесть.
— Обещаю тебе, что не было никаких насекомых или пальцев ног, ладно?
— Ладно. Я сейчас сижу, так что давай, рассказывай, что случилось. И не пропускай ничего сочного. Я здесь живу из-за тебя.
Я открываю холодильник и заглядываю в него. — Ну, для начала он шлепал меня по киске, пока я не кончила так сильно, что аж заплакала.
Я слышу громкий удар и думаю, не упала ли Келли со стула.
Она кричит: — Ты издеваешься надо мной? Ты, блядь, издеваешься надо мной?
— Клянусь Богом, подруга.
— Ты перешла от того, что тебе не нравятся другие позы, кроме миссионерской, к тому, что тебя шлепают по вагине? И называешь свою вагиной киской? Что, блядь,
