какой силы те твари. Камненоги — твари второго порога, что значит от десяти до пятнадцати рун, огненные черви, схожие с тем, что некогда приходил к Сторбашу, — твари третьего порога, выше пятнадцатой руны.
Также там было записано, что Сатурн даст нам проводника, бывшего охотника на тварей, который знает все их места обитания, повадки и слабые места. Если вдруг мы не найдем столько добычи, сколько нужно, и проводник это подтвердит, нам всё равно заплатят оговоренную сотню илиосов.
Да, про лекаря и Жирных ничего не записали, законник лишь указал, что Сатурн Пистос останется нашим покровителем и после охоты до той поры, пока мы не уедем из Годрланда или не сделаем что-то дурное.
Словом, я не видел никаких подвохов.
Парни радовались предстоящей работе, к тому же Лавр теперь нас потчевал как полагается. Мы перепроверяли корабль, точили топоры и мечи и ждали, когда же наш благодетель подготовит всё нужное. Была б моя воля, я б ушел на следующий же день после договора, но фагры не любят спешить. Пистос будто выжидал чего-то. Может, он один из тех, что сверяет каждый важный шаг с волей богов, неба или по внутренностям куриц?
К иноземному лекарю мы, увы, никак не успевали попасть до отъезда. Вроде как он получил некое озарение и закрылся, чтобы обдумать и записать это, потому никого не принимал вовсе, даже самих благородных. И такое, по слухам, могло длиться месяцами.
Когда же Сатурн в очередной раз пригласил меня в дом, я понадеялся, что теперь-то уж мы отправимся на охоту.
— Приветствую, мой дорогой друг! — сказал он на нордском, как и всегда в начале встречи, а потом перешел на свою речь. — Теперь всё готово, и завтра вы можете отплывать. Сегодня на твой корабль загрузят припасы. А сейчас хочу познакомить тебя с проводником. Ерсус!
К нам приковылял изможденный двурунный старик с трясущимися руками и отвислой губой. Его длинные седые волосы были заплетены в тоненькую косицу, а белые клоки на подбородке и щеках вились и походили на маленькие облака, прилипшие к лицу.
— Семь зим назад Ерсус был хельтом, — пояснил Сатурн. — Он убил немало тварей, при том не на арене, а в настоящем бою.
— Твариная кровь, — понял я, опомнившись от удивления.
— Верно. И хуже всего, что он стал таким не во время охоты, не из-за неосторожности или сильной твари. Его ранили ножом, вымоченном в крови тварей, прямо в моем доме.
— Кто?
— Другой слуга. Он позавидовал высокому положению Ерсуса, ведь я платил ему больше, дал землю и хорошую жену, дарил рабов и золото на рождение сыновей. Конечно, тот слуга сделал это не своими руками, но я всё равно нашел виновного. Он умирал долго…
Пистос замолчал, глядя на немощного старика.
— Как видишь, я не выкинул Ерсуса, хотя он полностью обессилел, сохранил за ним все дары и даже вразумил его жену, которая надумала уйти от мужа. Увы, его сыновья оказались не столь умелы, потому всякий раз, когда я нанимаю хирд, я посылаю заодно и Ерсуса. Хоть он слаб телом, но ум его по-прежнему крепок.
— А почему ты не излечил его рунами?
— Его тело не принимает благодать. После ранения он смог получить лишь одну руну, все следующие смерти не принесли ему ничего.
Фагр сказал несколько слов Ерсусу, тот поклонился и отковылял в тень.
— Так же я отправлю с тобой Милия.
Он указал на раба-фагра, который и привел меня к Сатурну. Тот, пока пересказывал речи хозяина, радостно улыбнулся и подмигнул.
— Он поможет с переговорами, податями и вообще со всем, что касается людей и денег. Если что-то понадобится, спрашивай у него.
— Но он же раб…
— Я приложу все усилия, чтобы вы остались довольны, — ответил сам Милий, поклонившись. — Господин пообещал, что если я справлюсь с этим поручением, он отпустит меня на волю. Кай, ты принес мне удачу! Прежде господин и не думал об этом, но ему понравилось, как я помог тебе с тем живичем. Господин сказал, что раз я умею находить лучший путь для исполнения его желаний, тогда свободным я буду еще полезнее. Господин оказал мне огромное доверие, и я не подведу!
Теперь я понял, почему Сатурн Пистос мне так понравился. Он относился к своим рабам и к своим воинам так же, как Эрлинг к жителям Сторбаша и окрестных деревень, как я к своим хирдманам. Конечно, хитрый фагр нарочно рассказал историю покалеченного хельта, мол, глянь, как я поступаю со своими врагами и со своими друзьями. И с Милием тоже.
— Но я позвал тебя не за этим, — вдруг сказал Пистос. — Есть у меня особое поручение, за которое я заплачу лично тебе. Оно идет вне договора. И илиосы за него вне договора.
Сатурн протянул мне кошель с замысловатой вышивкой. Я развязал тесемки и высыпал монеты себе на ладонь, но их было так много, что некоторые скатились на землю.
— Двадцать илиосов. Еще столько же я заплачу после вашего возвращения.
— Это много, — согласился я, разглядывая блестящее золото.
Прежде я никогда не держал в руках так много. У ульверов, конечно, были товары и большей стоимости, но чтобы прямо золото… И оно так ласково блестело.
— Так что за поручение?
— Ты возьмешь с собой моего старшего сына.
Я нахмурился:
— Не понимаю. Ты настолько мне доверяешь? Или настолько не доверяешь? Зачем мне твой сын?
Сатурн тяжело опустился на скамью, махнул рукой, и рабыня тут же поднесла ему чашку с густой, почти черной кахвой. Он выпил ее за один глоток и лишь после этого заговорил:
— Я хороший боец, разбираюсь в политике, в ремеслах, в виноделии. Мои кузнецы куют лучшее оружие в Годрланде. Мои лавки приносят немало золота. Когда пришли сарапы, я сумел сохранить состояние и даже преумножить его. Но я дурной отец. Когда старший сын был мал, им занимались женщины. Когда же он вошел в пору взросления, откуда ни возьмись появился Набианор со своим солнечным богом, и мне было не до воспитания. Когда же у меня нашлось время на сына, он уже вырос… Я не хочу оставлять такому сыну свое состояние и поместья, он враз спустит всё на выпивку и развлечения.
— Так что ты хочешь? Чтобы твой сын сгинул в клыках тварей? У тебя же есть
