– Да… я понимаю.
Последовало продолжительное молчание. Затем, выпив ещенемного пива, Пьер поблагодарил меня за все и собрался уходить. Я напутствовалаего дружеским: «Заходи в любое время, не стесняйся!» Глядя ему вслед, я немогла оторвать глаз от его юношеского тела, которое с годами так много обещало.Я припомнила моих сверстников, когда была в его возрасте, и с трудом справиласьс волнением. Если бы только я понимала тогда, что это было за время! Всеказалось так просто. Это было время увлекательных открытий и откровений,физических и эмоциональных. Первые объятия. Первый раз, когда ты осознаешь тупочти безграничную власть, которую как женщина имеешь над мужчинами. Опасности,запреты, сплетни подружек в классе… Что за время это было!
Пьер должно быть находился в том возрасте, когда онстремился утвердить свою настойчивую и властную сексуальность. Но, похоже, емуне сопутствовал тот успех, на который он рассчитывал. Возможно, я могла бы емупомочь, дав несколько мудрых советов. В его возрасте они ему не помешают! Онуже упускал лучший из них!
– Кому ты это говоришь! Особенно, когда знаешь среднююпродолжительность половой жизни мужчины, нельзя расходовать впустую ни минуты!
– В следующую пятницу было прохладнее, чем в предыдущие дни.И я решила вечером прогуляться. Мне нравился покой маленьких чистых улочек иполная безмятежность этого квартала. Сопровождаемая звоном цикад и сверчков, явдыхала нежный аромат, исходивший от бесчисленных цветов и кустарников.Повернув за угол, я заметила стоявший у обочины знакомый грузовичок. В кабинебыли двое: молодой человек, в котором я узнала Пьера, и девушка. Я отошла втень дерева и стала ждать. Силуэты, как мне показалось, в забвении целующейсямолодой пары, были хорошо видны в свете фонарей. Пьер обнимал за плечи девушку,которая – по крайней мере как виделось на таком расстоянии – выражала томусогласие. Она сняла верхнюю куртку и я улыбнулась, говоря себе, что ситуациявыглядела вполне благоприятной для моего юного друга. Несколько минут я втишине наблюдала за ними, но внезапно девушка вырвалась. Открыв дверь кабины ина ходу надевая куртку, она крикнула ему:
– Это наш первый вечер, а ты уже хочешь меня раздеть! Что жебудет через неделю! Так вот! Ты этого никогда не узнаешь!
И она ушла, всем своим видом показывая, что она болеерассержена, чем унижена. Я дала ей время уйти, затем вышла из укрытия ипродолжила ночную прогулку так, чтобы Пьер не подозревал, что я сталасвидетельницей его позора. Поравнявшись с грузовичком, я заколебалась, но всеже приблизилась и, обойдя машину спереди, подошла к водительскому месту.
Сидя за рулем, Пьер курил и, похоже, еще не осознавал того,что произошло. Может быть, он просто потерял всякую надежду? Заметив моепоявление, он вяло махнул мне рукой в знак приветствия. Разговор начала я:
– Кажется, я видела очень сердитую девушку…
– Одной больше…
– Ты вроде как не в своей тарелке. Хочешь поговорить? Мымогли бы выпить пива в кафе на углу…
– Пиво – это как раз то, что мне сейчас нужно! Садись!
Я уселась в кабине старого грузовичка, и мы подъехали кмаленькому бару на соседней улице. В баре он заказал нам пиво и тут жерасплатился, не дав мне возразить. Я попробовала разговорить его. Он объяснил,что всякий раз повторяется одно и то же. Всякий раз, как он знакомится с девушкой,которая ему нравится и которая соглашается провести с ним вечер, он непременновсе портит. «Я хочу слишком многого и слишком быстро! Это не нарочно, простоя…»
Я попыталась объяснить ему, что такое поведение вполнеестественно для молодых людей его возраста. Что, возможно, ему следовало быпопытать счастья с девушкой немного старше. Он взорвался:
– Но я слишком молодой для таких, какие мне нужны! В концеконцов, чего они все хотят? Они дают тебе понять, что ты им нравишься, но стоиттолько начать… и бау! Дверца захлопывается!
Я попробовала выяснить, часто ли у него были подобныеразочарования… и, вообрази себе, я узнала, что он никогда…
– Никогда что?
– Никогда не был близок с женщиной.
– Ты смеешься… Это в девятнадцать-то лет! Чудеса да итолько! Не может быть! Скажи, как это ты не набросилась на него тут же?
– Не смешно! Я была удивлена, но не подала вида. Онобъяснил, что до недавнего времени был слишком стеснителен и что сейчас хотелнаверстать упущенное. Он также понимал, что первый раз одновременно самыйпрекрасный, самый ответственный и важный…
… Я предпочла сменить тему, опасаясь, что и вправду не устоюи наброшусь на него. В самом деле, чем больше я размышляла над его признанием,тем большее впечатление оно на меня производило. Он никогда не был близок сженщиной! А я думала, что сейчас молодежь так рано все узнает… Вероятно, вездеесть свои исключения. Но я почувствовала, что моя благородная душа не может неотреагировать на такое признание. Могу я предложить ему приобщиться к радостямсекса? В конце концов, я была свободна и это могло быть занятно. Не говоря отом удовольствии, какое предстояло испытать нам обоим! Мысль была такинтересна, что ее необходимо было серьезно обдумать. Но только одной и насвежую голову.
– Но в конце концов ты решилась?
– Тебе просто не терпится! Итак, мы продолжали болтать обовсем и ни о чем. Через несколько часов, когда стало совсем поздно, Пьерпроводил меня домой. Расставаясь с ним, я уже почти решилась осуществитьзадуманное. Но, предпочитая не раскрывать раньше времени свои намерения, я лишьпо-дружески поцеловала его в щеку. Перед тем как уехать он сказал, что придетко мне на следующий день, как и было условлено.
В эту ночь я отложила подальше ремень Дейва исосредоточилась на поставленной задаче. Как лучше осуществить мой план? Янисколько не сомневалась, что нравилась ему. По правде говоря, я всегда зналацену своему обаянию и не собиралась сомневаться в нем сейчас. Природа была комне милостива, и в свои тридцать я еще не растеряла ее дары. Кроме того, есливерить моему первому впечатлению от скомканного на животе полотенца в тот день,– а я в этом редко ошибаюсь, – Пьера я бесспорно привлекала. Какой нормальныймолодой человек не отреагирует на чувственное обаяние такой женщины, как я,пусть мне даже тридцать лет?
– Пока таких было немного, уж я это знаю! – заметила мояподруга.
– Вот именно. И я не собиралась изменять традиции. У менябыл выбор. Я могла, как это бывает в любовных романах и плохих порнофильмах,завлечь его под каким-нибудь предлогом в дом и там раскрыть ему мои прелести вовсем их ослепительном великолепии. Или же я могла действовать более тонко,ограничиваясь лишь намеками. Но это заняло бы больше времени, а мне не хотелосьтерять ни секунды. Таким образом, я остановилась на первом, более откровенном,подходе, который к тому же, будучи совершенно предсказуемым, всегда приносилсвои плоды. А для такого молодого человека, как Пьер, наверняка станет памятнымсобытием.
