обаянию обошлось без письма милиции в институт.
Однажды, исчерпав все алкогольные ресурсы, Довлатов с Дергуновым оказались в половине третьего ночи на Васильевском острове в ситуации острой недопитости и тотального безденежья. И Юре пришла в голову мысль поживиться у папани, благо они оказались недалеко от его дома. Дергунов-старший, доктор исторических наук, отсидел положенные восемнадцать лет и, вернувшись в Ленинград, некоторое время преподавал в институте иностранных языков, где, по выражению сына, надыбал аспирантку Веронику, Юрину ровесницу. Преподавание и молодая жена оказались непосильной нагрузкой для Дергунова-старшего. Он вышел на пенсию и пописывал в стол свои мемуары.
Итак, Дергунов с Довлатовым решили заглянуть к Дергунову-папе. Ключ от квартиры у Юры имелся, важно было лишь проникнуть в дом тихо, не потревожив отца и мачеху. В передней Дергунов долго шарил в поисках выключателя, пока не сшиб прислоненную к стене стремянку. Сергей, пытаясь водрузить ее на место, двинул по хрустальной люстре. Раздался грохот и звон разбитого стекла. Отец, накаченный снотворным, не проснулся, но Вероника в розовом пеньюаре, как фея, материализовалась в дверях спальни, сладко потягиваясь и улыбаясь. На лице — ни удивления, ни гнева. Возможно, ночной визит пасынка вовсе не был такой уж неожиданностью. Сергей, стремительно трезвея, начал извиняться, но Вероника промурлыкала «что вы, я рада» и, потрепав Юру по щеке, пригласила друзей в кухню. Из холодильника возникла непочатая бутылка водки, польская колбаса и банка сайры. Завязалась интеллектуальная беседа. Через полчаса Вероника оказалась у пасынка на коленях. В тот момент, когда она стала расстегивать его рубашку, Дергунов встрепенулся. Время от времени он вспоминал кодексы высоких моральных правил. Спустив мачеху с колен, он ухватил ее за нос и отвел в спальню к отцу. После чего молодые люди удалились с остатками водки.
— Он безгрешен и свят, — восхищался Довлатов целомудрием Дергунова, подвергая сомнению свою стойкость, окажись он на Юркином месте.
Но Монбланом алкогольных Юриных подвигов была его женитьба. Даже сейчас, тридцать с чем-то лет спустя, некие ее аспекты остаются загадочными и абсолютно необъяснимыми. Этот эпизод достоин отдельной новеллы.
Женитьба Дергунова
В одно прекрасное утро, находясь в эпицентре запоя, Юра Дергунов проснулся в неизвестном ему мире. Он лежал на спине на чем-то белоснежно-мягком, укрытый чем-то белоснежно-легким. Открыл глаза и уперся в хрустальную люстру. Скосил их — необъятная кровать, чем-то инкрустированная, атласное одеяло, рядом незнакомое существо. «Невероятная красавица и абсолютно не похожа на блядь», — впоследствии рассказывал Дергунов.
«Где я надрался и как ее зовут?» — пронеслось в охваченной мигренью голове. В этот момент дама проснулась.
— Здравствуй, Юшик, — ласково сказала она. Не имея ни малейшего представления как к ней обратиться, Дергунов замычал, как бы во сне, крепко-накрепко сомкнул веки и даже всхрапнул, надеясь оттянуть время и вспомнить хоть какую-нибудь захудалую деталь вчерашней ночи. В голове гудели колокола кафедрального собора, из глубин желудка поднималось нечто неумолимое.
Дама вспорхнула с постели, за дверью послышались звуки туалетного спуска и наполняющейся ванны. Дергунов осторожно открыл один глаз и огляделся. Антикварная мебель карельской березы, персидский ковер, рояль, на стенах висит что-то в золотых рамах. В этот момент зазвонил телефон.
— Юшик, возьми трубку, — крикнула из ванны незнакомка.
— Галина проснулась? — спросил, не поздоровавшись, хриплый баритон.
«Дай бог тебе здоровья», — Дергунов почувствовал немыслимое облегчение и благодарно поцеловал трубку:
— Галочка, тебя.
Она явилась, как гений чистой красоты — белый халат, на голове белый тюрбан, на ногах белые атласные тапочки, отороченные белым пухом.
— Да… Нет… Не знаю… — отрывисто сказала она трубке, потом повертела ее вдали от уха и раздраженно: — Господи, да оставь ты меня в покое.
Дергунову был выдан пирамидон, зубная щетка и синий махровый халат с белыми якорями. Он принял душ, и они выпили кофе, болтая ни о чем. Где, как и при каких обстоятельствах свела их судьба накануне, никак не прояснялось в Юриной голове, а он был слишком деликатен, чтобы задавать бестактные вопросы.
— Надо бы записаться, — озабоченно сказала Галочка, убирая со стола тонкие фарфоровые чашки и серебряный кофейник. Она выглядела очень мило.
Дергунову послышалось «надо бы записать».
— Извини, не понял.
— Мы договорились.
Юра сообразил. Наверняка он вчера одолжил у нее деньги, обещал отдать и, как порядочный, предложил написать расписку.
— Давай бумагу и ручку, сейчас напишу.
— Что напишешь?
— Сколько должен. Только я не помню сколько.
— Ты сделал мне вчера предложение, и я его приняла, — сказала Галочка, улыбаясь, и ее улыбка показалась Дергунову волчьим оскалом. По спине пробежал ледяной ветерок.
— Господи, конечно! Я просто не сообразил, что мы условились на сегодня. Сейчас я помчусь на работу и позвоню тебе часа в три.
«Только бы смыться подобру-поздорову, — лихорадочно думал Дергунов, — только бы ноги унести, и все само по себе рассосется».
— Нечего тебе на работе делать, я позвоню, что ты заболел. Давай телефон.
— Как заболел? А бюллетень?
— Бюллетень будет. Хочешь на месяц, хочешь на два. Сейчас поедем в магазин для новобрачных одежду тебе покупать.
— Девочка, что за пожар? У меня сегодня куча дел, — Дергунов поискал глазами на спинках стульев свой пиджак.
— Пиджак, брюки и рубашка были полностью облеваны. Я выбросила их в мусоропровод. Ты разве не помнишь, как я вчера тебя мыла?
— А бумажник? Паспорт? Пропуск в институт?
— Все у меня. Наденешь Вовкин тренировочный костюм, съездим в магазин, а оттуда прямо во Дворец. Мы назначены на три.
— Кто такой Вовка? — зачем-то спросил Дергунов.
— Какая разница? — Галочка пожала плечами. — Там один…
«Что делать? Звонить в милицию? Курам на смех…»
Она смотрела на него, не мигая, и слабонервный Дергунов похолодел. Ему показалось, что ее аккуратная головка в белом тюрбане равномерно раскачивается из стороны в сторону.
«Красивая, бля, кобра, — с тоской подумал он. — А с другой стороны, ничего страшного… Как женился, так и развелся. С кем не бывало…»
— У тебя есть родители? — ухватился он за последнюю соломинку. — Мне бы папашу с мачехой предупредить надо.
— Родителей пригласим на свадьбу. Через неделю.
Как говорят американцы, to make a long story short, Юрий Михайлович Дергунов женился в одночасье на даме по имени Галина Федоровна Зубарева (ее отчество и фамилия стали известны ему во дворце бракосочетания).
Через неделю в ресторане «Астория» сыграли свадьбу, но никто
