Это были отчеты, которые уже несколько дней поступали от сыщиков.
Лилия подняла руку, и официант принес две чашки с кофе, пахнущим терпким кардамоном.
— Я взяла на себя смелость заказать вам кофе, господа, — улыбнулась медиум. — Вам нравится кардамон?
— Очень, — растроганно ответил Нестор, отхлебывая и обжигаясь.
— Спасибо, Лилия, — сказал Муромцев, — нам этого как раз очень не хватало. Просто необходимо взбодриться, тем более что результаты у нас пока неутешительные.
— А я сразу вам сказал, — Нестор поставил кофе на блюдце и взял один из отчетов, — что здешняя полиция не сможет найти нашего пожилого пана!
— Это почему же? — спросила Лилия, насмешливо глядя на растрепанного Нестора.
— Да потому, что малороссы не такие сметливые и расторопные, как столичные сыщики, к примеру! Наверняка они пропустят нужного подозреваемого, если уже не пропустили!
Лилия закурила папиросу, вставленную в длинный мундштук, и снова поинтересовалась:
— Отчего же такая уверенность, Нестор?
— Ну, так сами посудите! Улик как кот наплакал, куклы да дети, это так можно каждого на карандаш брать. Хорошо еще, что мы всех обязали в лоб про кукол не спрашивать. Ведь кто из взрослых мужчин сознается, что в куклы играл, даже если он не убийца? А ежели представить, что придут к маньяку да начнут его про кукол спрашивать, он вмиг сообразит, что на его след напали, и уж тем паче скроет все! Я почти уверен, что местные разболтали детали дела и все испортили.
Роман Мирославович допил кофе, поболтал чашку в руке и поставил ее вверх дном на блюдце.
— Вы гадаете на кофе? — спросила Лилия, улыбнувшись своей лучезарной улыбкой, от которой у Нестора каждый раз сердце было готово выпрыгнуть из груди.
— А вы умеете разгадывать? — спросил Муромцев, перебирая листки с отчетами.
— Дело нехитрое, — ответила Лилия, — зависит от смотрящего, каждый свое видит.
— Как и во всем, — задумчиво ответил Роман Мирославович и добавил: — Господи, ну что за каракули? Нестор, ты можешь это прочитать?
Тот взял бумагу из рук коллеги и, наморщив лоб, принялся вчитываться, шевеля губами.
— Да, Роман Мирославович, это список опрошенных. Зачитать?
— Сделай милость, у меня мигрень от этих почерков разыгралась.
Нестор покашлял, покосился на Лилию и начал читать нарочито медленно, проговаривая каждое слово:
— Андрон Павлов-Икарченко, двадцати четырех лет, отец бывал в Варшавской губернии, в даты предполагаемых убийств находился дома. Далее, Зиновий Зиновьев-Картуха, двадцать семь лет, отец бывал в Варшавской губернии, любил столярничать, в даты убийств находился дома и на охоте. Григорий Тарасович Нечитайло-Засека, двадцать семь лет, отец бывал в Варшавской губернии, имеет двух дочерей, которые играют в куклы, где находился в даты предполагаемых убийств, вспомнить не может.
Нестор замолчал и принялся перебирать листы. Лилия снова сделала знак официанту, и тот вскоре принес уже три чашки кофе.
— Может, господа желают что-то из десертов? — угодливо спросил он. — Сегодня у нас прекрасный торт «Мильфей», наш фирменный рецепт!
— Да, будьте добры, — улыбнулась Лилия, — тоже три.
Официант довольно улыбнулся и, поклонившись, удалился.
— Нестор, ты чего замолчал? — спросил Роман Мирославович.
— Тут еще целых сорок пять фамилий, у которых нет четкого алиби, не вижу смысла сейчас читать обо всех.
— Что ж, — сказал Муромцев, вздыхая и откидываясь на скрипучую спинку стула, — считаю, что всех этих молодых людей следует вызвать на допросы и опрашивать каждого детально, может, что-то и обнаружится. Другого решения на данном этапе я не вижу.
Официант принес три тарелки с тортом и приборами. Лилия ловко отрезала кусочек и отправила его в рот, зажмурившись.
— Вам нравится, сударыня? — спросил официант.
— Это бесподобно, — ответила та и добавила: — Спасибо, вы можете идти.
После того как официант удалился, она сказала:
— Господа, а что, если пан, покупавший куклы, жил в другом уезде?
— В каком смысле? — спросил Нестор, ковыряя промасленные коржи десертной вилкой.
— В прямом, мой дорогой Нестор. Мы ведь ориентировались на говор, но с этим говором он мог жить где угодно, хоть в Арктике! Надо опрашивать всех подходящих нам жителей южных губерний, Ростов и Екатеринодар. А может быть, и всю Польшу.
Нестор закатил глаза, проглотил кусок торта и сказал, хмурясь и вытирая рот салфеткой:
— Но нам известно, что польский кукольный мастер говорил про Малороссию… но да, пачпорт у седоусого пана он не посмотрел, к сожалению.
— Ну, тогда еще вот что, — не унималась Лилия. — Вы позволите, Роман Мирославович?
— Конечно, конечно, — закивал Муромцев, — мы вас внимательно слушаем.
Расправившись с десертом, Лилия положила вилку с ножом поперек тарелки, отодвинула ее на край стола и продолжила:
— Еще можно предположить, что тот пан с сыном жил когда-то в тех краях, да потом съехал. Либо съехал уже его сын, который живет себе где-нибудь в губернском городе центральной Малороссии, там же, где и совершает убийства.
Нестор молча слушал и смотрел то на Лилию, то на стремительно мрачнеющего Муромцева. После довольно продолжительной паузы, которую Лилия заполнила очередной папиросой, Барабанов спросил:
— И что же нам делать? В любом случае надо проводить допросы, чтобы хотя бы одного подозреваемого найти! Возможно, это отвлечет преступника, если его нет в этом списке. Тогда он может решить, что мы на ложном пути.
— Что вы конкретно предлагаете, Лилия? — спросил Муромцев, массируя виски указательными пальцами. — Мы прекрасно понимаем, что это все стрельба по воробьям из пушки, но есть вероятность, что такая тактика сработает, если убийца есть в списке, конечно.
Лилия достала из ридикюля зеркальце, посмотрелась в него и, убирая назад, ответила:
— Я не сомневаюсь в ваших методах, Роман Мирославович, но мне тут в голову пришла одна интересная мысль.
— Вот как? — оживился Муромцев. — Расскажете нам?
— Я боюсь, — тихо ответила Лилия, — что она может оказаться лишь глупой фантазией, поэтому хочу сама над ней поработать. Если вы не против.
— А я вам с удовольствием помогу! — Нестор вскочил и покраснел, как гимназист на первом свидании.
— Думаю, Нестор, — осадил его Муромцев, — Лилия сама справится. Раз она просит, не будем ей мешать.
— Что ж, — с досадой ответил Барабанов, — конечно, пускай сама. Но если вдруг что-то понадобится, вы нам сразу скажите, Лилия!
— Не беспокойтесь, Нестор, — улыбнулась медиум, — вы будете первый, к кому я решу обратиться за помощью.
Муромцев поднял перевернутую чашку с кофе и стал пристально вглядываться в темные извилистые линии на белом фарфоре.
— Что-то интересное? — спросила Лилия. — Позволите взглянуть?
— Не стоит, чепуха, — резко ответил Роман Мирославович, снова ставя чашку вверх дном.
Внезапно «Ловцы черных душ» с удивлением обнаружили, что рядом с их столиком откуда-то, словно из пустоты, возник мальчишка. Тот шмыгал сопливым носом и улыбался во весь рот, в котором не хватало нескольких
