что в итоге для тебя все закончилось хорошо, но я точно лишняя во всем этом раскладе. Ты все, что у меня есть, а получается, я раз за разом подвергаю тебя опасности. Держи, короче!
Замолчав, я снова подняла руки, отдавая сестре венец. Она покачала головой, явно не одобряя мое решение, но говорить ничего не стала. Просто в ответ протянула руки, положила их поверх моих, и я машинально шмыгнула носом. Тепло ее рук согревало и успокаивало, а еще добавило сомнений. Может все же дождаться Сверра и Одена? Повиниться, пообещать больше не делать глупостей, понести наказание… за все?
– Ты снова совершаешь ошибку. Не решай за него. Поговори…
– Линн, мне стыдно, – прошептала я.
Сказала и ощутила, что силы как-то резко закончились, словно вместе с признанием я отдала последние. Стало холодно и одиноко, хотя Линн продолжала держать меня за руки, и от ее рук шло тепло. Но одновременно с этим она вдруг оказалась как-то далеко, словно находилась в другом мире и смотрела на меня через стекло. Или это я очутилась в какой-то странном коконе…
А потом случилось то, что стало для меня началом нового кошмара. Линн, неожиданно улыбнувшись и не отнимая своих рук от моих, надела на меня венец. Тяжесть венца оказалась настолько сильной, что я пошатнулась. Не знаю, как не упала, в самый последний момент все же устояв на ногах. Подняла голову, посмотрела на сестру и отметила ее остекленевший взгляд. А в следующее мгновение ощутила и у себя в голове постороннее присутствие. И мне даже не нужно было думать, чтобы понять, кто это был.
– Вот почему с тобой все так сложно, – зло заявил Олли. – А ведь Линн могла остаться в живых.
Но как такое возможно?! Венец ведь сдерживает его силу! Все говорило об этом.
– Не смей… – начала и замолчала, ощущая, что разум больше мне не принадлежит.
Складывалось впечатление, что в моей голове сразу две личности, вот только я сама не имею никакого права голоса, что уж говорить о более серьезном. Потому что прямо сейчас тело снова мне не подчинялось, но если раньше я не могла узнать мысли каменюги, то теперь отчетливо понимала, что он задумал.
Как я и предполагала, сапфир не был простым артефактом. В камне был заключен разум одного из опаснейших и умных магов своего времени. Беспринципного, безумного экспериментатора. Те ужасы, в которых обвинили темного бога вовсе не были делом его рук. Оллигир… Вот кто виновник. Когда-то соратник Арквелла. Но когда он перешел черту, то ему вынесли наказание. Жестокое. Свои же.
Вечное заключение в камне, чтобы отныне его силы и знания служили для сдерживания и самого Арквелла, ставшего сильнейшим в мире. Но силы самого Оллигира кристалл умножил в разы, дав возможность брать под контроль разум других людей даже без контакта с ними, и не лишил разума. Что вкупе с обширными знаниями сделали его еще опаснее. Надо было только дождаться нужного момента, чтобы освободиться.
Говорят, что историю пишут победители. Особенно когда надо оправдать свои поступки. Из-за Оллигира и его сторонников «темный бог» стал злом во плоти. После того как венец сделал свое дело, Арквелла лишили сил, выкинули в другой мир, заставили все забыть. Судя по тому, каким я его увидела, память и магию он вернул, а вот за власть бороться не стал, предпочитая развлекаться в иных мирах. Своего рода длительный отпуск. А черная корона на его голове, которую увидела Линн – всего лишь знак того, что он полностью восстановил свои силы. Знак, которого Оллигир ждал сотни лет. Момент, когда он собирался занять тело «темного бога» и обрести плоть. Инструментом для выполнения его плана стала одна незадачливая воровка с драконьей кровью в венах, слишком наивная и доверчивая, раз поверила его словам и не стала проверять. Дура, одно слово.
Венец же, который разделил предок Сверра и Рига, чтобы избежать повторения ситуации, когда подобная мощь оказывается в руках одного, вовсе не растерял своей силы. Вот только зря я думала, что корона сдерживает Олли. Его молчание тоже часть игры, способ усыпить бдительность. Он так старательно изображал ужас от одного факта, что окажется в венце, что я поверила. А по факту, именно туда он и стремился с самого начала. Там он и оказался в итоге. Но если раньше он хотел оказаться только в теле Арквелла, то теперь изменил намерение и решил, что подойдет и мое. Задерживаться он в нем не собирался, планирую при возможности сменить. Вот только для того, чтобы это произошло, требовалось еще кое-что. Жертва с драконьей кровью. И если раньше на эту роль он назначил меня, то сейчас – Линн… Но почему? Ведь она более чувствительна к магии, чем я. Логичнее было бы поменять нас местами… Особенно учитывая, что Линн больше не подходила из-за физических изменений в своем теле. Олли требовалась девственница, чтобы принести в жертву, а значит, мне тоже осталось недолго жить.
– Все мои мысли прочитала? – усмехнулся голос в голове.
– Ты не посмеешь!
– Ты так меня достала, что я хочу получить хоть в этом удовлетворение – увидеть, как ты своими руками убьешь ту, что для тебя дороже всех на свете.
– Нет…
– Давай, Мия, порадуй Олли, – заявил он.
Линн стояла передо мной, как сомнамбула. Я же, отчетливо осознавая, как поднимаю руку и для чего, а в ладони формируется огненный шар, ничего не могла поделать. Понимала, что буквально несколько секунд и я совершу непоправимое. Хотелось рыдать от отчаяния, но я даже заплакать не могла. И когда огненный шар почти сорвался с руки, а губы готовы были произнести нужное заклинание, я увидела, как открывается портал.
* * *
Сложно определить, что именно я испытала в то мгновение, когда увидела, как из перехода появился Оден. Сердце пропустило удар, а затем так сильно забилось, что у меня в ушах зашумело.
Огненный шар рассыпался искрами, упав на землю, и только уже за это я буду благодарна дракону до конца жизни. Все еще под влиянием Оллигира я понимала, что это лишь досадная заминка и он все равно добьется того, что задумал. Но прямо сейчас, машинально воспользовавшись передышкой, я взглядом молила о помощи того, у кого не имела права просить даже о мелочи.
Мы не виделись всего два дня, но сейчас, смотря на Одена, я осознала окончательно, насколько была неправа. И даже не в том, что не доверяла ему. Сложно довериться, когда всю жизнь живешь, ища тайный смысл в словах и поступках других. Тем страннее показалось, что я настолько бездумно верила в слова Оллигира. Но это уже произошло и оставалось только сожалеть о собственной глупости. Разум уже давно все разложил по полочкам, отчетливо подсказав, где именно я ошиблась.
Но ошиблась я не только в этом. Сейчас я не понимала, почему сомневалась в собственных чувствах. Ведь я на самом деле влюбилась. Со всей страстью и силой, на которые только была способна.
И дело было не во внешности, хотя выглядел Риг, как и всегда, потрясающе. И плевать, что одежда частично порвана и в копоти, словно он только что закончил драться и ринулся за мной. Даже примерно прикинув по времени, сколько я находилась в том каменном мешке, прошло не менее суток. Но золото его глаз, темные волосы, сила и мощь, что физически ощущались несмотря на расстояние между нами, сводили с ума.
Размышлять, почему так упрямо сопротивлялась – не осталось времени, да и место нельзя было назвать подходящим. И все же я стояла и смотрела на Одена, ощущая, как заходится сердце, при этом зная, что следующим моим действием станет то, что убьет меня окончательно.
– Мия… – выдохнул он, шагнув ко мне.
Я нервно прикусила губу, ощущая, как в руке появляется очередной огненный шар и наблюдая, как за спиной дракона появился еще один мужчина.
Наверное, в другой ситуации я бы удивилась и, наплевав на все, потребовала бы объяснений, как Арквелл
