Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
– Я уже жалею, что разрешила тебе их оставить! – возмутилась я.
Владимир легко сводил меня с ума и заставлял делать глупости. Он понаделал целую кучу моих фоток на свой IPad, хотя и не спорил с тем, что это опасно, глупо и самонадеянно.
– Твоя жена может их найти. Ты можешь их случайно отправить кому-то. Я утоплю твой IPad, имей в виду.
– Моя жена… Ты знаешь, мы ведь давно уже живем больше по привычке. Я просто не хотел ее расстраивать, но теперь… Я не думаю, что должен на самом деле продолжать это. Мы все имеем право на счастье.
– Мы все имеем, – рассеянно кивнула я.
Его разговоры о будущем никак не трогали меня, мне было более чем достаточно моего настоящего. Будущее всегда смутно. Перемены всегда разрушительны. Мне нравилось то, что было у меня сейчас. Оказывается, я уже много лет хотела влюбиться. Влюбиться – чтобы закрывать глаза и представлять его руки на моем теле, чтобы думать о нем перед сном. Жизнь – старая мошенница, она манит обещаниями будущего, но все, что она дает потом, – это чувство глубокой привязанности, обиды, которые неминуемы, и стыд, от которого трудно избавиться, когда ты предаешь человека, уже ставшего тебе родным. Любовь кончается. Лучшее, что в ней есть, кончается очень быстро, как вишенка на торте, как первый глоток холодного пива.
– Мне нужно что-то, чтобы смотреть на тебя, когда тебя нет рядом. Без этого я завяну. И потом, ты же там не голая! – ответил он.
Я усмехнулась. Да, я там не голая. Я там в простыне, в полотенце, я выхожу из душа и завернулась в занавеску, чтобы хоть как-то защититься от его посягательств.
– Фотографировать – это мой конек! Я тоже тебя нащелкаю, имей в виду!
– Хочешь пощелкать меня прямо сегодня? – тут же ответил Владимир.
Мы мило препирались чуть ли не всю мою дорогу обратно. Полтора часа. Вдвое быстрее, чем туда. Все равно неприемлемо.
Окна нашего дома горели ярким светом, но теперь это не означало, что дома кто-то есть. Николай требовал теперь, чтобы свет в доме оставался включенным всегда. Сквозь плотные жалюзи не видно ничего – просто создается ощущение, что кто-то в доме. Он хотел еще и собаку завести – огромного ротвейлера, который бы кидался на чужаков. Но тут уж я уперлась и сказала, что в этом случае я уеду из дома. Либо я – либо собака.
– Собаки есть почти у всех в поселке! – попытался возразить Николай, но я припомнила ему случай, когда бультерьер покусал мальчика наших соседей, и вопрос был закрыт.
Я открыла ворота, загнала машину во двор и попыталась открыть гараж. Нажатие кнопок на пульте не дало никаких результатов. Я попробовала еще раз, плюнула и вышла из машины. Если сели батарейки – я открою их вручную из дома.
Двери дома не открылись также. Я подносила чип, вводила код, но короткое пищание датчика сообщало, что дверь по-прежнему закрыта. После третьего или четвертого раза до меня начало доходить – с кодом что-то не так. Я набрала номер Николая. Абонент был недоступен, занят, и ему было не до меня, как всегда.
– Вашу же мать! – громко пробормотала я.
Обошла дом в раздумьях. Можно взять какую-нибудь палку из сарая, разбить окно и войти в дом, наплевав на сигнализацию. В конце концов, я хозяйка. Однако не исключено, что, прежде чем я успею это объяснить, меня ударят, свяжут, утащат в какой-нибудь полицейский участок. А у меня что-то в последнее время аллергия на веревки на моих запястьях. На наручники тоже.
Я постояла еще минуту в раздумьях, а потом достала из сумки телефон.
– Алло? Володя, ты говорил, что ты дома. Могу я к тебе прийти? – спросила я, не утруждая себя объяснениями.
– Конечно! Я жду у калитки, – немедленно ответил он. Я покопалась в машине, нашла старый счет из ремонтной мастерской, распечатанный на листе бумаги, перевернула его и крупными буквами помадой написала: «Коля, иди в жопу со своей сигнализацией», оставила лист надетым на ручку двери и ушла к Володе. Странным образом, голова у меня так и не разболелась. Может быть, права Алинка, и у нас теперь в доме сглаз, плохая энергетика и порча? Она высказывала разные версии, но варианты решения проблем были настолько идиотическими, что я пока что жила вместе с порчей. Главное, что было испорчено в нашем доме, – это его хозяин Николай.
– Может, я ему позвоню? – спросил Владимир, целуя меня в шею.
Я потянулась и простонала от удовольствия. Вот еще то, что исчезает из семейной жизни, как будто бы это кто-то крадет, – объятия, поцелуи и нежные прикосновения. Целоваться? А ты зубы чистила? Массаж хочешь? Давай я оплачу тебе массажиста.
– Не надо. Я уже звонила.
– Может, он уже снова в Сети? – Владимир провел рукой по моей обнаженной спине.
– М-м-м… Он должен был подумать о том, что я вечером не попаду домой. Но ты не волнуйся, я оставила ему сообщение! – Я не стала распространяться о содержании моего «сообщения».
– А вдруг он тебя найдет тут? Вот такую? – Владимир склонился ко мне и поцеловал в губы. Я пожала плечами и потянулась к нему. Не знаю, почему, но я не слишком-то беспокоилась о том, что мой роман откроется. Наверное, по сравнению с «Бубликовым» это выглядело малозначительно. Все было и так уже достаточно плохо, так что сделать все еще хуже было сложно. Что случится, если Коля узнает? Бросит меня? Плевать! Мы и так не слишком-то вместе.
– Ты так изменилась за последнее время. Ты знаешь, иногда мне кажется, что у тебя есть какой-то свой хитроумный план «Б», о котором ты никому не говоришь. Хотел бы я знать, что ты думаешь на самом деле. – Владимир лежал лицом ко мне, близко-близко, и пристально смотрел на меня. Я привстала и поцеловала его в нос.
– Никакого плана «Б». Не знаю. После того, что случилось… Такое чувство, что я потеряла что-то важное, что мешало мне всю дорогу. Как если бы мне вдруг выдали разрешение на все, что угодно.
– Не понимаю.
– Я теперь ничего не боюсь. Если он найдет меня здесь, значит, такая у него судьба.
– Нет, все еще не понимаю. Почему бы тогда просто все ему не рассказать.
– Э, нет – это скучно и неинтересно.
– Можешь повторить еще раз? – Владимир усмехнулся. – Я попробую сосредоточиться. Все-таки ты говоришь загадками.
– Когда ты чуть-чуть не умер, но не умер – выжил, все меняется. Все приобретает другой смысл. Это как авансовое отпущение грехов. Ты можешь делать все, что угодно, и никто тебе ничего не скажет. Ты же чуть не умер!
– Ты его больше не любишь? Совсем? – Володины глаза потемнели, он пристально посмотрел на меня. Я смутилась и отвернулась. Этот вопрос был мной еще не решен окончательно. Я не знала, как на него ответить.
– У тебя такой холодный взгляд. Наверное, это потому, что глаза цвета льда.
– Цвета льда? Они просто голубые, – пожала я плечами.
– Голубые – это другое. А у тебя – светло-голубые. Светло-светло-голубые. Как айсберг.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
