— Как ты мог? Ты использовал меня. Ты лгал мне. — Мэтти бросила деньги на стол. — И я никогда не позволю тебе сделать это снова.
Она повернулась и побежала к двери, чтобы обратиться к единственному человеку в мире, который мог с сочувствием выслушать ее.
— Послушай, посмотри на это с другой стороны. По крайней мере ты прославилась, — сказала Хиллари.
После публичного и унизительного удара, который нанес ей Дэвид, Мэтти бросилась в офис Хиллари. Ей удалось сдержать слезы, но выражение обиды и боли не сходило с ее лица.
Хиллари, как подобает лучшей подруге, немедленно отпросилась с работы, сославшись на внезапную мигрень, и, выведя Мэтти через черный ход, отвезла ее домой, в историческую часть города.
Хиллари жила на третьем, Мэтти — на четвертом этаже здания, в котором было шестьдесят квартир. Увидев, что репортеры наводнили лестницу, они скрылись в квартире Хиллари.
— Да, прославилась тем, что меня обдурили, — возразила Мэтти.
— Бывают переделки похуже.
— Теперь я даже не получу деньги, потому что не закончила съемки последнего дня, — вздохнув, пожаловалась Мэтти.
— Или мужчину.
— Во-первых, мужчина мне не нужен, — с болью произнесла Мэтти. Поедая мороженое, которого, к счастью, у Хиллари был большой запас, она, хорошо зная, что калории принесут лишь временное облегчение, все же надеялась, что холодное лакомство исцелит душевные раны.
— Уверена, что нужен. Я тоже каждый вечер смотрела шоу и видела, подружка, как ты смотришь на него.
— Хиллари, он репортер. Он явился на шоу, чтобы использовать меня для репортажа, а не для того, чтобы влюбиться. — Мэтти свернулась в клубок на мягком диване. Шторы были задернуты, чтобы избежать любопытства всеведущих корреспондентов. Уютную, со вкусом обставленную комнату наполнял мягкий желтоватый свет.
— Возможно, у Дэвида была веская причина, — неожиданно сказала Хиллари.
— Какая? — удивилась Мэтти.
— Ты не узнаешь, если не вернешься и не спросишь его.
Мэтти покачала головой.
— Ну уж нет, я не вернусь.
— Разве по контракту ты не обязана?
Она действительно намеревалась возвратиться и закончить шоу, как обещала. Но теперь, после предательства Дэвида, ей хочется забиться куда-нибудь и съесть четыре килограмма мороженого.
— Я думаю, у меня есть основания для того, чтобы оспорить контракт на основании обмана или чего-нибудь в этом роде.
— Ну, а из любопытства? — Хиллари облизнула ложку и взмахнула ею в сторону Мэтти. — Весь Лофорд с нетерпением ожидает этого сенсационного момента.
Мэтти не ожидала. Она знала, как все закончится. Конец предстал перед ее глазами, как при замедленной съемке. Все, что она считала идеальным, разбилось на тысячу кусков. Выудив из мороженого кусочек вишни, она отправила его в рот.
— Всем до смерти хочется узнать, влюблюсь ли я…
— Или потеряешь контроль над собой.
Мэтти выпрямилась.
— Ты же знаешь, что нет.
— Но телезрители не знают этого! Разве может быть лучший конец и более назидательный урок для твоих девушек? Ты возвращаешься, холодная и твердая как сталь, и встречаешься с холостяками лицом к лицу! Если ты сбежишь, то будешь выглядеть…
— Слабой и трусливой.
Хиллари ласково положила руку на колено Мэтти.
— Я бы не винила тебя, если бы так и было. Но думаю, что в глубине души ты хочешь знать, как это закончится.
— Я могу сказать тебе одно. — Мэтти зачерпнула мороженого. — Счастливого конца не будет.
— У тебя чертовски горячая новость, Беннетт! Исчезновение «Обыкновенной девушки», интерес публики к тому, что на самом деле произошло сегодня… — рокотал Карл в сотовый телефон. — Когда ты принесешь репортаж?
— Его не будет.
Карл ошеломленно умолк.
— Что?! Не будет? Ты сошел с ума? Это твоя работа, ты что, не понимаешь?
— Понимаю. И я решил, что она мне больше не нужна, если в результате будет разрушена чья-то жизнь.
Карл презрительно фыркнул.
— С каких это пор в тебе проснулась совесть?
— С тех пор как репортер стал частью репортажа. — Дэвид резко втянул в себя воздух, обводя взглядом идеально ухоженную территорию особняка. Из окна спальни он видел сад и гладь пруда. Если у него были сомнения, они исчезли при виде темной спокойной воды. — С меня хватит, Карл.
— Что ты будешь делать?
Дэвид усмехнулся.
— Не знаю. Может быть, начну писать стихи, чтобы заработать на жизнь.
— Стихи? Ты спятил? Или под кайфом?
— Нет. Просто устал писать плохие концы. Я хочу увидеть, как кое-кто с улыбкой на лице уходит в пламенеющий закат.
Карл испустил вздох, в котором слышалась немалая доля отвращения, но Дэвид предпочел подумать, что таким образом редактор выразил сожаление об уходе одного из своих репортеров.
— Нет, ты действительно сошел с ума, Беннетт. И превратился в чертова романтика. Разве я не говорил тебе, что ненавижу романтиков всеми фибрами души?
Дэвид рассмеялся.
— Много раз.
— И я говорил, что рассказы об обыкновенных женщинах, ведущих ничем не примечательную, обыкновенную жизнь, не заставят читателей раскупать газету.
— Знаю, Карл. Поэтому я ухожу. Я не могу дать тебе то, что ты хочешь. Ни о Мэтти Грант, ни о ком-либо другом. Этой жилки во мне больше нет.
Он хочет большего. Черт подери, ему нужен белый забор, за которым он будет каждый год бороться с сорняками. Если, конечно, Мэтти не закопает его на заднем дворе за то, что он сделал.
— Не спеши. Как ни странно, истории об обыкновенных женщинах, которые влюбляются в обыкновенных мужчин, тоже вызывают сенсацию.
Дэвид ухмыльнулся.
— Превращаешься в романтика по моему примеру, Карл?
— Черт, нет! Просто это выгодный бизнес. Ты видел, какими тиражами раскупаются любовные романы? — Дэвид услышал, как Карл постукивает карандашом по кофейной чашке. — Давай мне рассказ со счастливым концом, которого ты так жаждешь, и я напечатаю его.
Дэвид вспомнил боль и негодование на лице Мэтти, когда она ушла из ресторана. Он не был уверен, что ему удастся исправить положение, как бы сильно он ни хотел этого.
— Что, если у меня не будет счастливого конца с Мэтти? Или, если мне выпадет один шанс из миллиона и она выберет меня, несчастного холостяка, мы не захотим фигурировать на первой странице газеты?
— Тогда найди другой счастливый конец. Говорят, их в Лофорде столько, что хоть пруд пруди. В последнее время пятничная страница явно не поднимает читателям настроение. Возможно, тебе удастся оживить ее.
