– Да, документы никто не тронул. Какой-то Громов. Наш, тарасовский.
В глазах потемнело. Сразу вспомнилась ночная мигрень.
– Вов, его нашли в темно-синем «Фольксвагене»? – спросила я.
– Да, кажется. Стой-ка, – напрягся Кирьянов. – Не говори, что ты с ним знакома.
– Знакома, – ответила я.
Кирьянов молчал. То ли всматривался в дорогу, то ли не знал, что сказать.
– Позвоню ему, – решила я. – Вдруг какое-то нелепое совпадение?
– Звони, – разрешил подполковник и положил трубку.
Я набрала номер Егора. В ответ полетели длинные гудки, а потом включился автоответчик.
На мой вызов никто так и не ответил.
На место преступления меня пускать не хотели, но, завидев Кирьянова, которому я тут же позвонила, молча уступили дорогу.
– Хорошо, что приехала быстро, – заметил он, останавливаясь неподалеку от машины. – Труп вот-вот увезут.
– Причина смерти?
– Сонная артерия.
– А видеонаблюдение?
– Камера не зафиксировала. Здесь «слепой» участок. У них тут вообще беда с камерами.
Около «Фольксвагена» Егора Громова сновали люди. С кем-то я была уже знакома, кого-то видела впервые. Молоденький эксперт сосредоточенно искал в салоне отпечатки пальцев, покрывая поверхность дактилоскопическим порошком.
Неподалеку от машины на асфальте стояли носилки с телом, накрытым черной пленкой. Парковка занимала довольно большую территорию и в любое время продувалась сильным ветром. Плохо закрепленный край пленки отогнулся в сторону, и я увидела носок черного ботинка.
Кирьянов подошел к носилкам и молча поманил к себе.
– Гена, покажи девушке усопшего. Может, опознает, – обратился он к одному из оперативников.
Тот присел на корточки и осторожно приспустил пленку с изголовья.
Мои самые мрачные догадки подтвердились. Я всмотрелась в бледное лицо еще вчера живого и невредимого Егора Громова и подняла взгляд на Кирьянова.
– Спасибо, – поблагодарила я. – Это тот самый Громов.
– Не путаешь? – спросил Кирьянов. – Точно «твой»?
– Уверена. Общались при свете дня, я его хорошо запомнила.
Оперативник вопросительно взглянул на Кирю.
– Запаковывай обратно, Гена, – скомандовал Кирьянов. – И прижми края пленки получше. Не дай бог, ветер сорвет, а то вон зрителей сколько.
Мы с Геной одновременно посмотрели в окна торгового центра. За стеклом была целая толпа. Люди, наблюдавшие за действиями полиции, снимали происходящее на мобильники.
Я достала сигарету и осмотрелась.
– Мест для курения здесь не предусмотрено, – заметил Кирьянов.
– Быть такого не может. Найду.
Невдалеке виднелась дверь служебного входа. Рядом стояла урна. Туда я и направилась. Кирьянов по умолчанию последовал за мной.
– Тебя не хватятся? – спросила я.
– Хватятся, – с удовлетворением кивнул Кирьянов. – Но курить на месте преступления запрещено, а если ты схватилась за сигарету, значит, хочешь мне что-то рассказать.
– Я все тебе уже рассказала.
– Это не тогда ли, когда ты заявилась ко мне с шашлыком? – прищурился Кирьянов.
– Именно. Светлана и Егор – муж и жена. Несколько дней назад она обратилась ко мне с просьбой добыть улики, подтверждающие факт неверности ее мужа. То, что мне удалось обнаружить, поначалу выглядело как обычная измена, но стоило приглядеться получше, как выяснилось, что никакой измены и нет. Меня эта история затянула еще до того, как все прояснилось. Я сразу почувствовала, что дело непростое. Сделала попытку поделиться со старинным другом своими мыслями, и что же он сделал, как думаешь?
Киря уставился себе под ноги.
– Что он сделал? – буркнул он.
– Посоветовал не лезть не в свое дело, – с удовольствием ответила я.
Кирьянов подавил улыбку.
– Вот скотина, – покачал он головой. – Гони в шею таких друзей. Но сначала объясни мне, Тань…
– Я и сама не знаю, как так получается, что мы то и дело сталкиваемся, – перебила я. – Давай сначала ты. Что вам удалось узнать?
Закурив, я отошла в сторону, но сигаретный дым все равно рвался в сторону Кири.
– Тело Громовой обнаружила уборщица. По иронии судьбы сегодня ее первый рабочий день. По Громовой уже есть новости. Там, собственно, все было понятно сразу. Несколько раз ударили головой о стену, там плитка повреждена. Смерть наступила впоследствии закрытой черепно-мозговой травмы. Вряд ли ее убили в другом месте, а потом перетащили в женский туалет. Камер вокруг полно. А вот тех, которые следят за входом в туалет, всего две. Сейчас записи проверяются. С коллегами Громовой тоже уже поговорили, никто не заметил ничего подозрительного в ее поведении.
– Кроме, пожалуй, того, что магазины открываются в десять утра, – сказала я. – То есть, по идее, Громова должна была в десять утра быть на своем рабочем месте. Но почему-то в этот самый момент решила отправиться в туалет.
– Я тоже это отметил, – согласился Кирьянов. – Ее видели в раздевалке, и до открытия магазина она успела показаться на глаза многим, но именно в момент открытия ее в торговом зале не было.
– Возможно, почувствовала себя плохо, – предположила я. – Об этом ее коллеги, случайно, не упоминали?
– Одна из ее знакомых вспомнила, что, когда они переодевались, Светлана получила сообщение на мобильный. Но коллега не наблюдала за ее реакцией, не до того было.
– А что с мобильным телефоном? Вы его проверили?
– А вот тут самое интересное. Телефон исчез.
– Как так? – не поняла я. – Он же был. Может, кто-то в раздевалке случайно прихватил?
– В раздевалке с ней была только одна девушка. У нее телефона нет. Обыск в самой раздевалке ничего не дал. В вещах Громовой телефон тоже не обнаружен. Скорее всего, она прихватила его с собой, когда уходила. Кстати, мобильник Громова также пропал. Рановато делать выводы, но что-то мне подсказывает, что в женском туалете и на парковке побывал один и тот же человек.
– Как долго тело пробыло в машине?
– По предварительным данным, смерть наступила примерно в то же время, когда убили Светлану Громову. Возможна разница в полчаса или час, но не более.
– Очень похоже, что им помог умереть один и тот же человек. Значит, ты уверен, что Громов не мог покончить с собой?
– Не
