Барышня...
Ей про императорский бал нужно рассказать.
Вздохнул и стал вслух вспоминать всё, что знал о портальном переходе, об императорском дворце, о саде, о бальном зале. Хорошо, что я бывал там раньше. Кое-что извлёк с задворок памяти о гостях, о традиции устраивать показ достижений самых молодых магов империи.
Не заметил, как стал рассказывать о нашем выступлении, вернее, о выступлении Лиззи, и даже увлёкся, передавая в лицах события тех минут.
Всех особенно позабавил рассказ о послах тёмных, которые не скрывали своей тревоги по поводу нашей пушки - все улыбались, а княжна едва в ладоши не хлопала от восторга, и только Лиззи молча смотрела в свою тарелку.
Княгиня обратилась к ней.
- А ваши впечатления, дорогая?
Лиззи подняла на неё глаза, едва заметно пожала плечами.
- Студент Зуртамский всё уже рассказал. Что тут добавить?
- А как вам император, Лиззи? - со слегка наигранным интересом спросила Марая. Арчинская отложила вилку и задумчиво ответила, глядя на на гранд-мэтра:
- Он показался мне очень толковым человеком. Задавал дельные вопросы. Непустые, такие, знаете, ради поддержания беседы. Очень правильные, стратегически верные, такие вопросы, какие и должен был задавать император.
- Например? - чуть подался в её сторону Вольдемар, и мне захотелось подойти и стать между ним и Лиззи.
Она глянула на молодого князя без улыбки. Сейчас это была не милая девушка, это был тот самый щенок Ларчи - сосредоточенный, чуть прищуренный взгляд, губы чуть выдвинулись вперёд, отчего скулы обозначились чётче, только светлый завитой локон очерчивал овал лица и говорил - это девушка, это не Ларчи.
- Он спросил о перспективах новой пушки и сроках её доработки, - и девушка вновь взялась за вилку.
- И что же вы ответили его величеству? - Вольдемар отложил приборы и, сомкнув пальцы домиком, перевёл взгляд на Зуртамского.
- Я, - выделила голосом Лиззи, не поднимая глаз от своей вилки, - ответила его величеству, что мы работаем над тем, чтобы оружие мог носить и заряжать один человек, и чтобы дальность и прицельность стрельбы выросли в разы. И срок обозначила в полгода.
- Что? - растеряно улыбнулся Вольдемар, взглянул на отца с непониманием. Князь откинулся на свой стул, сложи руки в замок и смотрел на сына с насмешкой. Но молчал.
- Я считаю, что Лиззи верно сказала, хотя, конечно, это невозможно. Срок и вовсе чушь, -постарался, чтобы голос мой звучал ровно, а мнение - непредвзято.
Это произвело эффект: наконец её глаза поднялись к моему лицу. И в этом взгляде не было ничего общего с тем взглядом, что я видел сегодня у Мараи - ни улыбки, ни восторга или восхищения. В глазах Лиззи была насмешка, а во вздёрнутом подбородке -превосходство.
36. Эрих Зуртамский
На занятиях Лиззи появилась опять как Ларчи. И я увидел её только в столовой. Она снова читала книгу за едой и ни на кого не смотрела.
Меня разбирало любопытство - что делало её фигуру мужской: одежда или магия? Я просканировал её несколько раз. Это было непросто.
Прежде всего я нарушил запрет на применение магии. Ну да ладно, как-нибудь отобьюсь. Или отработаю штраф. Затем пришлось несколько раз подойти как можно ближе, но при этом так, чтобы девица не заметила. И это было уже посложнее. Она вскидывала глаза или поворачивалась каждый раз, как я оказывался рядом. Чувствует она меня, что ли?
Но успеха я всё же добился. Кажется, она что-то такое на себя надевала. Прежде всего, что-то с плечами было не то. Они были то ли по форме, то ли по размеру какими-то не такими, как надо. Слишком уж большими или неровными, я так и не понял. Да и потом, очень жёсткими. Именно из-за этого она, видимо, и держалась ото всех подальше.
Но вчерашний ужин не шёл у меня из головы. Вернее, одна маленькая деталь. Две. Две маленькие детали.
Первое - это рюш.
Прозрачная,тонкая полоска ткани, что завораживающе-ритмично вздрагивала на её очень круглой, очень женственной и так вкусно пахнущей груди. И второе - именно сам этот запах.
Сам по себе он цеплял какие-то струны в душе. И хорошо, если бы только в душе.
Тело тоже отзывалось.
Но было ещё кое-что странное - мне снова и снова хотелось чувствовать этот её запах, меня тянуло к ней, как будто ветер дул в спину и толкал во вполне определённую сторону. Поэтому когда занятия закончились, я проверил обычные места, где щенка Ларчи можно было найти: библиотека, столовая, лаборатории. И наконец увидел её в мастерской.
Она стояла у верстака, бряцая инструментами. Огляделся - её Хозяя нигде не было видно. Это хорошо! Как и много раз до этого, я замер у двери, ведь она не должна меня увидеть. Вот я и стоял, смотрел на неё.
Солнце светило сбоку, и изгиб тонкой шеи выделялся на ярком сияющем фоне. Из-за тонких светлых волосков казалось, что она светится. Захотелось подойти, уткнуться в тёплые волосы на затылке или за ушком и вдохнуть её запах, легонько провести пальцем по этой нежной тонкой шее...
Я создал легчайший магический ветерок, чтобы он донёс её сводящий с ума аромат.
Вдох, и опять закружилась голова.
Подойти бы, прижать её к себе спиной, крепко прижать, так, чтобы почувствовать какая она маленькая и тонкая, какая горячая... Хотелось прикоснуться к её коже, так хотелось, что на губах появилось ощущение горящего пламени. Пламени, отголоски которого шевелилось где-то в копчике.
Осознав это, задохнулся от желания почувствовать, как её тело вздрогнет, отзовётся, если моя ладонь сожмёт в ладонях её грудь, от желания встретить её приоткрытые губы своими, когда она повернётся ко мне, горячо выдохнуть прямо в её горячий рот...
Я встряхнулся - передо мной неуклюжий мелкорослый парень! Ни груди, ни приоткрытых губ. Всё, прочь наваждение, прочь неуместные фантазии!
- Ты что, ещё не закончила?
Она вздрогнула. Едва заметно, но вздрогнула. И не поворачивая ко мне головы, сказала:
- Не закончил, - выделила голосом принадлежность к мужскому полу, обернулась. Глянула исподлобья. Её светлые глаза были полны злобы, а губы презрительно сжаты. Я помнил, какими эти глаза могли быть - прозрачными, лучистыми, ярко-голубыми, как могли улыбаться. Она сложила руки на «груди». Закрывается?
- Ну я же знаю кто ты, зачем притворяться? - как же меня злило это выражение её лица! Хотелось стереть его как угодно, хоть задеть за живое, хоть причинить боль.
37. Эрих Зуртамский
- Мало ли что я про тебя знаю, - ответила она, не понимая, что только дразнит сильнее этой смешной угрозой.
- И что же ты знаешь, девчонка? - вот просто не смог сдержать издёвки, ожидая и наслаждаясь малейшими изменениями её мимики.
