не позволял, и заявил, что она моя. И встречаться будет или со мной, или ни с кем. В тот же день я пошёл провожать ее домой. На завтра Прохоров пришел ко мне разбираться. Мы начистили друг другу рожи. Но Юлька осталась со мной. Я больше не носил ей цветы, просто закидывал ей руку на плечо, и она послушной овцой шла за мной, куда скажу, и ноги раздвигала по первому намёку. Тогда я понял — им нужна сила, они хотят подчиняться. И вся эта романтика и прогулки под луной — чушь… Юлька поступила и уехала, а я подался во все тяжкие. Первый курс студенческой жизни, свободная от родаков хата. Тусы почти каждый день. И девушки, которые готовы запрыгнуть на меня, такого наглого, самоуверенного плохиша. Я так вжился в этот образ, что даже не знаю, как по-другому.
Но с Ариной, действительно, хочется по-другому. И даже эти дурацкие сообщения, которые я шлю ей каждый день, говорят о том, что во мне она будит какие-то не свойственные мне чувства.
Ещё несколько дней я отвлекаюсь на работу, но к концу недели сил держаться в стороне просто нет. Да, и предлог у меня есть.
Заезжают в свой любимый китайский ресторанчик, заказываю две порции лапши с собой. Заезжаю в кондитерскую, покупаю десерт и еду к Арине. Жду под дверями, и надеюсь, что она не сильно задержится, жалко будет, если лапша остынет.
И да, я решил воспользоваться советом Светы и быть милым.
И я им был. Я даже не позволил себе ее поцеловать, о чем жалел, стоило закрыться за мной двери. Выскочил из подъезда, достал сигарету и затянулся. Хотелось вернуться. Наплевать на все и вернуться. Целовать, ласкать пока она не потеряется, пока сама не начнет просить ее взять, а потом уснуть, прижимая ее к себе. Пи*дец, кажется, я ее люблю. Начал ржать. Высказанная мысль словно открыла во мне что-то, и даже, кажется, стало легче дышать. Бля, я влюбился. Достаю телефон и пишу ей сообщение. Говорю о том, как жалею, что не поцеловал. А сам сажусь в машину и еду в клуб. Там работа засосет, затянет и я не вернусь к ней, чтоб сказать то, что она ещё не готова от меня услышать. Уверен, она не поверит, а значит надо действовать по-другому.
23
КОСТЯ
Утром, по традиции, отправляю ей «доброе утро». И не понимаю, что происходит. Моё сообщение к ней не доходит. Ну, не в черный же список она меня занесла? Может с телефоном что? Или просто отключила?
Первые числа месяца — это всегда аврал. Отчёт за прошлый месяц, проверить заказы и поставки на этот. Опять же, уже сейчас нужно решать с программой на декабрь. Ближе к праздникам я никого уже не найду. А новогодняя ночь — это золотая жила. И чем раньше о ней подумаешь, тем лучше. Ухожу в работу с головой, это моё дело, мой клуб и мне нравится этим заниматься. Если бы ещё голову от навязчивых мыслей избавить и не заглядывать в телефон каждый час…
Выходные проходят, ее телефон недоступен. Понедельник и вторник проносятся в суматохе, я почти безвылазно сижу в клубе. Решил сделать максимум, чтобы потом было больше времени для Арины. Бесило то, что все мои сообщения так и не дошли, а когда я набираю ее номер, он недоступен. Не хочет меня слышать? Решила от меня избавиться? Глупо, от меня так просто не избавиться. Не сейчас, когда я понял, что это не просто интерес, не просто желание затащить ее в кровать. Это больше, гораздо больше, чем я мог себе представить.
В среду я наконец-то справился с основной и срочной работой. Глянул на часы. Арина, наверное, ещё в офисе, она в свое дело погружается так, что про все забывает. Решаю поехать к Захару, заодно и узнаю, почему Арина стала вдруг недоступной.
Захожу в приемную, Леночка улыбается во все тридцать два.
— Константин Евгеньевич, здравствуйте, давно не заглядывали.
— Привет, — улыбаюсь девушке. — Как жизнь молодая?
— Радует. Вы к Захару Алексеевичу?
— Да, нет, просто бумаги в бухгалтерию завёз. Мне бы Арину Викторовну увидеть, где она?
— В конференц-зале.
— Спасибо, Леночка.
Выхожу из приемной иду в сторону конференц-зала. Там часть стены стеклянная и можно будет понаблюдать за ней немного. Как и предполагал, Арина, обложив себя бумагами, ушла с головой в работу. Она ищет и помечает только ей понятные детали, периодически внося что-то в ноутбук. Какая она красивая, и бордовый ей очень идёт. Она отрывается от бумаг, смотрит в сторону, на что, мне не видно. Она улыбается и что-то говорит. Кому? Вскоре, в поле моей видимости, появляется Захар. Он стал сбоку от Арины и навис над ней. Она что-то показывает ему на экране ноутбука и в бумагах. Они явно обсуждают рабочие моменты. Но мне хочется ворваться туда, оттянуть Захара, чтобы не стоял так близко, не дышал ее ароматом, не имел возможности прикасаться.
Лучшее, что могу сделать, это развернуться и уйти. Гнев затапливает внутренности. Нельзя в таком состоянии вести диалог… Надо остыть. Сажусь в машину и отъезжаю от ресторана. Проезжая мимо какого-то спортивного центра, заворачиваю на стоянку. Покупаю билет в бассейн, тут же, в небольшом магазинчике приобретаю все необходимое: от тапок, до геля для душа.
Бассейн большой, на семь дорожек, и, что самое приятное, почти пустой. Занимаю свободную дорожку и ныряю, сразу уходя в быстрый кроль.
Я плаваю без перерыва долго, пока не чувствую, что от напряжения мышцы уже дрожат, только тогда позволяю себе лечь на спину, и расслабиться.
Мысли прояснились. Стало легче, и теперь я могу спокойно обдумать и проанализировать увиденное. Арина — приглашенный Захаром бизнес-аналитик, и то, что они вместе что-то обсуждают, это нормально. Захар стаял слишком близко? Да, я бы его отодвинул на пару метров, но он ведь даже не касался ее. Получается, я ревнивый псих? Эта мысль вызывает улыбку. Но поговорить, и узнать, почему она недоступна, все равно надо.
Выйдя из бассейна, решил, что нужно купить абонемент. В центре, в котором я хожу в качалку, бассейн вечно переполнен плавающими по собачьи, или лягушачьи, девушками. А здесь хорошо, свободно.
На выходе так и делаю. И еду в клуб. Решаю, что вечером, перед тем, как ехать домой, заеду к Арине. Но дела в клубе поглощают и, освободившись только ближе к часу, понимаю, что ехать к Арине
