Было тихо, ночной мир будто замер. У Герды то и дело возникало желание остановиться, потребовать ответов на вызывавшие настоящие мучения вопросы, но не останавливалась, не требовала. Клара ей сказала, что она всё узнает в своё время. Что ж, оставалось надеяться, что так и будет.
Над головой пролетела какая-то крупная птица и Герда инстинктивно пригнулась.
— Не бойся, это друг, — сказала Клара.
«Ну да, конечно, кто же ещё», — мысленно съязвила Герда, а потом подумала, что здесь, в промзоне, само слово «друг» выглядело как-то странно. Тут как будто у него есть иное значение, словно в Королевстве кривых зеркал. Тяжело ей было видеть в этом месте что-то положительное после стычки с Цветочницей. Та отравила сознание. Яд из белладонны давно выветрился, но осадок в виде чего-то тёмного, осевшего в подсознании, никуда не делся.
— Вот мы и пришли, — заявила Клара и добавила иронично: — Считай, это моя личная «Лысая гора». Но не переживай, шабаши я тут не провожу, дьявола не вызываю. Мне просто нравится это место, всякие тёмные сущности сюда не залетают.
Поднялись на холм посреди небольшого пустыря. Ничего кроме крошечного сарая и костровища здесь не было. Захлопали крылья, в лунном свете мелькнула тень и на крышу сарая сел крупный ворон. Каркнул, будто приветствуя и глядя на Герду. Та машинально кивнула в ответ и не почувствовала себя при этом глупо.
Клара открыла сарай, вытащила оттуда поленья и щепу для растопки. Умело разожгла костёр. Огонь заполыхал ярко, озаряя окрестности трепещущим красным светом. Отблески пламени отразились в глазах чёрной птицы, сделав их похожими на раскалённые угли.
— Это ведь ты прикончила Цветочницу, — произнесла Клара, обойдя костёр и глядя на него как-то оценивающе. — Да, ты, можешь даже не отвечать. Я поняла это сразу, как только Сказочник об этом рассказал. Я вижу правду. Такова моя мутация. Мой дар и моё проклятие.
Герда напряглась, сжала рукоять ножа, готовая выхватить его в любую секунду. Уж не задумала ли эта женщина месть за людоедку? Не заманила ли в ловушку в тайне от своего мужа? Ох, как же не хотелось снова чувствовать себя обманутой доверчивой дурой.
— Не знаю, как у тебя хватило сил убить эту жирную тварь, — продолжила Клара. — Должно быть, как-то помогла твоя мутация. Откроешь секрет?
Герда разумеется отметила, как та назвала людоедку и это обнадёживало. Градус нервного напряжения немного снизился.
— Цветочница подлила нам в напитки сок белладонны, а у меня что-то вроде иммунитета к ядам, — здесь и сейчас скрывать свою тайну абсолютно не было смысла. — И Раны быстро заживают. А откуда вы вообще про мою мутацию узнали?
Вот теперь она почувствовала себя глупо и сразу же пожалела, что задала этот вопрос. Чувствовала ведь, что Клара видит её насквозь. Видит правду, хотя, похоже, и без нюансов, иначе не просила бы открыть секрет.
— Я много чего знаю, — уклончиво ответила Клара. — Но давай сейчас не будем об этом. Я хочу тебя поблагодарить, что убила Цветочницу. Несмотря на все её аккуратные клумбы, розы и хризантемы, там была какая-то невидимая гниль. Я эту гниль всегда ощущала. Не стало людоедки, и мир как будто чище стал, дышать стало легче. По крайней мере, мне нравится так думать. А насчёт её убийства... да, местные травокуры будут очень недовольны, но знаешь, девочка, из всего можно извлечь выгоду для себя, повернуть всё так, что проблема вдруг превратится в решение другой проблемы. Завтра ты это увидишь, есть у меня кое-какая идея. И поверь, вас со Сказочником это не коснётся.
Ворон опять каркнул, будто подтверждая её слова. Клара подкинула в костёр ещё пару поленьев, в ночное небо взметнулся сноп искр.
— А кстати, у Цветочницы ведь дети были, сыновья кажется.
— Папаша их забрал. Мутант. Он вроде бы неплохой, — Герда решила не вдаваться в подробности, не рассказывать, что тот едва Сказочника не прикончил, а она сама держала нож у шей маленьких чудовищ. Всё это сейчас казалось уже не важным.
— Ну что же, хорошо то, что хорошо кончается, — как бы подвела итог Клара и хлопнула в ладоши. — А теперь давай перейдём к делу, узнаем, жив ли ещё твой брат.
— Кай жив, — упрямо буркнула Герда.
Клара медленно провела ладонью над языками огня.
— Ты в это веришь, но точно не знаешь. А я предлагаю увидеть Кая своими глазами. Прямо сейчас.
— Я не понимаю...
— А тебе и не нужно ничего понимать. Просто доверься мне. Твоя кровь отыщет в промзоне кровь твоего брата. Он ведь твой родной брат? Твои родители его не усыновляли?
— Конечно, родной! — немного возмутилась Герда.
— Тогда всё должно получиться, — заверила Клара.
— Это что, какое-то колдовство?
Клара рассмеялась.
— Колдовство... мне всегда нравилось это слово. Таинственное, волнующее. Знаешь, кем я была до четырёх всадников? Фотомоделью. По подиуму ходила. Зимние коллекции, весенние, осенние, фотки в глянцевых журналах, дорогие рестораны, элитный кокаин, папики богатые, которые осыпали меня бриллиантами, покупали крутые тачки, меха. А потом — война, мор. Когда распылили мутаген, меня зацепило сразу. За сутки облысела, кожа покрылась язвами. Красавица превратилась в чудовище. У большинства мутация проходила безболезненно, а я мучилась, меня корёжило. В бреду видела демонов, они доставляли ещё больше страданий. Думала, не выживу. Но, похоже, кто-то там, наверху, решил, что я могу пригодиться в новом мире и я выкарабкалась. Голова вот этой похожей на перья хренью покрылась и... я стала видеть то, чего не видят другие. Бесплотных сущностей, которых, как выяснилось, полно вокруг нас. Они везде. Некоторые тёмные, жуткие. Лярвы, всякие, мафлоки, другие астральные паразиты. Таких много рядом с домом Цветочницы, они там буквально кишат. А какие-то светлые. И я с ними общаюсь. Если хочешь, называй это колдовством. Той беспутной фотомодели из прошлого больше нет, считай, она сдохла. Теперь есть очень странный мутант. Я не всегда уверена в своих поступках, но сейчас точно знаю, что должна помочь тебе увидеть брата. И этого хочу не только я, верно, Абрахас?
— Карр! — отозвался ворон, расправив крылья.
Герде казалось, что она угодила в какую-то мрачную сказку, где всё возможно, где существуют чудеса. И вовсе не Клара, а сама эта лунная ночь раскрывала самые
