охраняемых территорий там увеличилась с 49 до 60 процентов.
Настоящая проблема заключается не в вымирании, а в сокращении популяций животных и их общей среды обитания. С 1970 по 2010 год популяции диких млекопитающих, птиц, рыб, рептилий и амфибий сократились примерно наполовину. Сильнее всего это сказалось в Латинской Америке, где популяции диких животных сократились на 83 %, и в Южной и Юго-Восточной Азии - на 67%.
Эта реальность заставила некоторых защитников окружающей среды заявить, что видам угрожает ископаемое топливо и экономический рост. В 2014 году документальный фильм "Вирунга", номинированный на премию "Оскар", рассказал о возможности бурения нефтяных скважин в парке Вирунга как о серьезной угрозе для горных горилл, а значит, и для туризма в горы.
Но Вирунга вводила в заблуждение. "В тех местах, где обитают гориллы, никогда не было перспектив добычи нефти", - сказал мне приматолог Аластер Макнейладж из Общества охраны дикой природы. Впервые Макнилэйдж отправился в Уганду в 1987 году, чтобы изучать бабочек.
"Гориллы находятся на эскарпе, поэтому нет никакой опасности или желания бурить или нарушать территорию, где живут гориллы", - сказал он. "И никто не дает этого понять. Многие боролись с нефтяными компаниями во имя горилл, но нефтяные компании просто не заинтересованы в этих районах".
Во время своего визита в декабре 2014 года я узнал, что реальную угрозу для горилл и других диких животных представляют не экономический рост и ископаемое топливо, а бедность и древесное топливо. В Конго древесина и древесный уголь составляют более 90 % первичной энергии в жилых домах. "Места, где обитают гориллы, - заметил Калеб во время нашего телефонного разговора, - находятся рядом с деревнями, которым нужен древесный уголь для приготовления пищи".
Действительно, когда мы с Хелен приехали в домик в парке Вирунга, мы издалека увидели дым от нескольких костров, горящих на территории парка.
3. Дерево убивает
Никто точно не знает, чувствовал ли Сенквекве, 500-килограммовая серебристая горилла, запах, слышал или видел людей, которые убили его и четырех самок из его группы в июле 2008 года. Даже если бы Сенквекве и видел, у него не было причин для тревоги. В конце концов, он и другие члены его семьи из двенадцати человек привыкли к запахам биологов, рейнджеров и туристов.
Рейнджеры парка Вирунга обнаружили их тела на следующий день. Рейнджеры быстро догадались, что убийцы не искали части тела гориллы. Ведь они не отрезали им руки или головы. Они также не искали детенышей горилл для иностранного зоопарка; они нашли травмированного детеныша гориллы, брошенного в джунглях. Похоже, гориллы были убиты мафией.
Это было не первое подобное убийство. За месяц до этого рейнджеры парка нашли самку гориллы, которой выстрелили в голову, а ее еще живой младенец прижимался к ее груди. Еще одна самка гориллы пропала без вести и, предположительно, погибла. Всего мужчины убили семь горных горилл.
Местные жители несли горилл, включая гигантскую серебристую спину Сенквекве, на домотканых носилках. Некоторые плакали.
Спустя несколько месяцев директору парка Вирунга было предъявлено обвинение в получении взяток за то, что он закрывал глаза на производство древесного угля в парке. Убийства, по-видимому, были местью угольной мафии после того, как директор парка под давлением европейских защитников природы активизировал усилия по прекращению производства древесного угля.
Люди предпочитают использовать древесный уголь для приготовления пищи, потому что он легче, горит чище и не заражается насекомыми, как дерево. Кроме того, древесный уголь экономит труд: вы можете поставить кастрюлю с бобами на огонь и заняться другими делами. В отличие от дровяного костра, вам не нужно постоянно поддувать или раздувать пламя.
Целые участки парка Вирунга были захвачены угольщиками, которые производят древесный уголь для двухмиллионного населения города Гома. Чтобы получить древесный уголь, нужно медленно прожаривать древесину под землей в течение трех дней. Во время убийств горилл торговля древесным углем стоила 30 миллионов долларов в год, в то время как туризм за гориллами приносил всего 300 тысяч долларов. К началу 2000-х годов 25 % старовозрастных лиственных лесов в южной половине Национального парка Вирунга было потеряно для производства древесного угля. К 2016 году стоимость торговли древесным углем выросла до 35 миллионов долларов в год.
Девяносто процентов древесины, заготавливаемой в бассейне реки Конго, идет на топливо. "При сценарии "как обычно", - заключили исследователи в 2013 году, - поставки древесного угля могут представлять собой самую большую угрозу для лесов бассейна Конго в ближайшие десятилетия".
Калеб согласился. "Единственное место, откуда людям приходится добывать древесину, - это Национальный парк Вирунга", - сказал он мне в 2014 году. "В такой ситуации нельзя рассчитывать на то, что гориллы останутся в безопасности".
Правительство Конго назначило Эммануэля де Мероде новым директором парка Вирунга через несколько месяцев после того, как угольная мафия убила Сенквекве. Мероде - бельгийский приматолог в возрасте около тридцати лет. Он получил эту должность, предложив конголезскому правительству концепцию экономического развития общин вокруг парка, финансируемую европейскими правительствами и американским филантропом Говардом Баффетом, сыном легендарного инвестора Уоррена Баффета.
В планах компании Merode - строительство небольшой гидроэлектростанции, школы и предприятия по производству мыла из пальмового масла. Европейский союз, Фонд Баффета и другие доноры выделили более 40 миллионов долларов на деятельность Merode в период с 2010 по 2015 год.
"То, что делает Эммануэль, впечатляет и вызывает восхищение", - говорит Майкл Кавана, который много лет жил в Конго и писал о нем. "Плотина мощностью четыре мегаватта - это не так много, но для этого мира она огромна. Эммануэль всегда будет говорить, что то, что мы сейчас делаем в Конго, - это собираем пальмовое масло, отправляем его в Уганду для переработки и отправки обратно, и это безумие. Если бы в Конго была власть, он мог бы построить такие заводы и обеспечить такие рабочие места".
Одним из преимуществ дамбы было то, что она снизит экономические стимулы правительства к бурению на нефть в парке Вирунга. "Конго управляется небольшой группой элиты, - говорит Кавана, - и если вы сможете стимулировать их не вести разведку нефти, то они смогут этого не делать".
Однажды мы с Калебом посетили строящуюся плотину гидроэлектростанции недалеко от города Матебе. Мы познакомились с двадцатидевятилетним испанским инженером Даниэлем, который следил за строительством плотины. Калеб стал по-мальчишески восторженным. "Когда этот проект будет построен, - сказал Калеб, - Баффет станет как Иисус". Когда мы шли от офиса Даниэля к плотине, Калеб держал Даниэля за руку - так делают конголезские мужчины, когда дружат.
