руками загубит нечто искреннее и хорошее. Нечто, чего он никогда и нигде не встречал на этой презренной земле.
И Саймон не думал, что ему удастся пережить эту потерю.
* * *
Люси вздохнула и погрузилась в горячую воду. Не слишком глубоко, разумеется, так как ванна была сидячей, — но какое же это наслаждение! Купалась она в задней части дома, в маленькой комнатке, ранее принадлежавшей ее матери. Комнатушка эта располагалась в двух шагах от кухни и прекрасно подходила для омовений. И все же Хедж недовольно ворчал, таская воду для ее, Люси, «противоестественного» купания. А что бы было, заставь она его наполнить ванну наверху?! Правда, после купания воду будет необходимо вынести, но Люси уже заверила и Хеджа, и Бетси, что это дело подождет до утра. Они спокойно могут идти спать, а не стоять над душой у хозяйки, пока та нежится в горячей воде.
Люси откинула голову на высокий край ванны и уставилась в потолок. По старым стенам плясали отбрасываемые пламенем мерцающие тени, отчего она чувствовала себя очень уютно. Papa сегодня вечером ужинал у доктора Фремонта, скорее всего, они до сих пор спорят о политике или истории. Лорд Иддесли уехал на постоялый двор повидаться с мистером Флетчером. Так что она осталась в доме одна, если не считать слуг, уже отправившихся спать.
Вокруг витал аромат роз и лаванды. Люси подняла руку и стала смотреть, как с кончиков пальцев стекает вода. Какая странная выдалась неделя — с того самого дня, как Люси нашла лорда Иддесли. За это время она думала о своей теперешней жизни и о том, что собирается делать дальше, гораздо больше, чем за все прошлые годы. Раньше ей и в голову не приходило, что можно заниматься чем-то еще, а не только домом Papa и благотворительностью, да принимать ухаживания Юстаса. И почему, спрашивается, брак с викарием она полагала пределом своих мечтаний и даже не помышляла об ином? Прежде Люси не осознавала, как же ей хочется большего. И вот она будто очнулась ото сна. В ее жизнь совершенно внезапно ворвался этот безумно яркий мужчина, не похожий ни на одного из ее знакомых. Почти женоподобный, если судить по его манерам и красивой одежде, и все же такой мужественный во всех своих действиях и взглядах, бросаемых им на нее, Люси.
Он над ней подшучивал и постоянно подначивал. При этом одного лишь ее молчаливого согласия ему было мало. Он хотел видеть реакцию. Саймон заставлял Люси чувствовать себя живой, такой, какой она себя никогда не представляла. Словно до его появления Люси просто-напросто ходила во сне, как сомнамбула. Сегодня утром она проснулась с острым желанием поговорить с виконтом, услышать его глубокий низкий голос, произносящий всякие глупости, которые то забавляли ее, то злили. Ей хотелось узнать гостя: отчего в его серебристых глазах иногда появляется грусть, что он скрывает за пустой болтовней и как вызвать его смех.
И это еще не все. Люси хотелось почувствовать прикосновения лорда Иддесли. Ночью, в полудреме, лежа на узкой кровати, она мечтала о том, как его длинные пальцы скользят по ее щекам. О том, как этот широкий рот накрывает ее губы.
Она прерывисто вздохнула. Люси понимала, что не должна думать об этом, но ничего не могла с собой поделать. Она закрыла глаза и вообразила, что бы чувствовала, окажись он сейчас здесь. Лорд Иддесли.
Саймон!
Люси вынула из воды мокрые руки — капельки с тихим плеском падали в ванну, — и провела пальцами по ключицам, представляя, что это ее ласкает Саймон. Она задрожала. По шее побежали мурашки. Ее соски, выглядывающие из воды, затвердели. Пальцы соскользнули ниже, и Люси почувствовала, какая мягкая у нее кожа, прохладная и мокрая. Кончиками средних пальцев она стала выводить круги под налитыми и округлыми грудями, а затем принялась ласкать пуговки сосков.
Люси вздохнула и беспокойно заерзала. Если бы Саймон сейчас за ней наблюдал, то увидел бы ее возбуждение, ее гусиную кожу. Он бы заметил голые груди и затвердевшие соски. При одной только мысли о его взгляде Люси закусила губу. Потом неспешно провела ноготками по соскам. От полноты ощущений она стиснула бедра. Если бы он наблюдал… Она коснулась обоих сосков большими и указательными пальцами и крепко сжала. Люси застонала.
И вдруг словно что-то почувствовала. Застыла на бесконечно долгое мгновение, а затем медленно открыла веки.
Он стоял на пороге, глядя ей прямо в глаза — жарким, жадным, откровенно мужским взглядом. Затем взгляд этот переместился вниз, и Саймон самым подробнейшим образом рассмотрел ее. От румяных щек к голым грудям, которые Люси продолжала сжимать в руках, словно подношение, и далее еще ниже — к тому, что вода практически не скрывала. Люси почти физически ощущала взгляд Саймона. Его ноздри раздувались, а на скулах выступили красные пятна. Он снова поднял голову и посмотрел ей в глаза. И в этом взгляде Люси увидела одновременно и спасение, и проклятие. В этот миг ей было все равно. Она хотела его.
Саймон повернулся и вышел из комнаты.
* * *
Виконт, тяжело и быстро дыша, взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, с колотящимся сердцем и до боли возбужденным членом. Боже! Да он не испытывал такого с тех самых пор, когда в юности украдкой подглядывал за лакеем, лапающим хихикающую служанку с нижнего этажа. Помнится, в свои четырнадцать Саймон был настолько озабочен, что думал о женском теле утром, днем и вечером. И о том, как бы найти сговорчивую девицу.
Виконт ворвался в свою комнату и захлопнул за собой дверь. Прижался головой к косяку и попытался отдышаться: грудь его ходила ходуном. Он рассеянно потер плечо. С того далекого времени, когда ему было четырнадцать, Саймон переспал со множеством женщин как из высшего, так и низшего сословий, с кем-то всего раз по-быстрому, а с некоторыми вступал и в длительные связи. Так что прекрасно научился читать в глазах леди, доступна ли она. Он стал своего рода гурманом в отношении женской плоти. Во всяком случае, по его собственному мнению. И вот теперь Саймон вдруг снова почувствовал себя одновременно и взволнованным, и испуганным четырнадцатилетним мальчишкой.
Прикрыв глаза, виконт мысленно перенесся чуть назад. Вот он вернулся после малосъедобного ужина с Кристианом. В доме было тихо, и Саймон решил, что все уже спят. Даже Хедж не остался встретить его, хотя, зная слугу, виконт не слишком этому удивился. Он уже было шагнул на первую ступеньку лестницы,
