что правда сама лезла наружу.
– О тебе и… о том, чего я не знаю.
– Ты о… – я сжала руки, положив их на стол. – Ты о Вите?
– Вите? – переспросил он. И тут я поняла, что призналась в том, в чем необязательно было сознаваться.
– О а чем тогда?
– Шестаков? – Дима выгнул бровь, наклоняясь ко мне. Запах его древесного парфюма, словно невидимая сеть, окутал меня. – Вы снова общаетесь?
– Ну… – помялась я, все еще сомневаясь. Знала ведь реакцию Люкова, ничего положительного в ней не будет.
– Рита, блин. Ты серьезно? Снова общаешься с этим придурком? – Димка выскочил из-за стола и встал у окна, засунув руки в карманы серых спортивок. Его широкая спина закрывала бо́льшую часть обзора на наш двор, а еще ясно давала понять – парень злится.
– Не совсем так.
– Хочешь второй раз на одни и те же грабли? – спросил он, не поворачиваясь.
– Витя ничего не знал да и…
– Он тебе не доверял! Разве этого мало? Послушай, – Дима вдруг сорвался с места и оказался напротив меня. Он сел на корточки и взял мои руки в свои ладони, словно я маленькая девочка, которую обидел весь мир, а он тот, кто раздвинет угрюмые тучи и вернет разноцветную радугу. – Человек так устроен, что если однажды совершает предательство, то он совершит его и после. Люди не меняются, пойми. Я это не с потолка беру, знаешь, сколько раз меня подставляли?
– Но ведь… – прошептала я. – У всего есть причина.
– У предательства нет причин. Ты либо верен человеку до конца, либо ваши пути навсегда расходятся.
– Ты слишком категоричен, – постаралась улыбнуться, прикусив кончик губы. Дима выпустил мои руки и поднялся.
– Это ты слишком доверчивая. Если он второй раз тебя сломает, я тебя не склею, понимаешь?
Я ничего не ответила, потому что прекрасно понимала, к чему ведет Люков. Мне было безумно сложно научиться принимать мир без Вити. Я умирала от обиды и пожирающей тоски, которая каждый день рвалась наружу. Это так страшно… вмиг оказаться одной, без второй части своего сердца. Наверное, поэтому я до сих пор не решалась довериться Шестакову, отпустить старое и позволить начать жизнь с чистого листа.
А Дима, он просто переживал обо мне, как и я о нем. Ведь мы – семья.
– Я еще ничего не решила, Дим. Сейчас меня больше волнует работа, – постаралась увильнуть от темы.
– Кстати, о работе. Жданов к тебе приставал? – а вот этот вопрос, действительно, завел в тупик. Я даже не нашлась сразу, что и ответить. Лишь хлопала изумленно ресницами, всматриваясь в лицо близкого человека.
– Да нет…
– Завязывай, Рит. Ты для меня как открытая книга, увиливания оставь для придурка Шестакова.
– Прекращай, – буркнула я, поднимаясь со стула. Почему-то слушать обидные слова в адрес Вити стало неприятно.
– Ого, да у тебя новая стадия. А говоришь, ничего еще не решила.
– Откуда ты о Жданове узнал? – я налила в кружку горячего чая и повернулась к Димке, всматриваясь в его лицо. Он не кричал, не говорил грубых слов, но голос его стал холодным, словно промозглый ветер, заставляющий ежиться.
– Слухами мир полнится, так и узнал. Я с ним общался и настоятельно ему рекомендовал вести себя нормально. Скажи честно, Романова, это ведь не первый случай? Почему ты скрываешь подобное?
– Что значит – ты с ним говорил? – чуть не задохнулась от услышанного. – Ты его…
– Да нет, пока только словесно, – повел Люков плечом. Но я слишком хорошо знала Диму и то, как он «разговаривал» с людьми, возвращаясь со сбитыми костяшками.
– Дим, ну зачем? Меня к нему больше даже не ставят. У тебя могут быть проблемы из-за этого, я… – с моих губ слетел тяжелый вздох, я опустила голову, устремляя взгляд в кружку с чаем.
– Потому что ты – моя семья, – сказал он вдруг, подходя ко мне достаточно близко. Потом взял кружку, поставил ее на кухонный столик. Руки Димки, такие теплые и сильные, легли мне на плечи, затем притянули к себе, заботливо обнимая. Он никогда не говорил, что по-настоящему переживал обо мне, что не хочет между нами какой-то недосказанности или ссор. Поэтому в подобных ситуациях Люкову было проще обнять, потрепать по волосам, нежели произносить громкие фразы.
Я не стала сопротивляться и уткнулась носом в мужскую грудь.
Больше тему Вити и Жданова мы не поднимали, зато обсудили предстоящий Новый год: решили приготовить много разных вкусных блюд и смотреть до утра новогодние фильмы. Димка обещал пораньше закончить со своими делами и провести семейный вечер в кругу дивана, меня и салатов.
Оставалось только дождаться тридцать первого декабря… Почему-то мне казалось, в этом году он будет особенным.
Глава 19 - Витя
Я стоял напротив детского садика, адрес которого раздобыл буквально за два часа. Не знаю, зачем я сюда пришел, но захотелось взглянуть поближе на брата Риты, может, даже познакомиться с ним. До сих пор не мог поверить, как так получилось, что она утаила столько о своей жизни.
На улице начала портиться погода, и детей, что резвились на площадке у садика, пытаясь слепить большого снеговика, загнали в помещение греться. Я находился с задней стороны здания, напротив разноцветных ворот из железных прутьев. И тут совершенно случайно заметил мальчишку, того самого, которого звали Матвеем. Он подбежал к деревянному маленькому домику и нырнул туда, словно прячась от кого-то.
Я с интересом наблюдал, что же будет дальше. Следом подбежали двое мальчиков, они переглянулись, держа в руках толстые палки. И довольно тихо подкрались к домику, внутри которого сидел братишка Риты. Застыли оба, обмениваясь им одним понятным жестам. Матвей осторожно высунул голову, он не заметил ребят, они стояли чуть поодаль, ближе к задней части дома. И стоило только младшему Романову выйти из укрытия, как один из детей дал ему пинок под зад.
Мальчишка упал на колени, я видел, как он сжал кулачки, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться. А вот те двое, наоборот, веселились, разглядывая жертву с улыбками на губах.
– Эй! – крикнул я. – Сейчас папочка надерет ваши чертовы задницы! Совсем уже! Двое на одного!
Мелкотня оглянулись, и нет, они не испугались, даже
