– Нет, мальчик мой, – спокойный бархатный голос мастера, как и в детстве, вселял умиротворение. – Ты мучаешься, и это видно невооруженным глазом. Но здесь ты не отыщешь покой, не в этот раз.
Эше знал, зачем вернулся Ярослав. Это место было для парня пристанищем. Домом, которого ему не дал отец. Как и много лет назад, Яр пытался отыскать здесь покой, но мастер был уверен в том, что не найдет. Причина его мучений была далеко отсюда, и пока он не уладит там все, не сможет дышать спокойно.
– Тебе пора возвращаться, сын мой, – произнес Эше с тоской на душе, эти слова звучали против его воли, но так было правильно. – Ты уже вырос, мы не можем тебе больше ничем помочь.
– Ты гонишь меня, учитель? – Ярослав резко повернулся и посмотрел старику в глаза.
– Нет, я отпускаю тебя, – спокойно произнес мастер, и, кажется, от его слов завывающий вокруг ветер затих. – И я буду счастлив увидеть тебя снова, только с умиротворением на душе.
Ярослав снова отвернулся и посмотрел на степь, окутанную дымкой тумана. Он понимал: учитель как всегда прав, и здесь ему больше делать нечего. Но тогда почему так страшно возвращаться назад?
27 главаСаша ждала Дениса, устроившись удобно в кресле у окна. Всего за пару недель парень узнал имя и фамилию ее матери, и ей даже делать ничего не пришлось. А сегодня он обещал выяснить место нахождения женщины. Александра слишком быстро и необдуманно приняла решение о поиске матери и теперь не знала, как быть, когда та найдется. Девушка днями напролет думала, что будет делать, узнай она адрес женщины, и не находила ответа. Сможет ли Саша встретиться с матерью? Нет, в этом она не была уверена. Скорее всего, позволит себе лишь издалека посмотреть на родную маму, и ей не хватит духу заявить о своем существовании.
Из глубоких размышлений Александру вырвал звонок в дверь. И, опомнившись, она медленно поднялась. Теперь девушка все делала медленно – большой живот неимоверно сковывал движения. До родов оставался месяц, а она уже чувствовала себя неповоротливой каракатицей. На секунду забыв, зачем встала, Саша отстраненно посмотрела в окно и увидела большие пушистые хлопья снега, сыплющиеся с неба. Это был первый снег в этом году, начало декабря оказалось на редкость теплым. Глядя, как снежинки закручиваются в белый водоворот, девушка почувствовала непреодолимое желание открыть окно и дотронуться до этой красоты. Но настырная трель звонка вернула ее к реальности.
Торопливо Александра направилась к двери и ощутила, как внутри нарастает тревога. Сегодня Денис должен был узнать адрес ее матери, и от этого она испытывала жуткое волнение.
Не посмотрев в глазок, Саша распахнула дверь со словами: "Ну что, узнал?" И тут же попыталась захлопнуть, воскликнув:
– Ты!
Ярослав не позволил закрыть дверь. Он надавил на металл одной рукой, и все усердные старания девушки оказались напрасными. Она отскочила от входа, чувствуя, как сердце вырывается из груди, до боли колотя по ребрам. А осознав, что Яр видит ее живот, стала озираться по сторонам, ища, за чем его можно спрятать. Но было слишком поздно, мужчина вошел в квартиру и закрыл за собой дверь. Теперь он, нахмурив брови, смотрел Саше в глаза. А потом его взгляд скользнул ниже, и Александра заметила, как у него изменился цвет лица. Он побледнел и напрягся, и на секунду ей показалось, что мужчина теряет равновесие. Но нет, Ярослав совладал с собой, спросив:
– Почему не сказала?
– О чем? – выдавила Саша, скрестив руки на груди.
– О ребенке, – сквозь зубы пробубнил Яр.
– А почему я должна была говорить тебе? – ухмыльнувшись, бросила девушка.
– Потому что это и мой ребенок! – зарычал Ярослав, теряя контроль.
– Не твой, – возразила она, вздернув голову.
– Не ври, я знаю, что мой, – уверенно заявил мужчина. Но Саша видела, как бешено дергаются желваки на его скулах.
– Да, и откуда такая уверенность? – усмехнулась Александра, стараясь задеть его. А у самой перед глазами туман, и руки, скрещенные на груди, неимоверно дрожат. Нервно расцепила их и спрятала в карманы махрового халата, пытаясь скрыть напряжение или же найти защиту.
– Ты не умеешь врать…
– Да? – рассмеялась истерическим смехом, и глаза наполнились слезами. – Поверь, у меня был лучший учитель.
– Саш…
– Не надо, – отмахнулась, чувствуя, как ледяная стена, выстроенная ей за эти долгие месяцы, трещит по швам. И из этих трещин огненной лавой вытекает река боли.
– Я знаю, насколько виноват перед тобой, но молчать про ребенка – это жестоко, тебе не кажется? – прорычал Ярослав, тоже спрятав руки в карманы.
– Жестоко? – воскликнула Александра и, глубоко вздохнув, попыталась совладать с собой. – Зачем тебе это знать? Я думаю, твоя благоверная Кристина нарожает вам табун совместных детей.
– Что за бред ты несешь? – сорвался Яр и повысил голос. – У меня с ней ничего не было и не может быть.
– Да ладно? – хмыкнула Саша, преодолевая удар ревности и боли. – А я слышала об обратном.
– Это ложь.
– А что же тогда правда? – прошипела девушка, больше не в силах сдерживать отчаяние, рвущееся наружу. – Ах да, как же я могла забыть, правды-то и не было вовсе. Все ложь. Сплошная и необратимая. И ты сам – ложь, больная выдумка моего мозга.
– Да, я лгал, – прорычал мужчина сквозь зубы. – А чего ты хотела? Так не бывает, чтобы человек в один момент поменял уклад всей своей жизни. Я старался, не получилось. Но я всячески пытался сохранить то, что было у нас.
– Сохранил? – дрогнувшим голосом спросила Саша.
– Сама знаешь, – буркнул тот.
– Вот именно, знаю! – воскликнула она, дрожа всем телом. – И твои слова уже ничего не значат и не могут изменить. Я не хочу тебя видеть, не хочу, чтобы такой, как ты, был в нашей жизни.
Он отшатнулся, и глаза потемнели. А потом достал руки из кармана и протянул к ней. Но они, словно ударившись о невидимую стену, обвисли.
– Зачем ты пришел?
– Хотел поговорить…
– Поговорил? Теперь уходи, – уверенно девушка указала на дверь.
– Неужели ты никогда меня не простишь? – почти шепотом произнес Ярослав.
– Никогда, – ответила Саша, болезненно чувствуя, как внутри все оборвалось.
– Значит, ты тогда намеренно стреляла в меня, это не случайность?
Девушка открыла было рот, чтобы возразить, но слова так и застряли в горле. Она смотрела ему в глаза и не могла разобрать: в них отражается ее боль или его.
– Ответь, ты видела на мне тогда бронежилет? – спросил сдавленно Яр, и Александра уловила в его словах какую-то отчаянную надежду.
– Нет, – ответила девушка, ломая себя. – Я не видела на тебе бронежилет! – конечно, видела, кричала ее душа. Видела, иначе никогда бы не смогла выстрелить и навредить человеку, которого любила больше жизни. Да и вообще она не способна кому-либо навредить.
