безответно любить, то того, кто ответить и не может. А потом Нэн пропала. Кто думал на мать, кто на отца, кто на сына — где ревность, там что угодно может случиться. А кто-то и младших сыновей подозревал. Но через год Нэн вернулась. И где была, никому не сказала. Ни отца, ни сына, никого больше к себе не подпускала. Днем огород, а вечерами и ночью травы собирала и зелья варила. И скоро у нее появилась Стар, и Нэн назвала ее внучкой. А сама она внезапно стала бабушкой Нэн. Как, когда она изменилась, никто и не понял, а только все знали, что красавица Нэн теперь бабушка Нэн. Через год появилась Тиша, а еще через три — Кэт.
Гош посмотрел на Джейн. Она явно думала о чем-то своем.
Фермеры и даже сплетни о фермерах не заинтересуют охотницу. А ведь Гош считал эту свою историю одной из лучших, он собирал информацию для нее из самых разных разговоров, пока все вдруг не сложилось один к одному в его голове
— Это я к тому, что некоторые исчезают, а потом возвращаются
Джейн смотрела куда-то в лес, за купол
— Думаешь, нам стоит поговорить с Нэн?
— С Нэн всегда стоит поговорить. Одна только ее история про пирамиду с золотым глазом чего стоит… то есть, тем более, что у нее пропала внучка.
Джейн помолчала. Общение с фермерами не вписывалось в ее образ жизни. Но с другой стороны, а пропажа подруги разве вписывалась?
— А что стало с отцом и сыном? Тех, что оставили сердца Нэн? — спросила наконец Джейн, просто чтобы показать свое участие в разговоре. Она смотрела в лес. Там что-то было
— Говорят, они ушли в Серую Гвардию, — симпровизировал Гош.
— Куда?
— К Серым
— А что это?
Не сработало. Джейн явно знала о Серой Гвардии не больше Гоша. Бабушка Нэн как-то упомянула ее, да объяснять отказалась, и это была еще одна незавершенная история, которую Гош намеревался разгадать.
— Понятия не имею, что это. Но так говорят. Говорят, когда появилась Стар, Нэн позвала отца и сына к себе. Налила им по бокалу зелья и сказала, что возвращает их сердца. Ибо не принесли они ей никакого счастья. И они выпили, и….
Ничего такого не было в этой истории, Гош сам дописывал ее на ходу.
Джейн слушала ничуть не больше, чем раньше, разглядывая что-то в лесу за куполом.
— Мари тоже хотела поговорить с Нэн. Ну то есть просила, чтобы я поговорил с Нэн. О том, как выбраться отсюда.
— И ты поговорил?
— Я хотел… но Нэн была занята, а потом я встретил Кэт, и она рассказала о Тише и этих ее играх с Кларом и его волшебном доме… Слушай, а ты могла бы превратить свой дом в замок с волшебными колоннами, лианами и водопадами?
— Конечно, — подтвердила Джейн, — но это довольно долго. Хочешь, поставлю выращивать, например, волшебную беседку с лестницей в небо? К ночи вырастет, и можно будет подниматься к звездам. Ну то есть подниматься повыше от земли метров на 100–200. Пока не устанешь.
— Надо сделать столько ступенек, чтобы хватило, чтобы подниматься по ним всю ночь до рассвета. Утром звезды пропадут, и будет казаться, что ты мог — но просто немного не успел. Хотя… — Гоша несло, — Тише не понадобилось и десяти ступенек, чтобы воспылать страстью и упасть в омут любви, в который ее затягивал спрут по имени Клар. Мощные спруты легко превращают волшебных фей в глубоководных русалок. Представляю, как они..
Джейн было абсолютно нечего сказать по подобным предметам.
— Слушай… Вырасти беседку а? — прервал сам себя Гош, — Вдруг и тебе захочется забраться повыше.
— Я даже не уверена, стоит ли выращивать тебе еще один напиток.
— Еще как стоит. У меня ещё много захватывающих историй… Ну например о шариках Клара.
— О шариках? — адреналиновая искорка в углу ее глаза загорелась.
— Он все-таки охотился? В баре говорят, что он сдал в охотничий домик всего один шарик. И я так подозреваю, это тот кролик, которого он застрелил у меня перед носом… Предварительно выпустив стрелу в то место, где был мой нос за секунду до этого.
— Ну да, да… Но Тиша говорила, у него были шарики. Волшебные шарики, хрустальные, играющие всеми цветами мира, с кулак величиной..
Джейн усмехнулась и полезла в карман. Ну конечно, с кулак величиной. Гош и прочие не-охотники никогда шариков не видели, зато знали о них все. А у Джейн как раз завалялось несколько в карманах… Кстати, как так получилось, что она не сдала шарики? Это было ничуть не лучше, чем стрелять там, где нет кроликов. Ну да ладно.
Джейн достала шарики и высыпала их на столик, моментально выросший между ее и Гоша креслами.
— Ух ты!
Шарики, хоть и казались издалека просто кусочками прозрачного хрусталя, неизменно производили впечатление на всех, кто их видел. Даже на тех, кто видел их тысячу раз. Даже на нее.
Гош был настолько поражен, что впал в нечто вроде транса.
Шарики лежали на столе и тихо мерцали. Не поймешь, отраженный это свет или то, что идет изнутри… У Джейн и самой перехватило дух. Почему она так редко смотрела на них раньше? Только в тот момент, когда достаешь шарик из кролика, когда он в крови, и потом, когда уже сдаешь их девушкам в домике, чувствуя себя бравой героиней охоты…
Шарики переливались, звали заглянуть внутрь. А внутри ломались и множились ее изображения, и отражения листвы, и неба, и закатного солнца, и озера, и жизни.
Джейн показалось, или сейчас они мерцают и светятся немного меньше, чем обычно, когда сдаешь их? И еще, у них вроде появился неуловимый теплый аромат, такой тонкий, что даже она с ее охотничьим нюхом не могла точно сказать, был он или только ей казался. Джейн на секунду оторвала глаза от шариков и встретилась со взглядом Гоша. Гош, какой он… почему она раньше смотрела на него и его не видела.
Гог тоже смотрел на нее во все глаза. Джейн вдруг неотвратимо потянуло к нему.
Еще секунда и… Джейн мотнула головой. Что за наваждение. Она отстранилась от стола. Гош по-прежнему смотрел на нее, не отрываясь, и выглядел даже глупее обычного.
Джейн отвела взгляд. За куполом ее дома, вдали, кто-то прятался! Секунда, и лук был в ее руках, а стрела смотрела прямо туда, где только что было движение. Джейн давно заметила, что если смотреть на что-то, направив туда стрелу, видишь
