в этот момент украдкой наблюдал за внуком. Он давно его не видел и сейчас подмечал изменения во внешности и внешнем виде. Кенджи, который вот уже много лет носил маску с именем Гэндзи Маэда, выглядел на его взгляд, очень эпатажно. Впрочем, говорить об этом сейчас — не время, перевел взгляд глава рода на водопад, любуясь отблесками зари в потоке падающей воды.
Долгое время на площадке царило молчание. Гэндзи, не двигаясь и практически не моргая, смотрел на поднимающееся солнце, глава клана наблюдал за водопадом и рассветом, со смаком прихлебывая чай. Когда солнце показалось из-за гор больше чем наполовину, Гэндзи повернулся к главе рода и заговорил с поклоном.
— Я благодарю вас за то, что подарили мне этот рассвет, Ичиро-сама.
— Ты как всегда спешишь, — вздохнул глава рода, отставляя в сторону кружку.
— Мне еще нужно многое успеть в этой жизни, — еще раз поклонился юноша.
— Это синтай, Место силы, — показал в сторону падающей воды Ичиро. — Считается, что здесь живет дух богини милосердия Каннон.
Юноша внимательно смотрел на главу рода, не совсем понимая, к чему было только что сказанное. Но Ичиро объяснять ничего не стал, неожиданно переменив тему:
— Гэндзи, после того, как тебе пришлось покинуть нашу цитадель и забыть прошлое имя, ты сильно изменился. Скажи мне, маска на тебе не стала ли твоим новым настоящим лицом?
Над ответом юноша думал несколько секунд. Он готовился к этому вопросу, но сейчас обдумал еще раз, прислушиваясь к себе — честно ли будет то, что он сейчас скажет. О том, чтобы пытаться лукавить в разговоре с главной рода, у него даже мысли не было.
— Не буду скрывать, мне не доставляет никакого труда ее носить, Ичиро-сама. Но когда представится возможность вернуться на полагающееся мне по праву рождения место в иерархии рода или клана, и вернуть старое имя, я сниму эту маску безо всякого сожаления.
— Достойный ответ. Я рад что ты честен со мной и с самим собой. Скажи, тебя хорошо учили в русской школе?
— Насколько я могу судить, да.
— Усердно ли ты работал с наставниками от нашего клана?
— Да, Ичиро-сама.
— Хорошо. У меня к тебе сегодня серьезный и важный разговор. Надеюсь ты к нему готов, и у тебя хватит духа и времени понять и принять сказанное. Ты знаешь, что такое синтай?
— Вместилище божественного духа, Ичиро-сама.
— Да. Этот водопад… Это синтай, Место силы. Считается, что здесь живет дух богини милосердия Каннон, — показал в сторону падающей воды Ичиро, повторяя недавно сказанное. — Вместилищем духа могут быть не только природные объекты, но и рукотворные предметы. Считается, что в Зеркале Мафуцу обитает дух богини Аматерасу. Зеркало хранится в храме Исэ недалеко отсюда, я его видел три раза. Сорок шесть, семнадцать и десять лет назад. В последний раз в храме Исэ перед этим зеркалом мне передали Небесный меч сотканный из облаков. С того времени он хранится в нашей семье, у нас в цитадели.
Гэндзи слушал главу рода и с трудом сохранил невозмутимость — речь шла о двух из трех царских регалиях — божественных символах власти, доступ к которым имела только императорская семья. И такая неожиданная информация — Гэндзи уже поверил, но еще не мог полностью осознать, то божественный Небесный меч, считающийся утерянным, хранится в их роду!
— Этот меч когда-нибудь может стать твоим, Гэндзи. Вот только для этого тебе нужно будет сделать выбор: окажешься ли ты готов поставить на кон свою жизнь и репутацию?
— Готов.
— Не спеши, Гэндзи, я еще не договорил.
— Мне не важны никакие обстоятельства, Ичиро-сама, если в конце пути такая цель.
Глава рода внимательно посмотрел в глаза юноше, после чего тот низко поклонился.
— Прошу простить, Ичиро-сама.
Низко склонившись, Гэндзи вдруг подумал, что за последние полчаса он кланялся уже больше, чем за последние несколько лет.
— Водопад, Гэндзи, — снова показал в сторону скалистого утеса Ичиро. — Считается, что здесь живет частица духа Каннон, богини милосердия. Люди верят в это, хотя не все — есть те, кто готов ставить этот факт под сомнение. Когда таких людей станет слишком много, дух богини в водопаде умрет. Ты это понимаешь?
— Да, — после некоторой паузы ответил Гэндзи. — Да, понимаю, — добавил он сразу же.
— Если понимать элементарную природу вещей, осознать это очень просто, — кивнул Ичиро, после чего широким жестом простер руки вокруг себя. — Вот это все есть наша земля. Здесь мы живем, так же как живет в этом водопаде дух богини милосердия. В это не нужно верить, это факт. Но скоро, если история пойдет своим чередом, дух нашего народа на этой земле умрет. Я спросил, хорошо ли тебя учили наставники. Так вот, если они хорошо тебя учили, ты поймешь сказанное мною дальше. Представь, что наша страна, наша земля — это тело. Израненное междоусобицами, истекающее кровью и теряющее своих лучших сынов. Для жизни любому телу нужен дух, и этот дух у нас есть. Пока есть: без энергетического каркаса как у владеющих даром, духу становится все более сложно удержаться в израненном теле. И постепенно истончаясь, душа тело покидает. Это неприятно слышать и осознавать, но наша нация обречена на постепенное угасание, гибель и забвение. Чтобы удержать в теле твердость и дух нужен скелет, энергетический каркас. Что может им стать?
— Вера?
— Вера во что?
— В богов? — не очень уверенно предположил Гэндзи.
— У нас в стране почти сто пятьдесят миллионов населения обычных людей, а кроме этого больше пятидесяти национальных кланов владеющих даром, объединенных в шесть соперничающих между собой группировок. Мы все верим в одних богов, и ставим перед собой одинаковые цели. Но ни эта вера, ни эти цели не создают из разрозненного целое.
— Вера в Императора?
— Вера может стать сердцем страны, питая ее дух. А скелетом, энергетическим каркасом для духа нации может быть только одно: сильная армия. У нас ее нет, лишь насмешка в виде отрядов самообороны кланов и отдельных частей, которые воюют в интересах Конфедерации по всему миру. Но даже если мы сумеем создать свою армию, для того чтобы напитать силой и мощью этот национальный каркас, ему нужна энергия — дать ее может только контроль над стратегическими отраслями. Без них ни одна армия ни одного государства не будет иметь силы. У нас сейчас нет ни армии, ни даже иллюзии контроля своей земли, потому что наша экономика целиком и полностью зависит от Конфедерации. И самое главное, у нас сейчас нет никакой свободы действий, для того чтобы попытаться это изменить. Ты это понимаешь?
— Да, — ответил Гэндзи.
Он не лукавил — его действительно хорошо учили, и он сразу понял всю суть приводимых аналогий.
— Наша страна в самое ближайшее время обречена стать полигоном для разборок тех, кто считает себя сильными мира сего, великими державами. Для того, чтобы нам избежать этого, есть два пути — один предполагает мир, второй войну. Первый путь мне предлагал русский император два раза. Сорок шесть лет назад, и семнадцать лет назад, когда в храме Исэ мы с ним беседовали у Зеркала Мафуцу. Ты же помнишь, что такое синтай?
— Да, Ичиро-сама.
— Вместилищем божественного духа могут быть не только природные или рукотворные объекты. Вместилищем божественного духа могут быть и люди: русский царь сказал мне о том, что таким вместилищем будет один из потомков Саюми Кодзимы, моей сестры, которая вышла из нашего рода. Предполагалось ранее, а теперь можно сказать с абсолютной уверенностью, что таким вместилищем божественного духа русские считают ее внука Рейдзи Александрова, более известного тебе по имени Дмитрий Новицкий.
При этих словах главы рода лицо Гэндзи стало каменным — он с трудом удержал застарелые эмоции, колыхнувшиеся сейчас в его душе. Лицо осталось бесстрастным, но глаза полыхнули серым стальным магическим отблеском, а бушующие в груди чувства едва-едва не вырвались наружу с яростным возгласом.
— Два раза, когда мы беседовали с русским царем я слушал и анализировал его аргументы. Он предлагает нам мир. Это легкий путь, но он не предполагает свободы и самостоятельности для нашей страны. Но. Я бы пошел по этому пути, если бы у меня
