мне позвонили. Я поднял трубку.
— Алло. — сказал я.
Звонили с улицы, потому что в трубке слышался уличный шум.
— Саша — это ты? — услышал я голос Лены.
— Да я. Что хочешь убедиться, жив ли я? Так вот, жив. — я услышал, как она передаёт трубку.
— Закрой пасть и слушай. — говорил «Чёрный». — я вижу, ты не забыл Настюху, а наоборот, подставляешь её. Тебе её не жаль?
— О чём ты? Я не понимаю. Не тронь её, мразь. — вновь начал я угрожать ему. — Чего ты хочешь?
— Забудь свою девку, иначе она умрёт, если ещё раз придёт к тебе.
Он бросил трубку. «Нет. — кричал я про себя. — Нет. Он не посмеет. Я её спасу, мы должны расстаться, но как ей это сказать?» Как можно причинить ей такую боль? Я не смогу, но я должен, ведь на кону её жизнь. Я не думал о себе, как мне без неё будет плохо, я думал о Настеньке. «А если она сегодня решит пойти ко мне, я должен её предупредить». Я оделся и пошёл в техникум.
В это время закончилась вторая пара. Оля подошла к Насте, которая стояла у окна. Настя знала, что сейчас к ней подойдёт Оля и пыталась улыбнуться, но у ней это не получалось, ведь лицо — это зеркало души, а на душе была боль и горечь разлуки.
— Настя, расскажи, что у вас с Сашей произошло? Легче станет. — говорила Оля.
— Я его просто бросаю. Я полюбила другого парня. — говорила Настя, сквозь боль. — Вот и всё. У меня открылись глаза, и я поняла, что к Саше у меня простая дружеская симпатия.
— Мне показалось у вас л…
— Тебе показалось. — прервала Настя Олю. Просто невыносимо тяжело было услышать моё имя и слово «люблю» вместе. — Я люблю Василия Пронова. — соврала Настя, чтобы Оля перестала говорить обо мне.
— Ладно, не говори.
В это время я шёл по улице. Был снегопад и из-за этого улицы были в заторах. Мороз щипал за щёки. Я не стал ждать автобуса и шёл пешком несмотря на быструю усталость в ногах. К техникуму я подошёл, когда ещё не закончилась третья пара.
Вдруг ко мне кто-то сзади, даже не подошёл, а подкрался. Я резко развернулся и увидел Лену. Я понял, что она просчитала мои действия и пришла сюда раньше меня. Она выглядела счастливой.
— Что по учёбе соскучился? — спросила Лена.
— Не твоё дело, что я тут делаю. Я, между прочим, тут учусь. Ты что тут делаешь?
— Да. Ты же пока не ходишь на занятия. К ней пришёл? Предупредить? Умница, правильно делаешь. — говорила Лена с лукавством.
— Слушай, иди отсюда. Не твоё дело, что я хочу ей сказать. Почему ты не можешь от меня отстать? Ты мне никогда не нравилась, и никогда не понравишься.
— Чем она тебе окрутила? Чем? Объясни!
— Хорошо, мы поговорим, но потом.
Она ушла. «Какая же она гадина. — думал я. — у неё даже взгляд волчицы.
В это время из дверей техникума вышла Настенька. На её лице я увидел грусть. С опущенной головой, без Оли, она пошла в сторону своего дома. Я не мог понять, почему она такая грустная? Как к ней подойти и сказать, что нам надо расстаться? Причинить ей боль. Я не могу ей сделать больно, но я должен спасти ей жизнь. Я пошёл за ней, но меня окликнул Миша. «Ладно, потом поговорю с ней. Пусть лучше, как можно позже узнает, что нам нужно расстаться». Мне тоже надо было подготовиться к этому тяжёлому разговору. Я подошёл к Мише.
— Привет, ты что тут? А я хотел к тебе идти.
— Привет. Хотел с Настей поговорить, но передумал. Нам с ней надо расстаться, война началась.
— Война? Как будем действовать? Кстати, возьми письмо, — он протянул мне конверт, — от Насти. Она чуть ли не плакала, когда его отдавала. Оля с ней говорила, но Настя ничего толком ей не сказала. — сказал Миша, и я заметил, что он что-то от меня скрывает.
— Миша, говори прямо, ничего не скрывай.
— Ничего я не скрываю.
— Говори. — сказал я серьёзно.
— Я Олю плохо понял, кажется у неё…
— Договаривай. — чуть ли не крикнул я. — У неё другой? — сказал я за него, и сразу внутри всё обожгло. — Это хорошо.
— Что? — Миша обалдел, он не верил своим ушам. — Саша, ты что говоришь? Ты хорошо услышал, что ты сказал?
— Да, а что, раз ей со мной опасно быть, пусть будет не одна, а мне, да тяжело, но её жизнь мне дороже.
— Ты сдаёшься? — не поверил Миша. — Зря, я не верю, что она снова влюбилась. Ты опять забыл, что надо бороться?
— Миша, если она будет со мной, её не дай бог убьют или покалечат. Пойми у меня выбор не велик: её благополучие или жизнь в страхе. Я выбираю первое.
— А как же война? Ради чего тогда она? Какой приз победителю?
— А если проигрыш? Ты подумал об этой цене? Нет? А я подумал. А с «Чёрным» я и так встречусь, он забыл про должок, а я не привык быть в долгу.
— Дело твоё. Ну ладно, я пойду.
— Давай. Позволь тебе дать совет. Береги Олю, и всегда будьте вместе.
— Спасибо.
Я пошёл домой. Вновь та боль, вновь огонь внутри и в тоже время, я был рад за Настю. Значит, и разговор для неё будет легче, а это самое главное. Про себя я не думал, как-нибудь утихомирю свои чувства, как говорят — время лечит.
Придя домой, я сел и посмотрел на её письмо. «Зачем она его написала? — думал я. — Она же ничего не обязана мне объяснять». Я не хотел его читать. Зачем читать объяснения, чтобы было ещё больнее? Я и так всё понимаю. Я взял железную подставку, положил на неё письмо и поджёг.
Я гляжу, как горит твоё письмо. Как огонь «пожирает» твои слова: «Прости, что не прочёл его
