таком духе, меня стошнит. Интересно, если я блевану в его машине, как он потом объяснит это своей жене?
— Дорогая, я подобрал бездомную собаку. И ее стошнило прямо в нашей машине.
— Дорогой, но что же это был за пес? И кто додумался кормить его устрицами?
Я некрасиво заржала от собственных мыслей. Не засмеялась, и даже не захихикала. И следом тут же накатила волна тошноты.
— Ой, — я приложила ладонь ко рту. — Останови, Витя. Мне надо выйти.
— Ты даже не подумала! Поверь, я говорю правду.
— Конечно верю, — откидываясь на сиденье сказала я, что–что, а мутило меня знатно. — А теперь останови машину и можешь ехать к жене.
Витек смачно выругался и остановил машину, а я быстро вышла на тротуар и втянула носом воздух.
— Дура! — крикнули мне и свалили.
Отлично. Вот теперь отлично. Осталось понять, где я оказалась в двенадцать часов ночи.
Присев на низкий подоконник какого–то закрытого магазина, я вдохнула свежий и прохладный весенний воздух. Волна тошноты немного отступила, но чуял мой желудок, это был не конец.
Оглянувшись по сторонам, я поняла, что нахожусь в своем районе, примерно в двух кварталах от дома. Эх, всего ничего не довез, но где наша не пропадала? Дойду пешком.
Вдруг передо мной пронесся незнакомый автомобиль, резко затормозил и сдал назад. Прямо дежавю какое–то. Если ко мне начнут приставать, я просто блевану на них, думаю, желание домогаться сразу пропадет.
Но из машины вышла знакомая фигура в черных джинсах и синей джинсовке.
— Лера? — удивленно спросил Никита. — Ты что тут делаешь?
— Дышу свежим воздухом, — глупо пролепетала я.
Друг брата подошел ближе, сел передо мной на колени и вгляделся в лицо:
— Ты бледная, а губы вообще мел. Тебе плохо?
— Ну, есть немного.
— Поехали, домой подвезу тебя, — и начал поднимать меня за талию.
— В машину нельзя, — я покачала головой и уперлась пятками в асфальт и пояснила: — укачает.
— Ясно. Пойдем, проведу тогда. Или может отнести тебя на руках?
— Нельзя.
— Укачает? — спросил он, а я кивнула.
Два квартала мы шли целую вечность. Поэтому за это время я успела рассказать о новом знакомстве, дюжине устриц, которым почему–то не нравилось в моем животе и уроде — Витюше, который оказался женатым козлом.
Заходя в квартиру, споткнувшись об обувь брата и чуть не упав, заматерилась в полный голос.
— Ш–ш–ш, — Никита попытался утихомирить меня.
— Никого нет дома, — пояснила я. — Родители уехали на дачу к друзьям, а Сёмик…если честно не знаю, где Сёмик, но вечером он сказал мне не ждать его.
— Я знаю, где Сёма, — сказал Ник, помогая мне снять куртку. — Он сегодня встречается со своей девушкой и вероятно останется на ночь у нее.
Я уставилась на Ника квадратными глазами:
— У моего брата есть девушка?
Никита несколько раз моргнул и сказал:
— Я тебе ничего не говорил.
— Окей, — выдохнула я.
Именно в этот момент, устрицы, будто почувствовав себя как дома, решили явить миру себя.
Секундный бросок к унитазу и … “О, привет, ребят!”. Хорошо, хоть дверь в ванную успела закрыть перед носом гостя.
После, я не спеша разделась, искупалась, помыла голову и почистила зубы.
Надела свой любимый розовый банный халат и закинула мокрые волосы на спину, не удосужившись их высушить.
Выйдя на кухню, увидела Никиту, который, стоя возле окна с кем–то говорил по телефону. Мне удалось уловить некоторые фразы:
— Сегодня не получится…да, я знаю…прости…в другой раз… раз ты так хочешь…
Я решительно прокашлялась и села на стул.
Друг брата быстро распрощался с собеседницей, а то, что это была девушка, я не сомневалась, и сел напротив меня.
— Я думала ты ушел.
— Как я мог? — Никита грустно улыбнулся. — Как ты?
— Лучше, спасибо тебе. Вряд ли я бы смогла добраться домой самостоятельно.
— Устрицы могут вызывать белковое отравление, их нельзя есть в большом количестве в первый раз.
— Не думаю, что буду их есть еще когда–то, — печально усмехнулась я.
Никита встал, поставил чайник на плиту и начал делать мне чай.
— Никит, ты можешь идти, тебя, наверное, ждут? Я вмешалась в твои планы, прости.
— Лер, если ты не против, то я побуду с тобой немного, убежусь, что все в порядке, — и продолжил после паузы. — Иначе Семен мне не простит того, что я оставил его сестру в беде.
Никита подошел ближе, положил ладонь на лоб и провел руками по моему лицу.
Это движение приносило какое–то умиротворенное удовольствие, захотелось потереться о руку парня.
— Температуры нет, — констатировал Ник и отдернул руку, будто обжегшись.
После мы выпили чай, немного посмотрели сериал.
Я не могла отправиться спать, потому что в горизонтальном положении прилетали вертолеты. Именно поэтому мы уселись на один диван и посмотрели пару серий, постоянно дискутируя на тему того, что вообще происходит на экране.
Проснулась я, почему–то лежа на своей кровати, а не на диване.
Значит, Никита перенес меня, потому что последнее мое воспоминание — это плечо друга моего брата, на которое я пускала слюни, отправляясь в царство Морфея.
Так, свидание с Витьком можно смело охарактеризовать одним словом “Тошнота”.
И это относится не только к устрицам и подкатывающему чувству рвоты, с которым я жила еще пару дней после свидания, но и к предложению парня, стать заменой его жене.
Следующее свидание было с дагестанцем. Батюшки, как меня угораздило?
С Асламом мы познакомились в университете и отправились в “Ваниль”, кафе рядом с нашей альма–матер.
Аслам был отличным парнем, но героем не моего романа, увы. С первого же диалога почувствовались властные восточные нотки в общении, и вообще, как–то резко парень стал нагонять страх. А потом и вовсе полчаса мы ругались по поводу того, что место женщины в семье — уход за детьми и мужем, а учеба и работа — блажь.
Будучи достаточно взрослыми и адекватными людьми, в какой–то момент мы остановились на том, что наши менталитеты слишком разные и разошлись в разные стороны, даже не обменявшись номерами телефонов. Это свидание можно назвать одним словом “Противостояние”.
Глава 20
Пять лет назад
Видимо череда неудач на любовном фронте отбила у меня желание и интерес к противоположному
