Книга Семь бесов в бочке меда - Дарья Урбанская

стройплощадку. Справа от участка, который расчищал Шон, трудился здоровяк Конор. Он как раз перетаскивал на кусок брезента осколки камней, чтобы вынести все скопом на задний двор. Позади него стояла высокая и смуглая красотка в красном платье, сидевшем на ней как вторая кожа. Ярко накрашенные губы изогнулись в манящей улыбке, на миг заставив Шона забыть обо всем на свете, особенно о миссис Флаэрти. Незнакомка поманила его пальцем, а потом развернулась и ловко пролезла под обгоревшую балку, перекрывающую подход к стене.

Шон тряхнул головой, сбрасывая наваждение.

– Эй, Кон, это твоя подружка? – встревоженно крикнул он. – Скажи ей, чтоб убиралась оттуда. Там опасно!

Конор непонимающе уставился на него.

– Чего? Какая подружка? Ты что, втихаря от старика Макгвайра пива в обед нахлестался?

Красное платье мелькнуло где-то в гуще обугленных досок и пропало из поля зрения. А следом что-то грохнуло, взметнулась пыль, и девушка отчаянно взвизгнула, словно от боли.

– Господи Иисусе! – крикнул Флаэрти и кинулся на звук, отталкивая с дороги тупицу Конора, проклиная себя за нерасторопность. – Ее же раздавит!

Вцепившись в ближайшую балку, он потянул ее на себя и немного отодвинул в сторону. Затем уперся плечом и снова толкнул, раз, другой, понемногу освобождая пространство. Девушки пока не было видно, но вместо этого внезапно раздался лязг металла. А затем что-то в полу заскрипело и заскрежетало, как несмазанная телега. Каменная плита, на которой стоял Шон, дрогнула, а потом резко ушла вниз. Он рухнул вслед за ней, а сверху, ослепляя, посыпались труха и пыль, полетели камни. Резкая боль пронзила бедро Флаэрти, и он потерял сознание, а когда пришел в себя, лежал на полу все в той же зале, словно никуда и не проваливался. Вот только вокруг непривычно шумели и суетились люди.

Шон дернулся всем телом, пытаясь встать, но конечности не слушались.

«Сломал хребет при падении!» – вспыхнула в голове паника. Он открыл рот, но лишь закашлялся. Горло саднило, словно после знатной попойки, а по телу будто локомотив проехал – болела каждая косточка.

– Тише, голубчик, тише. – К нему склонилась дородная пожилая медсестра. Они не были знакомы лично, но он узнал ее. Мэгги Салливан, троюродная тетка его школьного приятеля. – Не шевелись, мы тебя привязали к носилкам, чтобы не повредить ткани, когда поднимали.

– Что со мной? – прохрипел он в ответ. – Позвоночник?

– Да бог с тобой! – Мэгги погладила его по плечу. – Ходить будешь, хоть и сильно ногу повредил при падении, насадился на пику, как куропатка на вертел. Еще бы пара дюймов, и артерию бы разорвал. Разговаривал бы сейчас со святым Петром у ворот рая, а не со мной. – А затем она крикнула в сторону: – Сэр, он пришел в себя.

К носилкам тотчас подлетел старик Магвайр и зашипел, брызжа во все стороны слюной:

– Флаэрти, черт бы тебя побрал! Ты что тут устроил?! Угробиться решил? Думаешь, ты самый умный? Зачем полез на чужой участок?!

– Простите, мистер Магвайр, но…

– Засунь себе свое «простите» в… – Старик покосился на медсестру, не сводящую с него осуждающего взгляда, и чуть сбавил тон. – Из-за твоего своеволия весь график к бесам в адское пекло полетел, теперь точно в срок не управимся. А значит…

– При всем уважении, сэр, – вежливо, но твердо перебил его Флаэрти, – вините не меня, а того дурня, что привел на работу подружку. Я в последний момент заметил, как она по глупости под балки полезла. Как она, кстати, не поранилась?

– Какая еще подружка? – взбеленился бригадир.

– Красивая такая, в красном платье.

– На стройплощадке не было и не будет никаких девиц, пока я здесь старший!

– Но я точно видел… – растерялся Шон. – И слышал, как она закричала…

– Нечего мне зубы заговаривать! Ты… – Он вдруг подавился словами, будто внезапно его осенило какой-то одному ему известной мыслью. В следующее мгновение старик зябко передернул плечами: – Сколько раз я говорил, фоморы тебя дери, не соваться куда не велено?! Предупреждал, что место здесь гиблое, проклятое! Сколько раз…

– Ну по́лно вам, по́лно, мистер Магвайр.

Лиам резко осекся и уважительно снял свою кепку, окидывая подошедшего мужчину подобострастным взглядом. Очки в тонкой металлической оправе придавали тому сходство с ученым или профессором, а массивные перстни на мизинцах демонстрировали богатство и положение в обществе.

– Мистер Дарби, сэр, – Шон едва заметно кивнул, узнав владельца замка, и тотчас скривился от боли.

Если б Флаэрти мог, то побледнел бы еще сильнее. Но в лице его и так не осталось ни кровинки.

«Плохо дело! С пройдохой Магвайром я бы сумел договориться, но теперь меня точно выгонят взашей, не заплатив ни цента, за то, что сорвал работу…»

– Как себя чувствуешь, парень?

– Это риторический вопрос, сэр? – осторожно ответил Шон.

Дарби расхохотался.

– А ты малый не промах, да? Из начитанных! Не переживай, тебя подлатают в госпитале, я уже распорядился. И о жене твоей не забудем, раз уж семья временно без кормильца осталась.

– Вы очень добры, сэр.

Флаэрти растерялся. Все это было очень странно. Щедрость владельца замка свалилась на него как снег на голову. Как сам Шон свалился в эту проклятущую дыру.

– Это самое малое, что я могу сделать для такого мозговитого парня, что сумел отыскать ублиет!

– Как вы сказали, сэр? Ублиет?

– Ну да, яму! Замаскированную ловушку для непрошеных гостей. Я знал, что она существует где-то в пиршественной зале. Но все документы о том, где именно, были утеряны несколько поколений назад. Теперь же благодаря тебе, секрет ее местонахождения раскрыт! Дело за малым – разобраться с механизмом, но это уж инженеры пусть. Только посмотри вокруг, – с любовью добавил он и повел рукой в сторону, – это важнейшая историческая находка!

Шон послушно повернул голову в бок и вздрогнул, рвано выдохнув.

«Иисус, Мария и Иосиф! Что это еще за кошмар?!»

Разбор мусора временно прекратили, и большая часть рабочих толпилась в дверях, крестясь и поглядывая на происходящее в помещении с суеверным ужасом. Вокруг Шона прямо на полу были расстелены куски материи. На них ровными рядами лежали скелеты: некоторые уже были выбелены временем, но кое-где сохранилась иссохшая плоть. Совсем рядом, практически по соседству с Флаэрти, скрючившись, лежал мертвец, на черепе которого еще оставались клочья темных припорошенных пылью волос. Его челюсти были распахнуты в беззвучном крике, словно свои последние минуты несчастный провел в ужасающих муках. Из черноты пустых глазниц, пристально глядящих прямо на Шона, выполз серый паук и, перебирая длинными тонкими лапками, скрылся между разломанными ребрами, в одно из которых намертво врос не принесший удачу своему владельцу проржавевший амулет-клевер. Волосы