что «поплыл» окончательно. Что-то невесомое и лёгкое было в этом «табаке»; душа словно растворилась, воспарила вместе с дымом и зависла под сводом хижины, наблюдая с высоты за непослушным теперь телом. Шаман говорил тихо, с хрипотцой, будто убаюкивая гостя, и от этого мерного голоса у Вити начали слипаться глаза. Ему казалось, что он провалился в какое-то эфемерное царство теней, но пересилив себя, он заставил прислушаться к таинственному голосу вождя ненецких поморов.
– Люди ушли в тундру, – слышал он сквозь дремоту. – Большая беда сошла на нас с той сопки, где находится твоя станция. Было однажды… – долетало до сознания Вити, – давно ещё, в эпоху мамонтов, когда спускался к Земле шар с неба. Тогда, тысячи поколений назад, этот шар принёс с собой разруху и мор моим далёким предкам. Лихая беда пришла во все поселения древних людей моего племени. Дети умирали ещё в утробе матери, птицы и звери покинули привычные места, и предание гласит, что шар висел над полуостровом три зимы и три лета, уничтожив вокруг себя всё живое, что могло летать, ползать, нырять или стремительно бегать. Сначала смерть скосила всех мамонтов, мастодонтов, пещерных медведей и шерстистых носорогов. Не стало зверей – погибли от голода и саблезубые тигры с леопардами. Людей же – самых сильных и выносливых – косило целыми племенами. Древние шаманы – мои предки – говорили, что этот шар испарял вокруг себя какие-то «злые» лучи, заставляющие ветрами разносить смерть людям, истребляя и убивая друга.
Шаман сделал паузу, и Василёк попытался раскрыть слипшиеся от дурмана глаза.
– Такой же шар спустился и с твоей сопки. Четыре дня назад. Я знал о поверьях своих дедов, поэтому повелел всем женщинам с детьми, стариками и больным покинуть тотчас посёлок, забрав с собой только воду и продукты. Если бы они задержались дольше – началась бы СМЕРТЬ.
Василёк жадно выпил воду. В голове шумело. Ему казалось, что он только что испытал чувство полёта, возвратившись откуда-то с берега залива, где с высоты птичьего полёта видел тюленей, скалы, сопку и свою станцию, на которой его ждала Тоня. Нужно было добраться до передатчика и возвращаться назад, оповестив перед этим Диксон о своём нешуточном положении. Однако мысли его витали где-то высоко в небе, а шаман продолжал что-то говорить.
– Первый шар на памяти моих предков уничтожил цивилизацию Туле, которая являлась праматерью будущих цивилизаций. Второй шар посеял смерть на просторах полуострова во времена поздней цивилизации Гипербореи, как вы ее называете. Такие шары смерти появлялись и позже, раз в несколько столетий, разрушая и истребляя всё живое на Таймыре. Всегда, при посещении космических шаров, на полуострове останавливались ветра, жизнь замирала, а люди и звери пожирали друг друга независимо от рода или племени. Так как наши рыбаки сейчас заняты промыслом на сейнерах, я принял решение отправить их жён, матерей и детей вглубь тундры, подальше от опасности. Шар последовал дальше, паря над тундрой, и я теперь не знаю, где он, и что принёс с собой в этот раз – какие беды и разрухи.
Шаман забил новую трубку, а Витя про себя отметил, насколько умён и рассудителен старик, оперируя перед молодым гостем такими научными фразами, что и сам профессор пришёл бы в изумление.
– А почему ты сам остался здесь, Великий шаман?
Старик печально вздохнул, как бы сбрасывая с себя груз всего мира.
– Я Хранитель знаний, традиций. Я старейшина рода, защитник своего племени. Я страж.
Витя задумался, решительно отказавшись от новой порции дурмана, который протянул ему старец. Трубка дымила и наполняла хижину приятным ароматом, от которого и так кружилась голова.
– Некая сила вырвалась наружу из недр земли и устремилась в атмосферу, едва не лишив всю станцию электрического снабжения. Точнее, лишила. Сейчас там нет ни тока, ни света, ни воды, поскольку водокачка работала от внешнего напряжения. Там осталась Антонина…
– Я помню её, –пыхнул трубкой шаман. – Иногда, направляясь за почтой в Диксон, они с вашим профессором заглядывали к нам в гости. А что с остальными? Где они?
– В том-то и дело, – невесело ответил Витя. – Мы остались с Тоней одни. Остальные не выходят на связь уже четвёртые сутки. Наши приёмники накрылись, потому я и пришёл к вам, чтобы выйти на связь через ваш передатчик.
Он в двух словах рассказал положение дел, а когда дошёл до Коржина, старик его вежливо перебил:
– Ваш егерь не убивал девушку.
В воздухе повисла изумлённая пауза.
– А кто же её убил? Сергей Борисович говорил, что застал Коржина с ключом в руке над поверженной Лизой…
– Он же её и убил.
– К-кто?.. – запнулся Витя с отвисшей челюстью, хотя до этого в душе и чувствовал какие-то зыбкие сомнения ещё с того времени, как Илья Фёдорович проводил своё расследование. Андрей нередко потом делился с ним своими выводами, но подозревать профессора Раевского у Вити не хватало духу.
– Ваш начальник станции и сам не осознавал, что творил в ту минуту, – меж тем продолжал старик. – Он стал зависим от злых сил шара. Растерзав девушку, он погнался за егерем, но тому удалось защититься, скрывшись затем с собакой в неизвестном направлении.
– Куда?
– Этого я не знаю. Знаю, что теперь все они мертвы. Шар истребил и вашего куратора станций, и главного инженера, и самого Сергея Борисовича.
Челюсть у Вити отвисла ещё больше. В эту минуту он был похож на ученика в школе, сидящего за партой и узнавшего от учителя новое доказательство теоремы Ферма. Однако спросить что-либо он уже не успел.
Далёким взрывом на западной стороне бухты тряхнуло воздух, в уши ударила звуковая волна, и Вите показалось, что его барабанные перепонки унесло волной к соседним хижинам. Костёр у жилища шамана разметало по всей поляне, небо закрыли сплошные, внезапно появившиеся тучи, его отбросило к выходу и, уже выползая к ближайшему дереву, Витя успел увидеть, как на его глазах исчезает посёлок. Земля вздыбилась под ногами, образуя огромную воронку, в которую стремительными потоками начали срываться камни, мох, песок, лишайник, деревца и прочая растительность. Туда же, в зияющую бездну устремились и предметы, находившиеся близ хижины: забор, столбы радиопередачи, вихри золы и сама хижина, разваливаясь попутно на различные
