один признак доверия — и уважения. Я всегда готов выслушать всё, что ты захочешь мне рассказать, и никогда не заставлю говорить о том, что ты хотел бы оставить при себе. И Эзра его не расспрашивал, хотя, признаться честно, не потому, что был таким умным. Сначала его тоже мало интересовало, потом он боялся, потому что иногда Кейнан мог отбрить так, что хотелось надеть на голову шлем и притвориться Чоппером. Не зло, не грубо, просто становилось ясно, что было большой ошибкой открыть рот. Такого уже очень давно почти не случалось, но Эзра так привык, да и столько всего происходило сейчас, в настоящем, что ему не приходило в голову интересоваться прошлым. Да и кое-что, хочешь не хочешь, становилось ему известно. Но иногда он задумывался, и ему самому всё это казалось странным, с его-то любопытством.
А иногда он узнавал то, о чём всегда боялся спросить, совершенно неожиданно для себя.
— Эзра, — сонно спросил Кейнан, — почему на мне сидит белка?
— А я откуда знаю? — невозмутимо ответил Эзра. Он лежал рядом, подперев голову рукой и аккуратно трогал белку за хвост. — Спроси у неё. Почему сразу я? И кстати, это всё-таки не белка.
— Я знаю, но кого это уже волнует? Вся база с твоей подачи называет их белками.
Он пошевелился, и белка спрыгнула на пол.
— Пришла, наверное, за нами вчера вечером и осталась, — предположил Эзра.
— Никакой бдительности, — проворчал Кейнан. — Любая белка может зайти и остаться у меня жить.
— Ага, может, подкинешь ей голокрон и посмотришь, сможет ли открыть? — ехидно предложил Эзра, Кейнан щёлкнул языком, схватил его за руку и дёрнул к себе.
Они сегодня встали позже обычного, Зеб и Сабина уже пили кофе, Гера, взяв с собой Чоппера, ушла ещё на рассвете. Эзра, махнув Зебу и Сабине рукой, потащился за кофе, Кейнан пришёл вслед за ним, на ходу собирая волосы в хвост, и сел рядом с Сабиной.
— Вы знаете, — сказала она, глядя то на одного, то на другого, — вас можно было бы отлично покрасить. Не в смысле целиком, волосы.
— Нет уж, спасибо за предложение, но я пас, — ответил Кейнан.
— А что, выглядело бы классно, — сказал Зеб и захохотал.
— Это вообще что, какая-то джедайская традиция, отращивать волосы? — не унималась Сабина. — А падаванам не положено, пока они не стали джедаями, поэтому Эзра стрижётся короче, но не совсем коротко, потому что втайне считает себя уже полноценным джедаем?
Эзра швырнул в неё печеньем, она поймала его на лету и невозмутимо закинула в рот.
— У него вообще должна быть косичка, — ответил Кейнан и хмыкнул.
— Косичка?! — хором переспросили Зеб и Сабина.
— Всё время забываю, что ничего-то вы не знаете, — сокрушённо ответил Кейнан, и Сабина толкнула его локтем.
— Ой, Эзра с косой, — хохотал Зеб. Эзра мстительно взвесил в руке всю коробку с печеньем, но передумал, из соображений экономии.
— Ему бы две пошли, — вторила ему Сабина.
— Ненавижу завтракать с вами, — пробурчал Эзра и сел за стол, безуспешно попытавшись подвинуть Зеба.
— Спорить не буду, было бы занимательное зрелище, — согласился Кейнан, — но нет, всё не так, как вы навоображали.
— Давай рассказывай, как всё было бы до того, как мы родились, — сказала Сабина и снова толкнула его локтем.
— Очень смешно, — осуждающе ответил Кейнан. — Ну, падаваны обычно коротко стриглись, да, а одну прядь оставляли длинной и носили её, заплетённой в косичку. Это был знак, показывающий их положение. Старая традиция.
— И ты ходил так же? — с восторгом спросила Сабина.
— Ага. Пришлось обрезать, когда бежал, а то это было как с мишенью на спине ходить.
— Я всё-таки не понимаю, — забывшись, вслух подумал Эзра, — как так вышло, что такой огромный Орден был уничтожен почти полностью?
Зеб толкнул его коленкой и сделал глаза, Эзра уже и сам пожалел, но Кейнан покачал головой.
— Всё в порядке, он может спрашивать. Да и должен знать, как всё случилось. И вы тоже.
— С этим я могу помочь, — сказал Рекс с порога.
— Рекс! — радостно крикнул Эзра. — Заходи, я сделаю тебе кофе.
— Ты точен, как всегда, — улыбнулся Рексу Кейнан и подвинулся, подтолкнув Сабину.
— Да ты-то поди знал, что я приду, генерал, — весело ответил Рекс, и Кейнан, как обычно, не сказал ни да, ни нет. Но Эзра склонялся к тому, что знал, ещё когда завёл про косички и сам подвёл все в вопросу о Войне Клонов.
— Невесёлый разговор для начала дня, — вздохнул Рекс, когда Эзра сделал ему кофе, — но если Кейнан решил, что вам надо бы узнать, как всё было… — Кейнан молча кивнул и опустил голову, давая Рексу начать. — Не знаю, сколько джедаев тогда смогло выжить. Безумие полное творилось, огонь со всех сторон, все стали врагами… Мы с ребятами старались сделать, что могли, но могли мы мало чего, спасибо хоть кому-то помогли выбраться. То, что выжили некоторые падаваны вроде Кейнана — вообще чудо.
— В основном — ценой жизни своих учителей, — печально заметил Кейнан.
Рекс похлопал его по плечу с какой-то почти отеческой заботой.
— Это не ваша вина. Ты бы сейчас поступил так же и знаешь это.
— Но неужели можно было вот так, одним ударом, уничтожить весь Орден? — спросила Сабина.
— Нет, — ровным голосом ответил Кейнан, — это было только начало. Не думал тогда, что может быть что-то страшнее, но в каком-то смысле дальше было ещё хуже.
— Они устроили охоту на джедаев, — с презрением выплюнул Рекс. — Загоняли их, как диких зверей. Им некуда было пойти, негде укрыться, главные храмы были захвачены и вырезаны — совсем маленькие послушники, дети, все без разбора. Убивали даже тех, кто не был джедаем, а просто работал там. В остальных местах было не лучше, много где обычные люди, которым эти же джедаи ещё недавно помогали, поддались безумию охоты на ведьм, знаете, как это бывает. А там, где джедаев раньше не видели, за ними охотились просто ради награды. Я помню плакаты и передачи по голонету, длинные списки имён с фотографиями — рыцарь такой-то, мастер такой-то…
— Помню, как разглядывал их — для меня это был единственный способ узнать, кто ещё выжил, — сказал Кейнан. — И с каждым разом их становилось всё меньше. На бумажных плакатах, развешанных в городах, просто вычёркивали тех, кого уже нашли и убили, чтоб не перепечатывать заново. Помню, как-то я разглядывал такой, там было восемь мастеров и пара падаванов, уже почти рыцарей. Я ходил к нему, пока не вычеркнули последнее имя. Так что в результате я узнал только, кто
