особе? — вкрадчиво поинтересовался Чариз, и я почувствовала с его стороны настоящую угрозу.
— А при чем тут вы, ваше высочество? — На меня вдруг навалилась усталость. — К вам вообще никаких вопросов… это у меня к мужу требование.
— Вот и высказывайте его в собственной спальне, — рыкнул принц. — А здесь помолчите уже и послушайте, что вам скажут! И будете делать что велено без всяких условий, понятно?
— Чар! Успокойся. — Яролир аж подскочил с кресла и, такое впечатление, попытался загородить меня собой. Во всяком случае, он уверенно занял место на линии возможной атаки. — Сам сказал — она иная. Ей просто непонятна наша иерархия и законы. Пусть ей там хоть пятьдесят, хоть сто лет, сейчас она будто маленький ребенок. Ты же не обижаешься на детей. — Муж украдкой бросил на меня многозначительный взгляд и отрицательно покачал головой.
— Она не настолько глупа, чтобы не видеть очевидного. — Чариз еще явно злился, но слова Яролира на него подействовали как масло, разлитое в бушующие волны. — И вполне осознанно, нарочно пробует границы дозволенного. Я всего лишь обозначил их для нее без лишних сантиментов. Эта душа — самозванка в теле Эмберлин, и пусть не забывает об этом! Да, призвали душу в это тело не по ее воле, но это не значит, что теперь я, ты или наше королевство ей что-то должны. Хочет долгов — пусть требует их у почившего лорда Лоингира, который и организовал проклятье для своей дочери.
— Ты не совсем прав насчет ее самозванства. — После непродолжительного молчания муж словно бы собрался с мыслями и выдвинул следующий аргумент: — Если ты вспомнишь основы, то сообразишь, что родовые знаки привязаны не только к телу, но и к душе. И раз уж они не исчезли… то вполне возможно, что перед нами именно Эмберлин, просто перенявшая знания чужой души. А так как изначальная ее личность утонула в безумии, то эта взяла верх.
— В любом случае урок хороших манер нахалке не повредит. — Принц так же внезапно успокоился, как раньше вспылил. — Я не ты, Лир, и не буду к ней так снисходителен. А еще стоит запомнить, что и все остальные лорды этого королевства — тоже… не ты. Милая Эмберлин, кем бы она ни была, сильно рискует однажды нарваться на серьезные неприятности в ответ на свою раскрепощенность и пренебрежение иерархией. Впрочем, я махнул бы рукой на этот факт, рискуй она только своей головой. Но пока вы не разведены, отвечаешь за эту женщину ты. И мне не нужно, чтобы тебя вызывали на дуэль после каждого появления твоей жены в свете. Вы поняли мою мысль, леди?
— Разве я хоть раз вела себя неприлично при посторонних? А сейчас всего лишь решила, что вы друг Яролира и потому достойны доверия. — Легкий испуг уже прошел, к тому же ему все равно не дала разыграться моя ледяная анестезия. Но слова принца я приняла к сведению.
— Вот именно. Я его друг. Не ваш. И вам стоит это запомнить.
— Жаль. — Я пожала плечами. — Вы казались мне достойным дружбы. Но навязываться я точно не собираюсь.
— И снова она хамит. — Чариз махнул рукой, словно сдаваясь, но я все равно заметила, что он спрятал усмешку в уголках губ. Как бы его высочество ни ругался, на самом деле он не так уж и оскорбился моим нахальством. Скорее, действительно попытался обозначить границы опасной зоны. — Ладно, Лир. У меня нет времени спорить с твоей женщиной. Сам разбирайся. Мне потом поведаешь результат. И да, «пока еще леди» Оверхольм. Фуршет в день «траура» никто не отменял. Раз хотите откровенности — извольте: вы допущены туда только с одной целью. Показать, что юг окончательно покорился северу.
— Меня, признаться, не слишком волнует ваша политика. — Я пожала плечами. — Извините, ваше высочество, но я сама по себе дама весьма меркантильная, а местами и вовсе жадная. Неприятная особа, одним словом. И покажу вашим «друзьям» любой символ, какой захотите, если вы гарантируете мне успешную рекламную кампанию.
А что? Если уж они решили высказать мне в лицо все, что обо мне думают, а я даже козлом никого в ответ обозвать не могу — значит, пусть раскошеливаются. Надо же, цирк они мне тут устроили. С откровениями и раскрытием карт. Заигрались большие мальчики в заговоры и политику. Все то же самое вполне можно было сказать спокойно, по-хорошему и в нормальной деловой обстановке.
Нет, им понадобились страсти-мордасти, секреты-прослушки, игры в царя горы и прочие развлечения. Ну ладно, господа. Собственно, любой каприз за ваши деньги.
— Допустим. Значит, вас можно купить за деньги? — Принц чуть подался вперед.
— Всех можно купить: меня, вас, Яролира, главное — знать цену и… разве я просила у вас денег? Мне нужны репутация, одобрение, влияние, заранее обещанные инвестиции в дело, если хотите. А уж с ними я сама себе деньги заработаю. И к вам всем будет только одна просьба: не мешайте, пожалуйста. Все эти игры в любовников под маской, детское шпионство и прочие подростковые развлечения оставьте вон для Иланны, она девочка молоденькая, ей наверняка понравится.
— Знаете, я сейчас разрываюсь между двумя противоречивыми желаниями. То ли свернуть вам шею и просто избавиться от столь независимого и нелояльного к короне элемента. То ли дать вам еще один шанс и посмотреть, какие новшества принесет это ваше начинание.
— Знаю, ваше высочество. Ничего, вы сильный человек, вы справитесь. Или ваше любопытство справится, тут уж сами выбирайте. А теперь, с вашего позволения, мне стоит все же вернуться в свою спальню. — И я встала с кресла.
— В мою! — резко рыкнул Яролир.
Очень хотелось сказать «обойдешься», но я сама только что озвучила взрослую позицию, а посему просто спокойно спросила:
— Зачем?
— Думаешь, мои тени ее в твоих покоях не достанут? — вдруг усмехнулся принц.
— А, это ваши тени пытались прибить меня в карете и подсунули Патрику настойку в графине? — Я снова повернулась к принцу. — Как-то… не знаю, ваше высочество, ну несерьезно это все. Какие-то косорукие бандиты, потом вообще непонятно что, даже не яд.
— Это она сейчас о чем? — неожиданно
