на водоросли.
– Вайолет мне дала, – отвечала я, вжимаясь в подушку.
– Врёшь! – прошипела она. – Вайолет никому бы его не дала!
– Мы с ней играли, – возразила я. – Может, сама у неё спросишь?
Леонора расхохоталась: жуткий хрип, от которого защёлкали её суставы. И снова костлявые руки прижали мои плечи к подушке.
– Где она? – От её зловонного дыхания у меня начался кашель, и алые капли брызнули ей на щёки.
– Не знаю, – выдавила я. – Ты хотя бы послушай меня…
Она так замотала головой, что на подушку шлёпнулась прядь водорослей-волос. Она посмотрела на них, а потом содрогнулась так, что снова защёлкали кости.
– Некогда мне тебя слушать, – прошептала она. – Что ж, давай играть, если ты так хочешь!
Что-то щёлкнуло у меня на шее, и она вихрем метнулась к двери на веранду – только взвились лохмотья от некогда белого платья. Дверь распахнулась, Леонора исчезла во тьме, а я ощупала шею. Так и есть – пропал образок.
– А ну вернись! – заорала я, хотя меньше всего хотела бы снова повстречать у себя в спальне это жуткое создание. Позабыв про сандалии, я вскочила и помчалась за нею следом. Что-то белое мелькнуло за углом моего бунгало, и я побежала в лес, прорываясь сквозь кусты и лианы.
– Отдай! – кричала я.
Луна раскрасила всё в белые и чёрные тона, и почему-то этот бег через чащу показался мне легче, чем я боялась, – растительность как будто сама расступалась у меня на пути. А впереди металась грива из волос-водорослей и шелестел издевательский смех. Я обогнула массивный древесный ствол и готова была поклясться, что он застонал, стоило мне ухватиться за него, – но всё заглушало гулкое биение пульса у меня в ушах. Я понимала, что если не остановлюсь, то выкашляю последние остатки своих лёгких, но мне был нужен этот образок.
– Стой!
Леонора остановилась на камне посреди небольшой полянки, её драное платье развевалось на сквозняке. Налетевшие жуки ползали по её телу и шее, и их голубое сияние падало на оскаленный череп.
– Ни шагу ближе! – прошипела она.
– Пожалуйста! – мой голос прервался, и дыхание превратилось в сдавленные всхлипы. – Просто верни его мне!
Лесная почва под ногами показалась мне какой-то странной. Не влажной, но податливой, как губка. Леонора принялась раскачивать образок на цепочке, и я застыла. И тут, без предупреждения, она размахнулась и бросила его мне за спину, в кусты.
– Нет! – не успела я повернуться, как земля расступилась ровно в том месте, где я стояла секунду назад. Открылся провал шириной как раз для одного человека. От густой вони у меня перехватило горло, и я отшатнулась, закашлявшись.
А Леонора пропала.
Всё ещё содрогаясь, не в силах выпрямиться, я по широкой дуге обогнула провал и подобралась к камню, на котором она стояла, но не нашла никаких следов. Ни ветка, ни листик не шелохнулись, только вонзался в уши неистовый хор насекомых.
Под ногами что-то хрустнуло, и я наклонилась, чтобы поднять свою находку. Это был грязный обрывок бумаги, скатанный в трубочку. Внутри косточка – как будто фаланга пальца. Я с визгом выронила отвратительный свёрток, но когда он упал на землю, успела заметить какую-то надпись. Содрогаясь от отвращения, я палочкой отодвинула кость и развернула листок.
Не верь Ионе.
– Ионе? – пробормотала я.
Что-то коснулось моего плеча, и я с воплем подскочила на месте.
– Тише, тише – это я. – Шон шагнул ко мне, держа перед собой раскрытые ладони. Он был в тёмной футболке и шортах, с полотенцем через плечо. – Прости, что напугал, но я шёл к сеноту и услышал, ты кричишь. Что случилось?
Мои руки невольно метнулись к шее, где положено было висеть образку, и я задумалась, можно ли ему доверять. По словам Билли, Вайолет не видел никто, кроме него, – то есть и Леонору они, скорее всего, не видели тоже. И я не знала, как Шон отреагирует на историю с привидениями – учитывая, что он не верил Билли. И хотя меня не должно было волновать, что он обо мне подумает, но я не хотела показаться ему ненормальной.
– Я… я чуть не упала в эту дыру, – сказала я. – Предполагалось, что я потеряюсь где-то по пути к сеноту.
– Я бы тоже заорал. – Шон заглянул в провал.
– Как по-твоему, что там внизу?
Он посмотрел на записку, задумчиво теребя подбородок.
– Может быть, неуловимый Иона?
– По-твоему, тут бродит ещё один призрак? – Я пожалела о своих словах, не успели они слететь с губ.
– Ещё один? – Его брови взлетели так, что я не могла решить: ему интересно или смешно? – Это Билли тебе наговорил?
Завтра я сама много чего наговорю Билли. Но сейчас мне требовалось так изменить тему, чтобы его брат не успел решить, что со мной не стоит связываться. И никакие призраки не помешают мне сегодня снова погрузиться в сенот.
– Ты ещё не передумал плавать? – спросила я. От улыбки Шона у меня пошла дрожь по всему телу.
– А зачем ещё я тебя искал?
Глава 15
Лунная дорожка вела нас через кусты, и по мере углубления в чащу я старательнее всматривалась в тени: а вдруг Леонора всё ещё здесь, следит за нами? Я так и не решила, пыталась она меня убить или защитить, она ведь бросила образок, не позволив мне шагнуть в дыру.
– Почему ты не пришёл на барбекю? – Надо было как-то отвлечься от невоспитанных мёртвых девочек. – Ты боишься дневного света? Или просто социопат?
Шон засмеялся, и что-то метнулось прочь в кронах деревьев, обрушив на нас холодную мелкую капель. Я постаралась не дрожать.
– Я не социопат. Просто я ненавижу Кена.
– Почему?
– Потому что он отец Билли, а не мой. – Шон потянул меня с тропинки в тот момент, когда луна зашла за облако. Во внезапной темноте я споткнулась, он развернулся, чтобы подхватить меня, отчего наши ноги запутались, а его руки легли мне на талию. Он очутился так близко, что я ощутила его тепло, и в голове бухнуло: «Вот оно!» Мы оба задержали дыхание.
И тут с тихим смехом Шон выпрямился, и пространство возле меня опустело, остался лишь запах – земляной, с металлическим привкусом. Парень придержал передо мной занавеску из испанского мха, и вот он, сенот: круглое зеркало в обрамлении голубого света. Прямо из моих снов – вот только все мои сны были кошмарами.
Я направилась сразу в воду, и в груди у меня щемило так, словно я вернулась домой из долгого
