class="p1">Меня не часто можно удивить, но Борзову это удается. Он открывает мою дверь, и я уточняю:
— В стриптиз-баре? Ты серьезно?
Но мужчина передо мной и не думает шутить.
— Вполне. Здесь есть зона ресторана и приватные кабины. Тебя что-то смущает… жена? — темная бровь Ярослава приподнимается. — Может, хочешь сама приготовить ужин? Так скажи, и я подумаю.
Лучше бы он подумал, как извиниться перед Максимом, и как нам с ним разъехаться.
А лучше вообще исчез из моей жизни.
До сих пор я так и не рассмотрела цвет глаз моего мужа — слишком много в них всегда темноты. Наверняка, карие. Он нависает надо мной высокой фигурой, пригвождает к сидению колючим взглядом, и я отворачиваюсь. Потянувшись за кофтой, надеваю ее на себя и вешаю на плечо сумочку. На тихом упрямстве выхожу из внедорожника, коротко ответив:
— Нет, не хочу.
— Я так и думал. Идем!
Удивительно, но у Борзова хватает сообразительности открыть мне дверь, когда мы оказываемся у входа, и я уже готова сделать это сама. Жест не выглядит галантным, просто над плечом вдруг появляется рука, отодвигает вышибал, и мы заходим внутрь. И если парень-администратор и удивляется, увидев в компании завидного клиента меня — то вида не подает.
Он вообще меня не замечает у груди Ярого, появившись из полутени глубокого зала, и ощерив перед ним зубы в подобострастной улыбке.
Да и не только он. А я оглядываюсь.
Это не бар, и даже не клуб. Мне никогда не приходилось бывать в подобном месте, но догадаться несложно — это дорогое заведение для избранных. Все вокруг говорит о цене обстановки — подсвеченные ниши с фигурами обнаженных нимф, боковые итальянские бра и терпкий запах кальяна. Здесь точно подают отличную еду, не стоит и сомневаться. А к ней закуску, выпивку и… надо полагать, десерт. А вот насколько изыскан последний, думать не хочется. Столько полуголых девиц в одном месте я никогда не видела.
В глубине полутемного зала стоят с дюжину столиков, играет музыка, а за столиками сидят люди. На круглом возвышении-таблетке в центре зала, высветленном косыми прожекторами, танцуют две девушки в золотых купальниках, и спортивный парень в черных кожаных штанах. Поигрывая в руках плеткой, он стегает ею девушек, пока они извиваются вокруг, облизывая его плечи и явно на что-то напрашиваясь. И судя по тому, как призывно движется его пах им навстречу — ждать осталось недолго.
Когда одна из девушек, повернувшись, оттопыривает зад, позволив парню прижаться к ее бедрам, а другая припадает к его соску, я отворачиваюсь.
Неприятное зрелище. Во всяком случае для того, кто сюда попал случайно. Я бы еще сказала «дешевое», но это вряд ли в прямом смысле является правдой. Я бы предпочла посмотреть на красивое танго, чем на подобное действо, но у местных завсегдатаев свои вкусы.
Надо полагать, схожие со вкусом моего мужа, иначе бы мы здесь не оказались.
Я замечаю по периметру зала еще несколько подсвеченных пилонов, у которых танцуют девушки, демонстрируя удивительную гибкость; полукруглый красный бар с посетителями; и официанток…
Ох, кажется, некоторые из них обслуживают своих клиентов топлес и даже позволяют последним запускать денежные купюры под золотые бикини… возможно, превращаясь в спутниц на вечер…
Нет, не хочу знать! И не хочу на это смотреть!
Опустив голову, я поправляю очки и отворачиваюсь, не желая ничего видеть. Подтянув на плече сумку, собираюсь отступить назад, пока администратор перед Борзовым распинается в вежливых предложениях:
— Столик или приват? «Эгоист» к вашим услугам. Конечно же,со всемиего услугами! Для лучших клиентов могу предложить отдельный номер…
— Приватная кабина. И посуетись насчет меню, чтобы шикарно все, понял? И не томи!
— А…
— Не твоего ума дело!
— Понял!
…но муж уже подхватывает меня под локоть и утаскивает за собой. Уверено шагает вглубь зала, не обратив ни малейшего внимания на двух девушек-стриптизерш, заметивших его и выпорхнувших навстречу.
Впрочем, меня они тоже не замечают, уж слишком примечательный для них мужчина Ярый. И одна из девушек остается танцевать у пилона рядом с тем местом, к которому мы подошли, умело двигаясь под музыку и не сводя с него глаз.
Приватная кабина представляет собой трехстороннюю нишу, в которой расположен мягкий диван с круглыми спинками и невысокий стол из темного дерева, на котором стоят несколько предметов. Отобрав у меня сумку, Борзов бросает ее на диван и снимает куртку. Остается стоять в джинсах и черной футболке с короткими рукавами, которая выгодно подчеркивает его внушительную фигуру — надо признать, с идеальными пропорциями. И агрессивную татуировку до самого запястья на правой руке.
Эта татуировка опоясывает крепкий бицепс и переходит на плечо, я заметила ее, когда видела его раздетым в собственной кухне, но рассматривать мужчину, вдруг оказавшегося моей второй половиной, не было желания. Как нет желания сейчас находится здесь.
— Мне не нравится это место. Я хочу уйти.
— А мне очень даже. Садись! Я давал тебе право передумать, теперь поздно. Считай это приглашением на семейный ужин… ж-женушка.
Борзов садится, оставаясь собранным, но при этом умудрившись развалиться на диване. Кладет руку с дорогими часами на его круглую спинку и хмуро смотрит на меня:
— Ну? Чего ждешь.
«Чего», с ответом сразу и не найтись. Во-первых, я дезориентирована происходящим, а во-вторых, в этот момент в кабину входит длинноволосая крашенная блондинка с кальяном в руках и ставит его на стол.
Это официантка, на вид лет двадцати семи, и грудь у девушки настолько внушительная, неестественно шарообразная, что я краснею, неожиданно рассмотрев ее под узким треугольником латексной ткани. Скорее, ничего не скрывающим, чем наоборот.
Она останавливается у стола, находит клиента взглядом и снимает с кальяна гибкий шланг. Медленно пропустив его между двух пальцев, берет из вазы на столе один из лежащих там мундштуков, перехватывает ручку шланга, и надевает мундштук на его конец. Странно так надевает, явно представляя другое действие. Томно обращается к Борзову:
— Тебе… раскурить?
***
Я моргаю, а Борзов одаривает незнакомку кривым намеком на улыбку.
— Сделай одолжение.
Его голос звучит отнюдь не ласково, вряд ли он вообще способен говорить нормально, но девушка довольно улыбается:
— Конечно.
Проверив в кальяне угли, подхватывает мундштук пухлыми губами и делает несколько умелых затяжек, очень быстро наполнив кабину табачным дымом с мятным ароматом.
Я и не заметила, что все это время стояла с открытым ртом и, вдохнув дым, вдруг закашливаюсь. Отшатываюсь, махнув перед лицом
