нужно будет поинтересоваться этим, но позже.
— На завтрашнее мероприятие их не пригласят, но с ведьмами в любом случае не связывайся, от них не стоит ждать ничего хорошего.
— Понятно, но лучше расскажи, что стоит ждать от демонов? Я же совершенно не знаю ваших обычаев, вы сегодня чуть не убили соплеменника из-за того, что он показал свои рога. — Вспоминаю и снова злюсь.
Подумаешь, захотела потрогать рожки, так это все от любопытства, без злого умысла, а мужья сразу в драку полезли. Обидненько, они ведь сами виноваты, если бы показали свои части тела, я бы к чужим не лезла.
— С ним ничего страшного не могло произойти, я использовал только грубую силу, а не свой дар. — Вел отвечает, не открывая глаз, поглаживая мою коленку. — Я просто преподал ему урок.
Спорить с ними бесполезно, проще признать, что я совершенно ничего не понимаю в их культуре.
— Наш мир не так сложен, просто знай, что демоны показывают свою сущность только для привлечения пары или в бою, в остальных случаях, мы сдерживаемся, нет необходимости проявлять себя.
Вылитые брачные игры павлинов. Мужчины, такие уж мужчины, даже если они демоны.
— И что делать, если завтра кто-то решить показать мне свои, — хочется сказать причиндалы, но боюсь, меня не так поймут, — особенности?
— Никто не станет делать это публично. — Ага, именно поэтому Сет так кровожадно улыбается, словно уже представляет, как будет рвать конкурента на куски. — Мы будем рядом, поможем и подскажем, главная наша проблема, это не этикет, а Дагон. — От последней фразы даже Велиал содрогается, я чувствую, все его тело напрягается.
— Что такое Дагон? — Вопросительно приподнимаю бровь.
— Не что, а кто, — поправляет Сет, — это брат Люцифера, демон первого ранга, они с братом сильнейшие из демонов, но только он предпочитает оставаться в своем замке и редко выходит в свет.
— Отшельник или просто не нравится высшее общество?
— Нет, дело в его даре, — Сет нервно потирает ладони, — он способен проникать в сознание любого живого существа, будь то демон, человек, ведьма или даже животное, он может управлять этим существом, читать мысли, видеть прошлое, создавать ложные воспоминания, он невероятно силен и тебе стоит его бояться.
Вот теперь, мне действительно страшно. Если существует тот, кто может изменить меня, всю мою жизнь, прошлое и даже настоящее, не прилагая особых усилий, стоит ли вообще идти на этот бал?
Глава 16. Ева
В полумраке комнаты медленно покачиваются фитильки зажженных свечей. Пламя потрескивает, извивается, словно змея, под легким дуновением ветра, создавая причудливую игру теней на стенах комнаты. В воздухе плавает аромат спелых, чуть кисловатых яблок с корицей и медом, а за окном идет дождь, с яркими вспышками молний, где-то высоко в ночном небе.
Я наслаждаюсь этой минутой спокойствия, лежа на прохладных простынях полностью обнаженная. Глаза закрыты, а тело, словно парит в невесомости. Прикосновения мужчин пьянят не хуже вина, но послевкусие от их поцелуев в тысячу раз прекрасней. Чувствую каждое касание их рук и не могу сдержать стон.
— Доверься нам. — Звучит приглушенный шепот.
На глаза опускается плотная повязка. Сквозь нее не виден даже тусклый свет, ощущения становятся еще острее. Один из братьев, крепко привязывает мои руки к изголовью кровати, отчего чувствую себя беспомощной, но эта игра возбуждает, я с радостью принимаю новые правила.
Град из поцелуев обрушивается на мое тело. Я стону, выгибаюсь, чувствуя, как их губы обжигают чувствительную кожу. Горячий язык проходится по ложбинке между грудью и медленно подбирается к одному из затвердевших сосков. Муж прикусывает его, ласкает языком, пока второй упоительно целует меня, заглушая громкие стоны. Все мое нутро требует большего, стремится к мужчинам, к их страстным ласкам.
Мои демоны молчат, я совершенно не понимаю, кто из них кто, только чувствую настойчивые, требовательные прикосновения. Один из мужей широко разводит мои ноги в стороны, сделав это одним, грубым движением. Мне нравится чувствовать себя в их власти.
— Хочу вас. — Шепчу пересохшими губами.
На горло ложится тяжелая мужская рука, пальцы впиваются в кожу, слегка надавливая, ослабляя приток кислорода.
— Разве мы разрешали тебе говорить? — Его голос такой хриплый, порочный, я теряю рассудок рядом с этими мужчинами.
Большим пальцем он проводит по нижней губе, оттягивая ее вниз.
— Я жду ответа. — Хватка становится слабее.
У меня уже коленки трясутся от перевозбуждения.
— Нет. — Отвечаю на выдохе.
— Нет, мой господин! — Муж делает акцент на последнем слове. — Повтори.
— Мой господин, — голос дрожит, я готова умолять мужа взять меня.
Хриплый смех второго супруга, раздается рядом с ухом. Еще одна рука ложится на правую грудь, сначала поцарапав сосок грубой кожей, а затем с силой сжав ее.
— Кажется, нашей малышке нравятся игры пожестче.
— Это можем устроить. — Очередная усмешка и первый толчет.
На грани боли и чего-то невообразимого. Я вскрикиваю, хочу еще, но муж крепко удерживает меня, не позволяя шелохнуться.
— Проси. — Шепчет мой персональный змей искуситель. — Умоляй нас, девочка.
Чувство наполненности, от невероятно большого органа мужа внутри меня, не позволяет произнести и звука. Я задыхаюсь, хныкаю, пытаюсь вырваться, вобрать его в себя как можно глубже и получить желанную разрядку.
— Пож-а-луйста. — Умоляюще хриплю.
— Нет, так не пойдет, — еще один толчет, перед глазами пролетают звезды, но этого слишком мало, — чего ты хочешь Ева?
— Ты хочешь нас? Хочешь, чтобы мы взяли тебя, оба, по очереди? Чтобы ты плавилась в наших руках, кричала от удовольствия и просила нас не останавливаться?
— Хочу…умоляю…не…останавливайтесь. — Прерывисто, не то прошу, не то требую и, наконец, получаю желаемое.
Муж закидывает мои ноги себе на плечи и срывается в бешеный ритм. Голос хрипит от громких стонов. Сладкий оргазм так близко, я почти взлетаю до небес и одновременно вскрикиваю от шока. Повязка слетает, а я с ужасом смотрю на ухмыляющегося Люцифера.
— До скорой встречи. — Звук раскатистого грома выкидывает меня из сна, прежде чем я успеваю закричать.
Тяжело дыша, рывком сажусь на кровати и понимаю, что все это просто сон. Еще пару секунд, образ Люцифера стоит перед глазами, его ухмылка, наглый голос, а прикосновения его рук, все еще ощущаются на теле. Слишком реалистичная игра фантазии.
В комнате уже светло и почему-то холодно, я снова одна,
