выделяться. Хотя тут всё равно кроме лица ничего не видно, можно не заморачиваться.
Наспех окрашенные в каштановый цвет волосы выглядят почти натурально. Должно хватить на недельку. Всё равно мои волосы тут мало кто увидит.
Свой наряд я сменила на предложенный бежевый балахон. Этот цвет меньше всего оттенял серость моего лица. Аккуратно затолкав все торчащие пряди под капюшон, я закинула возмущённо пискнувший чемодан под кровать, мимолётно отметила, что из моей комнаты чудесный вид на озеро, и захлопнула дверь. Чуть не навернувшись с лестницы с непривычки, добралась до кухни. Там и состоялось моё знакомство с остальным персоналом. Первые секунд тринадцать оно проходило в одностороннем порядке. То есть, на меня никто не обращал внимание. Моё одеяние удачно слилось с таким же цветом стены.
По кухне носились в разных направлениях человек семь. Я не была уверена, потому что они передвигались быстро и хаотично. Уже знакомая мне Гурита была тут во всех смыслах доминирующей фигурой. Остальные участники этой крысиной гонки, обтекали её, как вода скалу.
— Петти, вода кипит уже минут пять! Когда ты собираешься заварить чай? Ему ещё надо дать пять минут остыть! Ты же помнишь, что было в прошлый раз, когда госпожа обожгла себе язык?
Девушка в пёстром платке, из-под которого выбивались светлые волосы, метнулась к плите.
— Кажется, этот крем реально работает, морщин стало меньше, — с удовлетворением отметила толстушка со смеющимися глазами, разглядывая своё отражение на дне кастрюли.
— Ты на весы встань на всякий случай, может, просто потолстела, и кожа натянулась. Так что забей на крем и продолжай налегать на пирожки! — язвительно кинула смуглая девица с длинным носом, которая на другом конце кухни имитировала вытирание посуды.
По крайней мере, она держала в руках одну и ту же тарелку.
— Что-то сделать с кремом? — беззлобно уточнила толстушка.
— Забудь о нём короче, — отмахнулась та, поняв, что шпилька пролетела мимо.
— Марта, а тебе бы попить чего-нибудь желчегонного, а то уже через край, на людей брызжет! — посоветовал почти налысо бритый парень, державший в руках огромную кадушку с каким-то кустом.
— Шел бы ты из кухни в грязных сапогах! — пригрозила ему черпаком пожилая женщина в переднике.
Похоже, это была кухарка.
— А это что за красотка пытается слиться со стеной? — парень заметил меня, простодушно ткнув пальцем и чуть не выронив куст.
Гурита повернулась в мою сторону всем телом и осмотрела с головы до ног. Я неуверенно помахала рукой и поприветствовала разом остановившихся и сосредоточивших на мне внимание людей. Рокси перед этим научила меня традиционным приветствиям.
На Мирае люди желали друг другу светлого дня и темной ночи. Логично, ничего не скажешь.
— Всем светлого дня! Меня зовут Дамианна, я с Нигоры, новая гувернантка госпожи Дашики.
— О, здорово! Я тоже нигорианка! — воскликнула девушка с длинным носом, от переизбытка эмоций начиная более энергично тереть всё ту же тарелку. — Ты из какой части Нигоры?
— Из северной, — неопределенно ответила я, лихорадочно соображая, на что бы перевести тему.
— Из Таврикии что ли? — она прищурилась, чтобы лучше меня разглядеть.
— Угу, — буркнула я, схватив со стола яблоко и поспешно сунув в рот.
Наивно понадеялась, что расспрашивать жующую меня она посчитает неприличным. Но Марта такой ерундой не страдала, поэтому продолжила:
— Акцент у тебя странный, и бледная ты какая-то даже для этих мест, ты не урождённая нигорианка?
— Угу! — свирепо ответила я, но решив, что лучше не наживать врагов с первого дня и не привлекать ненужного внимания, добавила. — Мы переехали… А у вас тут уютненько! И как вам работается у Бальтеров?
Этим вопросом удалось отвести от себя ненужное внимание.
Мне наперебой принялись рассказывать о плюсах работы в этом чудесном месте. Оказалось, что работёнка совсем не пыльная. Бальтеры держали явно больше обслуги, чем требовала их усадьба.
Помимо Гуриты, которая была чем-то вроде управляющей или экономки (я не очень разбиралась в терминологии), в поместье постоянно проживали три служанки: Марта, Петти и смешливая толстушка Гарина, кухарка Зосси и заведующий конюшней (это он сам так представился) Женир. Второго парня звали Ганель, он был приходящим садовником, работал вахтовым методом, приезжал из соседнего поселения на недельку, чтобы газон не зарос.
— Наши хозяева люди очень приятные, — вещала Зосси, помешивая что-то вкусно пахнущее в кастрюле. — Они не требовательные, работой не грузят, сидят себе на веранде почти весь день и попивают… гхм… В общем, расслабляются. Денег у них достаточно, и у господина и у госпожи богатые семьи. Тратить особенно не на что. Те, у кого много жен и наложниц, регулярно спускают целое состояние на подарки им, чтобы эти обитательницы террариумов не перегрызли друг друга.
— Наш хозяин человек спокойный и не особенно любвеобильный. Это большая редкость, обычно представители высшего сословия выбирают себе несколько жён и ещё наложниц до кучи. А у него одна жена, госпожа Милена, ему хватает, — охотно рассказывала Зосси.
— Интересно, что она такого умеет, что так крепко приручила господина Бальтера? Может, иначе устроена? — хохотнул Женир.
— Тише ты, дурень! — замахнулась на него Гурита, а остальные испуганно заозирались. — У нас, конечно, очень добрые хозяева, но не настолько же!
Женир, в которого Марта ещё и бросила полотенце для пущего эффекта, пристыженно замолчал.
Единственной каплей яда в этом дивном коктейле была единственная дочь Бальтеров, Дашика. Редкостная стерва. Разумеется, это не слуги дали ей такую характеристику. Но мне не сложно было составить картинку по отзывам имевших неудовольствие общаться с ней людей. Её приезду не особенно радовались. Разве что кухарка.
Но Зосси придется готовить по несколько вариантов завтраков, обедов, ужинов и перекусов, чтобы угодить её капризному сиятельству. Служанкам ходить на цыпочках, чтобы не прервать царственный сон, а садовнику и конюху вообще на глаза ей лучше не попадаться, так как они могут «смутить чистую и невинную юную розу своими похотливыми взглядами». Я поняла, что это цитата одной из многочисленных жалоб на обслуживающий персонал.
К счастью, родители относились к потоку её многосерийного недовольства, как к белому шуму, иначе несчастные мужики вполне могли бы загреметь в застенки местных тюрем. Здешние исправительные учреждения называли «ямами». Новые коллеги искренне пожелали мне не узнать, откуда взялось это название.
«Вы даже не представляете, насколько это пожелание актуально для нелегально проникшей на планету и нанесшей смертельное оскорбление высокопоставленному лицу. Точнее, его высокопоставленной заднице, но такое не стоит произносить вслух, иначе меня будут искать по всей галактике, чтобы уничтожить свидетеля этого позора».
Меня сытно накормили какой-то сладковатой местной кашей, бутербродами и ароматным
